Энн Макалистер - Снова вместе
Обзор книги Энн Макалистер - Снова вместе
Энн Макалистер
Снова вместе
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Мне надо столько тебе рассказать.
– А у меня для тебя, Мэдди, целый вагон и маленькая тележка.
Либби распростерла объятия пожилой женщине, спешащей к ней по широкому цементному причалу.
Перед восторженным взором Либби снова предстал город Дэнмор. Она крепко обняла подругу, с трудом веря, что после стольких лет вернулась на остров Харбор-Айленд.
Как давно она не была на Багамах! Целых восемь лет. Подумать страшно…
Только в этот момент до Либби окончательно дошло, что она стоит на причале, а пастельно-розовое здание рядом – это таможня. Опасения последних месяцев вдруг как рукой сняло. Недели беспокойства улетучились как дым. Все бесконечные «а что, если?..» исчезли.
Либби вообще не хотела ехать. Когда ее руководитель профессор Дитрих сообщил ей, куда надо отправиться, она заартачилась.
– Я там уже однажды была, – сказала она упрямо.
Но он лишь улыбнулся.
– Тем лучше. Сможешь воспользоваться прежними связями.
Сколько Либби ни протестовала, профессор оставался непоколебим. А вот теперь она порадовалась тому, что все-таки приехала: в нее вселилось спокойствие, уверенность в себе. Только сейчас она осознала, что ей давным-давно надо было вернуться на этот маленький остров на Багамах.
Конечно, дело не в том, что это стоило бы больших денег. В другом, не в денежном, выражении цена была бы тоже высокой. Но встретиться лицом к лицу со своим прошлым, преодолеть его и идти по жизни дальше совершенно необходимо.
Что ж, лучше поздно, чем никогда, сказала она себе и еще раз обняла Мэдди; потом повернулась к темноволосому мальчику лет семи, который лежал на животе позади нее и что-то пристально разглядывал в воде.
– Я хочу тебя кое с кем познакомить, Мэдди. – Она подозвала мальчика, тот нехотя поднялся на ноги и подошел к ней. Либби положила руку ему на плечико. – Прошу любить и жаловать – мой сын, Сэм.
Если бы бледное лицо Мэдди могло побелеть еще, оно бы точно побелело, подумала Либби. Глаза пожилой женщины округлились, челюсть отвисла. Долгим взглядом она посмотрела на маленького худенького мальчонку, потом перевела взгляд на Либби – он был весьма красноречив.
Либби грустно улыбнулась и крепче сжала плечико Сэма, но он шустро вывернулся.
– Прости, – сказала она Мэдди, – надо было тебя предупредить. Когда я сказала, что мне нужен дом на двоих, ты, наверное, подумала, что я имею в виду еще одного исследователя.
– Сама не знаю, о чем я подумала, – пробормотала Мэдди, пожимая ручку Сэма с таким видом, будто перед ней явилось привидение, – но, уж конечно, не о том, что ты приедешь с ребенком. Как дела, милый?
– Отлично, – выпалил Сэм и обезоруживающе улыбнулся во весь свой щербатый рот. – Там краб. Большущий! – Он показал на прозрачную бирюзовую воду, плещущуюся о причал. – Его видно.
– До отъезда домой ты их еще не раз увидишь, их здесь великое множество, солнышко, – сказала Мэдди. Пристально вглядевшись в лицо мальчика, она улыбнулась, потрепала его по голове и, прерывисто переведя дыхание, повернулась к Либби: – Надо же, надо же!
Либби почувствовала, что начинает сердиться. Конечно же, Мэдди сразу догадалась, кто отец Сэма. А как же иначе, в конце концов?
Сэм был Алеком в миниатюре: те же темные волосы, волевые черты лица, тот же напор. В мальчике бушевал ураган. В мужчине – стихийная сила.
Либби давно смирилась с их поразительным сходством и воспринимала Сэма самого по себе, а не как сына Алека. Но сейчас она поняла, что увидела и что подумала Мэдди, и это ее разозлило. Не нужна ей ничья жалость. Она получила то, к чему стремилась: образование, будущее и Сэма.
Когда-то, много лет назад, ей был нужен Алек, но он ее не захотел. Впрочем, это не совсем так. Он хотел ее, да вот только не любил. И едва красавица Марго Гессе вернулась к нему, Либби перестала для него существовать.
Не прошло и двух недель, как Алек сделал Марго своей женой.
Тогда Либби почувствовала себя опустошенной. Тщетно она силилась понять, как мужчина может заниматься любовью с одной – и тут же жениться на другой…
Но теперь, будучи двадцатишестилетней женщиной, а не глупой восторженной девчонкой, она ничему уже не удивлялась.
Нынешним летом она окончательно изгонит из памяти призрак Алека и тоже выйдет замуж.
Майкл просил ее об этом целый год. Вплоть до прошлого месяца она отвечала, что еще не готова, что у нее куча дел, что больше не желает связывать себя обязательствами.
– Ты все время находишь новые отговорки, – возражал Майкл.
– Да нет же, – отвечала Либби. Но Майкл настаивал:
– Я люблю тебя.
И она знала, что так оно и есть. Майкл поддерживал ее стремление закончить дипломную работу; заботился о Сэме, когда она уходила на занятия, а родители не могли за ним присмотреть. Он был постоянен, надежен, ответственен, и Либби всерьез считала, что такой человек заслуживает лучшую жену, каковой, конечно, она не являлась.
Майкл не соглашался.
– Я люблю тебя, – повторял он снова и снова. – Выходи за меня замуж.
– Я должна провести это лето на Харбор-Айленде, – возражала Либби. Майкл улыбался.
– Выходи, когда вернешься.
Либби задумалась и ничего не ответила. Было нечестно держать Майкла в подвешенном состоянии. Да и по отношению к Сэму и к ней самой – тоже нечестно.
Пора наконец повзрослеть и сделать выбор. А лучшей кандидатуры, чем Майкл, нельзя и представить. В нем органично сочетались все те качества, которых у Алека и в помине не было.
– Хорошо, – решилась Либби. – Я буду твоей женой.
Сейчас, снова оказавшись на багамской земле, она уже не сомневалась, что поступила правильно. Озираясь по сторонам, она видела город глазами той восемнадцатилетней девчонки и вновь чувствовала его искушающую обольстительность.
Девушка из небольшого городишки в штате Айова, которая не бывала дальше Чикаго и Сент-Луиса, была очарована экзотическими пальмами и бирюзовым морем, ароматом ананасов и шумом прилива. От восторга у нее захватывало дух. А тут еще Алек…
Девочка, родившаяся и выросшая на американском Среднем Западе, попала в мир фантастики. Вот и с Алеком получилось так же: вспышка мимолетного увлечения, какое-то сказочное наваждение, и только.
Он был сногсшибательным молодым актером и режиссером, а на Багамах искал уединения, чтобы привести в порядок свои растрепанные чувства. Она же, привлекательная юная няня, с радостью согласилась пролить бальзам на его душевные раны.
В то время Либби не задумывалась, что счастье не будет длиться вечно.
Бросив ее и вернувшись к Марго, Алек снова стал самим собой, таким, каким был до встречи с Либби. Прошло восемь лет, и для того, чтобы последующие годы обрели смысл и содержание, Либби должна была раз и навсегда разобраться в своей жизни.
