Шарлотта Физерстоун - Одержимый
– Доброе утро, соня, – окликнула Энн, выглянув из-за двери. И тут же остановилась как вкопанная, заметив в комнате Гарретта и Роберта. – О, прошу прощения, я помешала?
– Ничуть, леди Энн, – любезно отозвался Роберт. – Я как раз заканчиваю свой визит к вашей сестре. Как и следовало ожидать, мой брат беспокоился за нее и желал лично убедиться в том, что с ней все в порядке.
Учтиво кивнув, Гарретт вышел из спальни. За ним последовал Роберт, закрывший за собой дверь.
– Самое время тебе проснуться! – улыбнулась Энн, направившись к постели Анаис. – Сегодня ведь рождественское утро. И ты, разумеется, не собираешься весь день валяться в кровати!
Анаис и забыла, что наступило Рождество. Энергично тряхнув головой, она попыталась очистить сознание от окутавшего его тумана.
– Лорд Реберн вернулся домой, как ты знаешь, – смущенно промолвила Энн. – Он все время справляется о тебе, фактически почти каждый час.
Анаис поморщилась от яркого света, струящегося из окон, и увидела очертания узких плеч сестры, выделявшихся в лучах солнца.
– Папа пострадал, у него серьезная рана на голове, но доктор Миддлтон заверил нас, что он окончательно поправится. Мама сидит у его постели, даже сейчас. Он спрашивал о тебе. Он чуть не обезумел при мысли о том, что ты оказалась в западне в своей комнате.
Анаис откинула одеяла и, стараясь обрести равновесие, оперлась рукой о деревянную стойку кровати.
– Я должна его увидеть.
– Позже. – Энн ухватила ее за талию и крепко обняла, укладывая обратно. – Сначала ты должна позаботиться о самой себе. Ты ничего еще не ела. Должно быть, умираешь с голоду!
Анаис почувствовала, как к горлу подступила тошнота, обычно сопровождавшаяся головокружением, и испугалась, что ее лицо приобрело мертвенно-бледный зеленый оттенок.
– Боюсь, прямо сейчас мне не до еды.
Энн пронзила ее озадаченным взглядом:
– Ну разумеется, ты должна хотеть есть. Ты почти ничего не ела вчера, а сейчас уже полдень. Тебе стоит по крайней мере перекусить тостом и яйцом в мешочек.
Представив текучий яичный белок и жирный яркий желток, Анаис ощутила новый неудержимый позыв к рвоте. Ее вывернуло наизнанку в ночной горшок, который поспешила подставить Энн. То немногое, что оставалось в желудке Анаис, хлынуло из нее с удвоенной силой, и к тому моменту, когда мучительный приступ закончился, во рту остался лишь горький привкус опийной настойки, ложку которой Роберт влил ей в горло прошлой ночью.
– У тебя ужасный цвет лица, Анаис. Милая, ты такого же оттенка желтого воска, как и лорд Уэзерби, – пролепетала сестра, забирая ночной горшок из дрожащих рук Анаис. – Ты не поверишь, но глаза у него желтые, как лимоны!
– Не сейчас, – прошептала Анаис, вытирая рот полотенцем, которое протянула ей Энн. Анаис не хотела слышать ни малейшего напоминания о том, что теперь они обязаны отцу Линдсея пищей и крышей над головой. Ей нужно было многое обдумать. Как, например, подготовиться к встрече с Линдсеем – первой встрече с той ужасающей ночи на маскараде? Как не выдать ненароком тайну, которую она так настойчиво держала при себе?
Нет, оставаться здесь было слишком опасно. Пребывание в этом доме, под одной крышей с Линдсеем, угрожало не только ее тайнам, но и ее сердцу. Несмотря на все, что произошло между ними, это проклятое сердце все еще билось для него. Ну почему оно не могло биться для Гарретта? Тогда все было бы намного проще. Но ничего и никогда не могло быть простым, если дело касалось Линдсея.
Анаис боялась, что так будет для нее всегда. Она была из тех, кто влюбляется раз и на всю жизнь, и эта любовь навечно принадлежала Линдсею. Так все еще и было, независимо от того, как сильно Анаис желала иного.
– Я позову Луизу? – осведомилась Энн. – Возможно, после теплой ванны тебе станет лучше.
– Это было бы замечательно.
Энн потянула за красный бархатный шнурок, чтобы позвонить в колокольчик и вызвать горничную.
– Джеральдина отправилась домой. Лорд Реберн послал лакея, чтобы сопроводить ее в деревню.
– Это очень любезно с твоей стороны – разрешить своей горничной вернуться к семье.
– Мать, разумеется, была в ужасе.
– Мать занята только самой собой. Она не видит дальше собственного носа. Если Джеральдина хотела вернуться к своим родителям, ты правильно сделала, позволив ей это, Энн. А что по поводу остальных слуг?
– Большинство вернулись домой, к семьям. Лорд Реберн собрал их адреса, чтобы можно было уведомить уехавших, когда можно вернуться. Кроме того, он побывал в нашем доме – точнее, в том, что от того осталось. Лорд Реберн взял с собой повозку, но спасти что-либо из нашего имущества ему не удалось. Там теперь один пепел. В любом случае лорд Реберн замечательно все устроил.
Да. Он всегда прекрасно справлялся с подобными задачами. Когда дело касалось заботы о людях, не было никого более самоотверженного, чем Линдсей. Очень жаль, что о себе самом он никогда не заботился с таким же рвением.
– Мало того, после визита на место пожара он вернулся домой только для того, чтобы переодеться. Боюсь, даже теперь он сильно занят, пытаясь вытащить местных архитекторов из их теплых постелей. Лорд Реберн решительно настроен как можно быстрее приступить к восстановлению нашего дома. Он – настоящий джентльмен, Анаис.
В сознании Анаис все в беспорядке кружилось, не говоря уже о желудке, который по-прежнему мучительно сжимался после приступа рвоты. Казалось, Анаис просто не могла думать здраво, понимая, что уже в самом ближайшем будущем она окажется лицом к лицу с мужчиной, которого любила всю свою жизнь. И что она должна ему сказать?..
– Как ты полагаешь, какой проект дома нам стоит предложить отцу? Мне скорее по душе новый готический стиль. Но с другой стороны, мне нравится и кое-что из романтизма…
– Милая моя, о чем ты болтаешь! – Анаис взглянула на сестру с укоризненной улыбкой. – Просто дай мне пару минут, чтобы сосредоточиться. Это обескураживает, когда ты пробуждаешься, приходишь в себя после воспоминаний о том, как падаешь из окна, и обнаруживаешь, что у тебя больше нет дома. Боюсь, мне несколько трудно принять все это.
– Прости, совершенно забыла о твоей ситуации. У меня-то были вся ночь и все утро, чтобы свыкнуться с тем, что произошло накануне. Поскольку жить нам теперь негде, придется остаться здесь до тех пор, пока тетя Милли не приедет из города и не заберет нас к себе. Но она появится тут только после окончания праздников. Как же мне жаль, что папа в свое время продал наш городской дом! – тяжко вздохнула Энн. – Если честно, мне тут совсем не нравится.
Младшая сестра внимательно посмотрела на Анаис и поцеловала ее в щеку.
