Хизер Кэлмен - Завтрашние мечты
У Пенелопы перехватило дыхание, когда от вожделения повлажнели ее панталоны. Словно почувствовав ее страстное желание, Сет вновь глухо застонал и выгнулся на кровати.
Остатки благоразумия покинули Пенелопу, и она томно застонала в ответ. Потеряв власть над собой, движимая одними инстинктами, она слегка коснулась пальцами его спины. Ее дыхание участилось, когда она провела рукой по его ягодицам.
Снова и снова она нежно дотрагивалась до его кожи и гладила, дрожа от силы своей собственной страсти, когда он непроизвольно вздрогнул всем телом и застонал громче под ее ласками. Он всегда был отзывчивым на ее прикосновения и без стеснения выражал свое удовольствие. Пенелопа затрепетала от своей власти над его телом, вдохновленная сознанием, что он с готовностью отдает ей не только свое тело, но и душу.
Неожиданно он что-то неразборчиво зашептал, и ее рука застыла, виноватый взгляд скользнул от податливого тела к лицу. Ожидая, что он откроет глаза и начнет обзывать ее бесстыдной потаскушкой, она застыла, не смея шелохнуться от смущения.
Однако он спал и лишь изредка издавал тихие стоны. Облегченно вздохнув, она попыталась успокоиться, обуздать свои любовные порывы.
Ей это почти удалось. Но едва ее сердце успокоилось, он снова прошептал, на этот раз более отчетливо и призывно:
— Пенелопа.
В его голосе было столько страсти, желания, столько нежности, что ее чувства вспыхнули с новой силой.
— Пенелопа, — снова выдохнул он. Словно кот, наевшийся сливок, он удовлетворенно вздохнул и медленно облизал языком губы.
Ее губы затрепетали и запылали в ответ на его призыв, это его движение напомнило ей о тех временах, когда он целовал ее. Жадно глядя на его рот, она отчетливо вспомнила каждый нюанс незабываемых поцелуев, когда его теплые и трепетные губы прикасались к ней, когда он обольстительно раскрывал своим языком ее губы и не спеша обследовал контуры ее рта.
Пенелопу охватило нестерпимое желание прикоснуться к его губам, убедиться, остались ли они такими же мягкими и податливыми. Она быстро наклонилась и легко провела пальцем по его губе.
Хрипло застонав, он открыл рот, и когда вздохнул, она почувствовала на своей руке его горячее дыхание.
Он еще не проснулся.
Приободренная его глубоким сном, Пенелопа вновь прикоснулась к его пухлой нижней губе.
Тихо застонав, Сет вдруг захватил ее палец губами, как делал сотни раз прежде, когда она проводила пальцем по его губам, восхищаясь их совершенной формой. Это повергло ее в трепет.
Страстное и горькое томление переполнило Пенелопу, и она убрала прядь волос с его щеки. Она нежно коснулась его за ухом, потом провела пальцем по ушной раковине… еще одна интимная привычка, оставшаяся от тех счастливых дней. Ему всегда нравилось, когда она так дотрагивалась до его уха, это чувственное прикосновение сводило его с ума.
Кажется, многое совсем не изменилось. Его тело выгнулось, непроизвольно содрогнувшись, он снова что-то прошептал. Улыбнувшись, она скользнула пальцем от уха к его мощному подбородку. Однажды, когда они гадали, на кого будут похожи их дети, она спросила, от кого он унаследовал такой красивый подбородок. Но тогда ему удалось уклониться от ответа, как, впрочем, и на все вопросы относительно его самого.
Он все время отвлекал ее внимание или менял тему разговора.
Ее рука застыла, когда она неожиданно поняла, как мало знает о Сете. Хотя она знакома с ним половину своей жизни, похоже, ей ничего о нем неизвестно. Ей стало не по себе, когда она осознала, какой самоуверенной была в отношениях с ним. За время их короткого ухаживания и еще более короткой помолвки она была так занята своими успехами на сцене, что не могла говорить ни о чем другом.
А он поддерживал ее самолюбование, восхваляя ее талант, заворожено восторгаясь всем, что она говорила или делала. В своем тщеславии она воспринимала его заботу и внимание как должное, как доказательство его любви к ней. Теперь она думала, а не был ли это способ избежать расспросов о собственной персоне?
Она знала, что он не получил привилегированного аристократического воспитания, хотя многое потом изменилось в его манерах и привычках. Пенелопа неожиданно нахмурилась. Может, все насмешки, которыми она осыпала его долгие годы, то, как она высмеивала его ошибки в речи, упрекала за использование не той вилки во время обеда, задевало его гораздо глубже, чем ей казалось?
Она замерла, уставившись в пространство, пораженная до глубины души, припомнив, как ужасно обращалась с ним, когда брат приглашал его в дом.
Честно говоря, всего только пять лет назад она стала замечать в нем ум. Именно тогда о нем начали отзываться как о культурном, воспитанном джентльмене. До сих пор она не понимала, каким в действительности необыкновенным человеком он был, если сумел так измениться.
Чувство вины обожгло Пенелопу. Разве когда-нибудь она удосужилась сказать Сету, что восхищается им, что он вдохновляет и волнует ее? Разве она хоть раз поблагодарила его за то, что он великодушно прощал все ее несправедливые нападки и обвинения?
Хотя бы однажды она нашла время подумать о своем поведении и извиниться за что-нибудь?
Пенелопа вздохнула, крайне недовольная собой. Печально, но ответ на все вопросы один — нет. И все же несмотря на ее эгоизм, Сет любил ее. Она не заслуживала такого подарка судьбы, теперь это ей понятно. Но подобно принцессе, как Сет с братом ее называли, она бездумно принимала его обожание как должное, как и все остальное в своей сказочной жизни.
О! Если бы можно было вернуться назад. Все обернулось бы по-другому… лучше. Прежде всего она сама стала бы лучше.
Закрыв глаза, Пенелопа молча кивнула: если бы случилось чудо и ей удалось вернуть любовь Сета, она стала бы обращаться с ним с тем уважением, которого он заслуживает. Она обязательно узнает, откуда он родом, каковы его планы на будущее, что приносит ему радость, что вселяет страх. Не важно, если вначале он будет сопротивляться, она вытянет из него все о его жизни. И не имеет значения, если что-то в его прошлом окажется отталкивающим, она примет все как есть: ведь время превратило его в такого необыкновенного человека. И самое главное, она больше не будет легкомысленно относиться к его любви, а станет беречь ее, как бесценную редкость, пестовать, как любимое дитя. Она сумеет стать достойной его.
Переполненная болезненными размышлениями, Пенелопа открыла глаза и с тоской взглянула на спящего Сета. Ее поразило выражение его лица, такое сладострастное и полное откровенного желания… Но еще больше поразило то, что именно она оказалась невольной причиной этого. Пока она думала о том, как несправедлива была к Сету, ее руки ласкали его ягодицы, поглаживали длинную гибкую спину. Испугавшись, она быстро убрала руки.
