Элизабет Торнтон - Шотландские тайны
Отпустит ее? Кейтлин почувствовала, что держится на ногах только благодаря его поддержке. Если он разожмет руки, она тут же упадет, точно тряпичная кукла. Как все это унизительно! В ее глазах закипели слезы обиды. Она не понимала, как этому человеку удалось лишить ее воли. Она повисла у него на шее! Она целовала его! Да разве не о таких мужчинах многократно толковала она с Фионой, предостерегая кузину и рассказывая ей, как легко может опытный развратник увлечь и соблазнить девушку?! И вот теперь это произошло с ней самой… Почему она поддалась его чарам? Да, он красив, он обаятелен… но он слишком самонадеян и слишком спокоен. Подумать только — ей казалось, что над ними пронесся ураган и что она чудом уцелела, а у его светлости между тем даже шейный платок не измят!
Тут Кейтлин опустила глаза и увидела свое обнаженное тело. Онемев от изумления, она принялась торопливо застегивать платье. Кое-как приведя себя в порядок, она растерянно и гневно взглянула на Ренда. Тот проговорил мягко:
— Не сердись. Я не знаю, как это тебе удается, но ты заставляешь меня поступаться собственными принципами. И мне отчего-то кажется, что я действую на тебя так же.
Он ласково коснулся пальцами ее разгоряченных щек, погладил трогательные завитки на затылке. И спросил негромко:
— Так что же ты все-таки сейчас чувствуешь?
Он так смотрел на Кейтлин, что ей захотелось вновь прильнуть к нему — но не для того, чтобы дать унести себя волне наслаждения, вовсе нет! Просто девушке очень понравилось ощущать себя защищенной. Его руки были такими надежными, такими сильными. Кейтлин обуревали противоречивые чувства, и потому она выкрикнула:
— Я не знаю! Не знаю! Но мне больше не хочется чувствовать это!
— Ты уверена?
— Да! Нет! Не понимаю… Я запуталась… Вы нарочно запутываете меня!.. Почему вы сами не скажете мне, что чувствуете?
Ренд долго смотрел на нее, а потом снял руки с ее плеч и, натягивая перчатки, произнес озабоченно:
— Я думаю, тебе стоит перебраться в Гленшил-хаус, к дедушке. Девушке твоего возраста не пристало жить в одиночестве. Но если большой дом тебя чем-то не устраивает, то ты можешь обзавестись компаньонкой. — Он вскинул руку, желая не дать ей заговорить. — Я знаю все, что ты скажешь. Но согласись: твоя собака совсем не годится на эту роль, что я только что блистательно доказал. И вообще, Кейт, я полагаю, дедушка совершает очень большую ошибку, позволяя тебе вести подобный образ жизни. Что касается меня, то я — совершенно другой человек, и скоро ты в этом убедишься. Тебе не следует больше принимать в своем доме Дарока… а то, что вы с ним знакомы с детских лет, не имеет никакого значения. Любого другого мужчину тебе тоже принимать нельзя. В особенности меня. Ты поняла? В особенности меня!
Дружески похлопав ее по щеке, он пошел к двери, продолжая говорить:
— Надеюсь, ты не станешь отказываться от приглашений на балы, которые будут устраивать здешние помещики? Иначе ты никогда не превратишься в светскую даму, а это совершенно необходимо. Может, у тебя мало платьев? Да, думаю, что мало. Значит, тебе придется обратиться к твоему дедушке… нет, пожалуй, я сам этим озабочусь. Вот и все. Ты ни о чем не хочешь меня спросить?
В его глазах прыгали смешинки.
— Я не собираюсь превращаться в светскую даму! — закричала возмущенная до глубины души Кейтлин. — И какое у вас право указывать мне, как жить?
— Да ты же сама только что подарила мне это право, Кейтлин Рендал. Погоди, я добьюсь от тебя и других прав! Но всему свое время… Пока же — прощай.
И он быстро шагнул к ошеломленной девушке и поцеловал ее.
— Знаешь, что я чувствую? — прошептал он. — То же, что чувствовал Адам в райском саду, когда его представили женщине, созданной из его собственного ребра…
10.
У Кейтлин появилась компаньонка. Ею стала вдова Макгрегор, мать бывшего капрала. Она уже довольно долго жила со своей сестрой в Абердине, но ей очень хотелось перебраться в Хайленд, и потому она обрадовалась возможности поселиться в доме Кейтлин.
— Это ненадолго, — говорил Макгрегор, убеждая Кейтлин согласиться разделить кров с его матерью. — Она так несчастна. Ей совсем не нравится жить с сестрой да к тому же в долине. Матушка любит горы. Ведь всю свою жизнь она провела в Дисайде.
Разговор велся на ступенях церкви. Только что кончилась служба, и двор был полон народу. Кейтлин вполуха слушала Макгрегора и искала глазами лорда Рендала. Наконец она его увидела. Он шептался о чем-то с Гленшилом. «Уж не о моей ли компаньонке идет речь? » — сердито подумала девушка и заявила:
— Я привыкла жить одна!
Она не хотела показаться грубой, но слова ее прозвучали жестко, и капрал загрустил.
— Да-да, я все понимаю, — сказал он, понурясь. — И зачем только я навязываюсь? Ничего, может, мне удастся подыскать ей что-нибудь в Баллатере. Конечно, я надеялся, что она поселится неподалеку от меня, ведь старушка так одинока… Извините, мисс Кейтлин.
Кейтлин вздохнула и сдалась. Она понимала, что миссис Макгрегор не может жить вместе с сыном в комнатке над страткернской конюшней. К тому же речь шла всего об одной-двух неделях, а потом женщине подыщут что-нибудь более подходящее.
— Хорошо, Макгрегор, — сказала Кейтлин. — Я согласна. Твоя мать всегда опекала меня, когда я была ребенком.
Капрал просиял, рассыпался в благодарностях, смешался с толпой — и уже через минуту церемонно подвел мать к Кейтлин. В представлениях нужды не было. В свое время миссис Макгрегор держала в Баллатере мануфактурную лавку. Пухленькая и хлопотливая, как наседка, она старалась относиться ко всем по-матерински, хотя зачастую слишком уж упорно настаивала на своем, добиваясь послушания. Кейтлин немного побаивалась ее. Если миссис Макгрегор отчитывала кого-нибудь, то провинившийся чувствовал себя крайне неловко и обещал непременно исправиться.
Вдова изъяснялась учтиво и даже несколько витиевато.
— Ах, мисс Кейтлин, я и не посмела бы просить вас о такой чести.
— Я буду рада вашему обществу, — улыбнулась Кейтлин.
Миссис Макгрегор заметно обрадовалась тому, как с ней обошлись.
— Я непременно окажусь вам полезной, — в свою очередь улыбнулась она. — Я неплохо управляюсь с иголкой и, разумеется, могу убирать дом.
— Вообще-то мне не надо… — начала было Кейтлин, но тут же осеклась, потому что на лице пожилой дамы вновь появилась озабоченность. Еще бы! Ведь если выяснится, что ей предлагается стать приживалкой, то, к сожалению, она будет вынуждена вернуться в Абердин. Шотландские женщины — большие гордячки, и их нельзя обижать. Кейтлин быстро исправилась: — Вообще-то мне надо обновить весь мой гардероб. Я даже не знаю, с чего начать…
