Гейл Линк - Песнь надежды
Как странно, думала девушка. Она хотела, чтобы Джилли принадлежала ей одной. Но теперь, когда желание только начало осуществляться, придется отказаться от него. Подруге, как и ей самой, предстояло сделать выбор.
* * *– Принести чего-нибудь? – спросила Нэн, укладывая густые локоны хозяйки в прическу. – Вот так хорошо, – прибавила служанка и отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой.
– Пока ничего не нужно, спасибо, – ответила Джилли, встав со стула и подойдя к открытому окну. – Через час будем пить чай.
Джилли стояла, любуясь видом из окна, а Нэн собирала ее разбросанную одежду. Бодрая после только что принятой ванны, напудренная и аккуратно причесанная, девушка наслаждалась теплым ветерком, обдувавшим ее обнаженные руки и шею. Было легко и свободно.
Джилли представляла, какая жара сейчас в Техасе, как в аду. Волны горячего воздуха того и гляди свалят с ног. Как люди переносят такой климат? Одно дело съездить ненадолго, другое – жить постоянно. Удастся ли ей повторить то, что сделал Рис – уехать из своей страны, родного дома ради любви?
Девушка смотрела на пологие зеленые холмы, мирно пощипывающих сочную травку лошадей, крепкие дубы и каштаны, пестрое разноцветье рядом с дорожками, посыпанными гравием. Здесь ее родина, в этой тихой гавани она всегда найдет приют. Джилли обратилась к служанке:
– Нэн, а ты могла бы покинуть Англию?
– Да, – ответила она, не задумываясь, – если возникнет такая необходимость. Ведь мы живем на клочке земли, а на материке я никогда не была. И если бы там был мой дом, и я любила бы его, уехала бы без раздумий. Где придется жить: в городе или в деревне, не имеет значения.
– А в Америке? Смогла бы там жить?
Нэн улыбнулась, заметив, что разговор затеян неспроста.
– Думаю, полюбила бы и эту страну, мисс Джилли. Она такая огромная, многолюдная. Я мало что там видела, но та часть Техаса, где живет лорд Дерран, мне очень понравилась.
– Мне тоже, Нэн, – призналась хозяйка. Она не могла не любить страну, которая вырастила и воспитала самого дорогого для нее человека – Рейфа.
Джилли посмотрела на кольцо с гранатом, и ее пальцы нежно погладили гладкую поверхность камня.
Сможет ли она осуществить то, что задумала, сумеет ли забыть о прежней жизни и начать новую? Что будет делать, если у нее ничего не получится? Удастся ли ей в таком случае прожить остаток жизни счастливо, выйти замуж за другого человека, зная, что никогда не забудется ее прежняя любовь?
Почему Рейф сказал неправду? Что толкнуло его на это, и зачем понадобилось придумывать какую-то несуществующую женщину?
Что теперь делать? Джилли верила, что сердце подсказало ей правильный путь.
Однако, чтобы осуществить задуманное, придется оставить подругу, которая так нуждается в помощи. Она знала, что решится на этот шаг только тогда, когда Джорджи снова сможет оставаться одна, ничего не боясь.
* * *Джорджи в очередной раз прочитала последнее письмо Марины Алленвуд, в котором она просила ее еще раз подумать над предложением отправиться вместе в путешествие по Европе. Леди Алленвуд подчеркивала, что поездка будет способствовать укреплению ее связей с разного рода картинными галереями, которые, вероятно, заинтересуются ее работами, не говоря о том, что прибавятся заказы на портреты.
С той минуты, как Джорджи пошла переодеться перед чаем, слова Марины не выходили у нее из головы. Ей представлялась возможность посетить известнейшие музеи искусств и частные коллекции, где собраны работы великих мастеров кисти. Представиться ли такая прекрасная возможность когда-нибудь еще? Леди Алленвуд писала также об их взаимоотношениях, признаваясь в симпатиях к Джорджи и обещая не оказывать никакого давления, если она предпочтет просто дружбу.
Ей нравилась эта очаровательная женщина, художницу тянуло к ней, хотя чувство к леди Алленвуд нельзя было сравнить с любовью к Джилли. Но Джорджи знала, что Марина могла дать ей то, на что не способна подруга. Это начало и одновременно конец, подумала девушка.
– Когда ты приняла это решение? – спросила Джилли, разливая чай.
– Сегодня днем. Нельзя упустить такую возможность, – ответила девушка, добавляя себе в чашку немного молока.
Джиллиан отрезала два больших куска пирога с морковью – фирменного блюда своей кухарки, для себя и подруги и с аппетитом принялась за еду, размышляя над услышанным.
– Мне пора становиться на ноги, ты согласна? – спросила художница.
– Если честно, не знаю, готова ли ты к этому. Может быть, не стоит торопить события?
Джорджи уставилась в тарелку.
– Чем скорее я уеду, тем лучше, – неуверенно прошептала она.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что мне лучше уехать.
– А я думаю иначе, – не согласилась Джилли.
– Ты здесь не при чем. Все дело во мне. И кроме того, когда я уеду, ты сможешь со спокойной совестью делать то, к чему стремишься.
– И что же это, по твоему мнению?
– Уехать к Рейфу, – чуть слышно промолвила Джорджи. – Ты ведь хочешь увидеть его, правда?
Джилли густо покраснела.
– Да, хочу, но не стану бросать тебя из-за этого. – Потянувшись через стол, она сжала руки подруги. – Ты слишком много для меня значишь.
– Не так много, как мне хотелось бы, – призналась художница.
– Что ты хочешь этим сказать? – Джиллиан недоуменно захлопала ресницами.
– Я люблю тебя.
– Я знаю это, глупышка.
Джорджи встала из-за стола и повернулась спиной к подруге.
– Нет, ты не знаешь. – Она сделала несколько шагов, прежде чем снова повернуться к столу. – Я люблю тебя. Люблю больше, чем просто подругу, и мне невыносимо видеть каждый день, встречаться с тобой и прятать свои чувства. Теперь ты понимаешь, почему я должна уехать? – прошептала девушка со слезами в голосе.
Джилли молчала, оглушенная этим неожиданным признанием. У нее и в мыслях не было ничего подобного.
– Мне очень жаль, честное слово.
– Чего тебе жаль? – недоверчиво спросила Джорджи.
– Я по собственному опыту знаю, что такое любить без взаимности.
– Ты заблуждаешься, – с грустной улыбкой сказала художница и назвала цену, которую Рейф предложил за картину.
– Он хотел выложить за «Магдалину» такую огромную сумму?
– Да, и это мог сделать лишь человек, безнадежно влюбленный в натурщицу.
– Ты продала ее Рейфу? Джорджи покачала головой.
– Нет, подарила.
– Подарила?
– У меня есть на то особые причины. – Художница подошла к столу и села на свое место, глядя прямо в глаза подруге. – Ты ненавидишь меня, да?
Ненависть? – подумала Джилли. Как можно испытывать ненависть к Джорджи? Разве могла она разом перечеркнуть годы дружбы? Забыть, как они делились самым сокровенным, вместе плакали и радовались? И все из-за каких-то трех слов. И хотя их истинный смысл потряс Джилли, она не могла позволить этому признанию разрушить их многолетнюю дружбу.
