Конни Брокуэй - Всю ночь напролет
Эта мысль заставила ее окаменеть. Представлять себе две совершенно разные личности, каким-то образом уживающиеся в одном человеке, было сродни безумию.
«Слишком мало времени для сна», — подумала Энн, протирая глаза. Слишком много вина. Слишком много воспоминаний и обязательств, тайных желаний и сожалений переполняли ее мысли, сердце, душу. Ей хотелось освободиться от всего этого. Ей не терпелось сбросить с себя человеческую личину и, выпустив на волю таившееся в ней животное начало, снова превратиться в блаженное, лишенное угрызений совести создание без прошлого и будущего, единственной целью устремлений которого был Джек Сьюард — тот, кто ухаживал за ней в одном мире и преследовал в другом.
Она набросила на голову черный капюшон и натянула на лицо шелковую маску. Длинная веревка, закрепленная у нее на груди, стесняла движения, а засунутый за пояс пистолет врезался в бок.
Небо было непроницаемо черным, воздух — холодным, но по крайней мере ими она могла располагать свободно. Этой ночью она собиралась посетить жилище Джека Дьявола, Ищейки из Уайтхолла. Человека, который совершил в своей жизни немало ужасных вещей, однако ничто не шло ни в какое сравнение с тем, что он сделал с нею, заставив ее поверить в то, что она способна его полюбить, и таким образом снова вернул ей роковую иллюзию, убийственную надежду. С таким, как он, шутки плохи.
Холод пробирал ее до костей, пальцы одеревенели. Казалось, что и ее сердце тоже вот-вот остынет, не будь оно уже давным-давно мертво. Ей нужно было снова заставить его биться, и потому для нее так много значили эти мгновения, требующие напряжения всех ее сил, когда она рисковала самым важным — собственной жизнью, когда она принадлежала только самой себе, а вокруг не было ничего, кроме ночи и холодного сияния далеких звезд.
Она быстрым, уверенным шагом двигалась по заиндевевшей крыше. Голова у нее кружилась от обилия ощущений. Звуки разносились гулким эхом, как в чаще леса, краски радовали глаз, каждый вздох и каждое содрогание мышц были подобны грому оркестра. И она упивалась этим сполна.
К черту Софию и ее отца! К черту Джулию Нэпп! К черту искалеченных войной солдат Мэтью и миссис Кашман, съежившуюся в своем грязном углу! И к черту Джека Сьюарда!
Она бросила взгляд через карниз на землю. Какой-то паренек у ворот парка на другой стороне улицы поднял умное лицо, шаря глазами по коньку крыши. Еше один из соглядатаев Джека Сьюарда. Что ж, пускай себе ищет ветра в поле.
Бег давался ей легко, холодный воздух бодрил. Удержаться на кругом черепичном скате оказалось куда труднее, чем на широком и плоском гребне крыши, но зато на темном фоне ее фигуру почти невозможно было различить. Она даже не принимала в расчет опасность оступиться и упасть. Ее это просто не заботило. Все, чего она хотела от этой ночи, — положить конец несбыточным грезам и вновь ожившей в душе боли.
Она продолжала свой путь, следуя безошибочно в избранном направлении. Ее бег был стремителен, как полет ночной птицы. Она знала, где искать Джека, — его довольно скромное жилище находилось отнюдь не в фешенебельном районе Лондона, где обычно селились обедневшие младшие отпрыски знатных родов и погрязшие в долгах светские щеголи.
Энн приблизилась к глубокой пропасти, границы которой обозначали проходившую внизу улицу, и с разбегу перескочила через пустоту. Опустившись на крышу дома напротив, она рассмеялась и снова устремилась вперед, безжалостно подгоняя себя, пока в ее сознании опять не возник образ Джека. Ею двигала только сила воли. Кожа стала влажной от пота и охватившего ее восторга.
Еще одна улица — и очередной прыжок над бездной. Все ее мышцы дрожали от напряжения, пульс участился, как у загнанного кролика, все поры дышали радостным оживлением. С бьющимся сердцем она вскарабкалась, цепляясь за щели между шиферными плитами, на самую вершину крыши обычного лондонского дома. Наконец-то она у цели.
У нее перехватило дыхание. Где-то совсем близко спал Джек, даже во сне строя планы ее поимки и сдачи властям. «Он слишком много уделяет мне внимания», — подумала Энн угрюмо. Он преследовал даму из высшего света и воровку, и этой ночью ему придется заплатить за свою ошибку.
Энн крепко стиснула зубы, диковатый блеск в ее глазах потух, уступив место смутному предчувствию. Вздрогнув, она вышла из оцепенения. Разве она не получала всегда от жизни все, чего хотела? Что ж, на этот раз ей нужен Джек Сьюард. Она подобралась к самому краю крыши и перегнулась через ограждение. Прямо под ней тускло светилось окно, а рядом с ним виднелся узкий выступ. Она змейкой переползла через карниз, с трудом удерживая равновесие, после чего, высвободив одну руку, принялась шарить по верхней части оконной рамы в поисках какой-нибудь опоры. Замазка крошилась под ее пальцами. Уцепившись покрепче за раму, она отделилась от карниза и, перевернувшись через голову, плавно опустилась на выступ окна. Просунув между его створками кусок металла, чтобы открыть задвижку, Энн заглянула в пустую комнату и потом, распахнув окно, осторожно проскользнула вовнутрь, осматриваясь по сторонам.
Она находилась в спальне дома, не выделявшегося среди сотен своих соседей ни архитектурными изысками, ни роскошью, а только удобствами. Прежде ей не раз случалось бывать в подобных жилищах.
За открытой дверью справа от нее должна была располагаться еще одна спальня, а рядом с нею туалетная комната. Еще ниже находились парадная столовая и гостиная, к которой, возможно, примыкала библиотека, а цокольный этаж занимали кухня, буфетная и помещения для прислуги.
Энн на цыпочках приблизилась к открытой двери и заглянула в смежную комнату, давая глазам время привыкнуть к темноте. Как она и предполагала, это оказалась спальня — спальня Джека. Она даже могла различить очертания его длинного худого тела, растянувшегося на узкой кровати. Она переступила порог комнаты, составляя в уме перечень всего, что в ней находилось.
Ей хотелось одновременно и поддразнить Джека, и внушить ему страх. Придумать нечто такое, что заставит его почувствовать себя уязвленным, испытать гнев, досаду и чувство утраты, чтобы после этого он удвоил свои старания ее найти.
Она принялась рыться в его личных вещах и туалетных принадлежностях, аккуратно разложенных на комоде с зеркалом. Ничего особенного, кроме…
Эта мысль сразу же завладела ее воображением, отметая любые доводы против. Способ казался ей самым простым и действенным. И потом он еще долго будет ее ненавидеть, поняв, что польстился на ее приманку, точно гончая на запах дичи. Тогда ее поимка станет для него единственной целью и… — о Господи, в этом было столько мрачного юмора, что она чуть было не рассмеялась, — и, поскольку его внимание снова будет обращено на воровку, вдова сможет избежать его чар. А ей больше ничего и не требовалось. Всего лишь немного свободы. Но сначала нужно вывести его из себя, заставить полностью потерять самообладание, чтобы ему и в голову не пришло прекратить погоню.
