Жанэт Куин-Харкин - Золото глупцов
— Быть с тобой — вот что мне необходимо, — она положила голову ему на грудь, и он обнял ее.
— Я никогда тебя больше не покину, — сказал Гейб.
24
Либби раскрыла глаза от яркого солнечного света, залившего всю комнату, не понимая, где она находится. Она повернулась и потрогала одеяло — Гейба не было.
— Гейб, — тихо позвала она, с трудом вспоминая события прошлой ночи.
Она на самом деле лежала с ним в объятиях, и он говорил, что никогда ее не бросит. Ей снова хотелось быть рядом с ним.
«Я прожила жизнь, не зная, что значит быть по-настоящему счастливой и удовлетворенной. Он самый замечательный человек», — подумала Либби.
Обойдя комнаты, она заметила, что все прибрано. Одежды Гейба не было, и Либби вспомнила, как, не сказав ни слова, сбежал Хью.
«А может, я ему уже неинтересна? Нет, — покачав головой, улыбаясь, сказала Либби. — Он не тот человек, чтобы сбежать, не попрощавшись. Гейб не скрывает того, что любит меня и хочет меня».
Либби старалась не думать о будущем и, закончив осмотр номера, снова легла на мягкие, пуховые подушки. Через мгновение появился Гейб с подносом.
— Ты уже встала, а я хотел разбудить тебя поцелуем.
— Ну тогда я снова засну, если ты хочешь, — улыбаясь, проговорила Либби и закрыла глаза.
— Ну вот, я уже сплю.
Гейб поставил поднос и осторожно на цыпочках, наклонившись, поцеловал Либби в лоб. Она открыла глаза и поцеловала его в губы.
— Я принес завтрак, милая, — сказал Гейб, ускользая от ее объятий. — Не возбуждай меня, а то яичница с ветчиной остынет. Кроме того, — продолжал он, приподнимая Либби, — в приличных домах этим не занимаются перед завтраком. Ты помнишь Бостон.
Он потянул ее с кровати.
— Гейб, я без одежды, я не могу встать.
Гейб рассмеялся, дал ей свой шелковый халат и потащил ее в гостиную.
— Надеюсь, вам это нравится, мадам?!
— После фасоли все кажется замечательным.
— Забудем о фасоли, — серьезно сказал Гейб. — После завтрака мы наймем лошадь и съездим за детьми.
Либби открыла рот, но Гейб приложил палец к ее губам.
— Никаких или, но… это — приказ. Оставь тебя без присмотра, ты тут всех перестреляешь. Оставлять тебя одну опасно для населения. Я собираюсь взять тебя под свою опеку, пока мы решим, что делать дальше. Не говори о том, что подумают люди. Пусть думают то, что им хочется. Здесь ты будешь чувствовать себя в полной безопасности.
— Надеюсь, ты не собираешься быть моим боссом?
Гейб рассмеялся.
— Если это будет касаться твоей безопасности, то да.
Либби притворилась, что занята завтраком.
«Он любит меня и хочет обо мне заботиться», — она готова была расплакаться.
Умывшись теплой водой с мылом и вытеревшись полотенцем, она наконец вспомнила, что такое цивилизация. Ей хотелось одеть какое-нибудь новое платье, а не эти самодельные тряпки. «Я правильно поступила, — подумала Либби. — Побывав в лапах смерти, я стала другим человеком, который не задумываясь принимает решения и строит планы».
Либби расчесала волосы и связала их сзади ленточкой, замечая, что она стала похожа на школьницу с веснушками и большими, задорными глазами. Так она выглядела перед тем, как выйти замуж за Хью. Гейб пошел осмотреть лошадей, сказав ей, чтобы она догоняла его. Когда Либби проходила мимо ресторана, она увидела двоих мужчин с седлами в руках. Один из них догнал ее и спросил:
— Извините, мэм, вы не та женщина, которая ищет англичанина?
— Да, — покраснев, ответила она, думая, что они видели, как она поднималась в номер Гейба.
— Вы его нашли?
Она отрицательно покачала головой.
— У меня есть для вас новость, — заулыбался небритый парень. — Я еду с юга из Соноры и, когда ночевал в одном лагере Ангела, то слышал историю о парне, сломавшем ногу. Он пролежал всю зиму. Рассказывают, что он настоящий джентльмен, но такой худой, что ветер, того и гляди, сдует его. Его прозвали джентльмен Джим. Это он?
У Либби забилось сердце, и она не смогла сказать ни слова.
— Да, похож…
— Тогда вы сможете найти его в отеле лагеря Ангела, — сказал золотоискатель.
— Спасибо вам, — пролепетала Либби.
Мужчины приподняли шляпы.
— Всегда к вашим услугам, мэм. Мы думаем, что он будет счастлив вас увидеть.
Она отошла от незнакомцев и, оказавшись на улице, побежала в конюшню. Гейб как раз выводил двух красивых жеребцов. По ее лицу он понял, что что-то произошло.
— Что такое? — поддерживая споткнувшуюся Либби, спросил он.
— Я только что говорила с людьми, которые видели Хью.
— Точно его?
— По описанию похож, — ответила она. — Они сказали, что у него сломана нога и он пролежал в кровати всю зиму. Он находится на юге в лагере Ангела.
— Лагерь Ангела? Я был там. Хорошее игорное место.
После небольшой паузы Гейб спросил:
— И что ты собираешься делать.
— Я должна ехать.
Гейб кивнул.
— Да, должна.
— Все это было сном, чтобы быть реальностью.
— Может, это не сон, — сказал Гейб.
— Может, но я поеду.
— А я только что нанял коня. Какая удача, уезжай прямо сейчас.
— Мы можем дать знать Ах Фонгу, что меня не будет пару дней?
— Я сам к ним поеду, — сказал Гейб.
Либби очертила круг на земле носком ботинка.
— Ты не хочешь поехать со мной?
— А ты хочешь?
— Да, это же так далеко.
— Либби, ты слишком многого от меня хочешь. Я не хочу привозить женщину, которую люблю, к ее мужу.
— Я знаю, что прошу многого, — плача, проговорила Либби. — Это потому, что я хочу оставаться с тобой как можно дольше.
Гейб с тоской посмотрел на нее.
— Ты знаешь, что ради тебя я готов на все, поехали, у нас впереди еще два дня пути. Я только пошлю кого-нибудь в твою хижину.
Гейб отдал ей поводья, а сам пошел в отель.
Либби смотрела ему вслед, думая, а сможет ли она без него жить?
День выдался хороший. Молодая травка покрыла холмы, и под лучами солнца они были как на картинке. Оранжевые головки мака покрыли склоны холмов, а гигантские золотые и черные бабочки неустанно порхали над ними. В кронах высоких сосен и вековых дубов раздавалось пение птиц. Либби и Гейб скакали под сияющим солнцем, и их тени то сливались, то расходились, когда кто-нибудь из них пришпоривал коня.
Гейб пристально смотрел вдаль. Она знала, что не следовало просить его ехать вместе с ней, но отпустить Гейба не было сил. Впереди показалась равнинная местность, и Либби с ужасом вспомнила, как им приходилось преодолевать горы и ущелья, когда они добирались до Калифорнии. Временами пейзаж напоминал Новую Англию с коровами и овцами, пасшимися на полях, и маленькими белыми церковками, гнездившимися в низинах.
