Хелен Диксон - Падение мисс Кэмерон
И, произнося эти совершенно несвойственные ей слова, почувствовала, как неудержимо краснеет. Они прозвучали напыщенно и глупо, и если пожилая чета не придала им значения, то Стивен не пропустил их мимо ушей.
— Не стоит быть такой надменной и покровительственной. — Несмотря на его спокойный тон, она сразу почувствовала, что ей грозит новое оскорбление. — Мне странно было это слышать от тебя. А как же твои благие поступки в отношении менее удачливых в жизни женщин в Лондоне? Мне казалось, ты должна быть более снисходительной к бедняжке.
Боже, что он подумал о ней! Вспыхнувшая ревность затуманила ей голову. Конечно, она никогда бы не позволила себе подобного глупого высказывания, если бы не это недостойное чувство. Впрочем, она не собиралась признавать это ни перед кем, а уж особенно перед этим человеком, смотревшим на нее сейчас тяжелым взглядом плохо скрытого недовольства, тем самым неверным мужем, который оставил свою любовницу в Испании.
Она заметила, что мистер и миссис Филдинг переглянулись. Конечно же они сразу подумали, что не все гладко между лордом Фитцуорингом и его молодой женой. Понимая, что надо немедленно сгладить впечатление, чтобы не закончить обед некрасивой сценой, которая вызовет сплетни, Дельфина постаралась обратить все в шутку:
— Ты прав, любовь моя. Надо признать, что девушки здесь очень привлекательны. Хозяин неплохо их подбирает, и чувствуется, что его гостиница процветает, а еда просто великолепна. Не правда ли, миссис Филдинг? — Она обернулась к пожилой соседке, чтобы не видеть насмешливого скептического взгляда мужа. Почему он не помог ей сгладить оплошность, а, наоборот, выставил ее посмешищем, ревнивой дурой? Она при всех впервые назвала его «любовь моя», хотя оба знали, что это не имеет к действительности ни малейшего отношения.
Дельфина задумалась, в чем настоящая причина, почему он не стал ее спасать, не превратил в шутку, сославшись на вспыльчивость характера своей жены, ее неординарность и непредсказуемость, чем так восхищался накануне. Очевидно, он так и не мог простить ее холодности и отчуждения, которые возникли между ними после его возвращения.
Дельфина заметила, что миссис Филдинг облегченно вздохнула, поняв, что скандала не произойдет. И сама была рада, когда все поднялись из-за стола. Они распрощались с Филдингами, и Стивен подал ей руку, чтобы проводить к оставленным лошадям.
— Ты была не похожа на себя, Дельфина, тебе не к лицу такая помпезность и высокомерие, — негромко выговаривал он. — Остается надеяться, что ты разыграла меня.
Она задохнулась от очередного выговора. Напрасно она надеялась, что он не станет возвращаться к этой теме. Все ее намерения помириться сразу улетучились.
— Да как вы смеете так со мной разговаривать! — Она больше не стала сдерживаться. — Мало того что вы выставили меня на посмешище, подчеркнув мою неловкость перед людьми, вместо того чтобы не заметить. Да, я вела себя глупо и высказалась неудачно, но, если хотите знать, горько сожалею теперь. Разве стоила моя пусть и неудачная фраза того, чтобы позорить меня и отчитывать перед четой Филдинг!
— Я не говорил, что недоволен вами. Наоборот, я сожалею обо всем, что произошло между нами.
Она остановилась, глядя на него испытующе.
— Вы имеете в виду, сожалеете, что женились на мне? — При этом ее сердце испуганно забилось, но она не могла остановиться.
— Нет, мне жаль, что я заставляю вас страдать.
— Я спросила не об этом.
— Как я могу жалеть, что женился на вас, если вы подарили мне такое чудо, как Лоуэнна, — уклонился от ответа Стивен.
— Вы говорите не о том. Но я все поняла.
Он промолчал, может быть, не хотел и дальше усугублять положение вещей, а она с горечью подумала о том, что, вероятно, Стивен ненавидит ее, ведь она теперь является преградой на пути соединения с любимой женщиной. Именно отсюда такая холодность и жестокость. Он на глазах у всех беззастенчиво флиртует со служанкой, потом делает жене выговор. Единственным оправданием для него было обстоятельство, что он считает ее холодной и равнодушной, ведь она никогда не говорила, как глубоки ее чувства к нему. И слава богу, что не знает, иначе ее унижение было бы во сто крат сильнее.
— Я всегда была откровенна с тобой, — она сделала попытку сближения, — неужели ты не можешь отплатить мне тем же? Скажи, что тебя гнетет, что ты скрываешь от меня?
Если она надеялась на ответную откровенность, то ошиблась.
— Речь сейчас не обо мне, Дельфина, — сказал он.
Но она уже не могла остановиться.
— Ты смотрел на служанку таким взглядом, что я не могла не считать себя униженной, ты намеренно хотел меня оскорбить.
Синие глаза насмешливо сверкнули.
— Не знал, что такая мелочь так глубоко тебя ранила.
Она продолжала возмущенно:
— Да, я этого не понимаю. Понятно, когда солдаты, проводя долгое время вдали от семей, позволяют себе определенные вольности, но, когда ты оказываешь знаки внимания другой, прямо на глазах своей жены, это оскорбительно, и это унижает. Не сомневаюсь, если ты вернешься туда, она тебе не откажет, ты ведь всегда получаешь что хочешь.
Он взглянул на нее удивленно:
— Ты уже говорила, что я грубый, эгоистичный, ветреный, зачем повторяться.
Она не ожидала, что ее же собственные слова обернутся против нее же, но упрямо не сдавалась:
— Если ждешь, что я возьму свои слова обратно, — ты ошибаешься.
— Гром и молнии! Женщина, я не жду от тебя никаких извинений, и я не собирался вступать ни в какие отношения с этой служанкой. И вот еще что — прошу принять к сведению, моя дорогая жена. Я не допущу, чтобы и дальше продолжалась ситуация, сложившаяся между нами по твоей вине. Так вот, Дельфина, если ты живешь со мной под одной крышей в качестве моей жены, то должна делить со мной постель.
— Вы принудите меня? — с отвращением спросила она. — Но вы забыли, что сами согласились на такое положение вещей, когда вернулись из Испании. Вы согласились не торопить меня.
Он нетерпеливым жестом заставил ее замолчать.
— Проклятье, Дельфина! Я не собираюсь подвергать тебя насилию. Хотя вряд ли такое определение может подходить к отношениям между супругами. Но я достаточно терпел твои выходки.
Он был прав. Действительно, Стивен был терпелив и проявил к ней уважение. Он, видимо, помнил их первую встречу и все, что за этим последовало. Длительная разлука и родившаяся дочь, а также старания Дельфины и ее успехи по ведению хозяйства не оставили его равнодушным. Он шел ей навстречу, но теперь ему стало ясно, что это было бесполезно.
— Давай начистоту, Дельфина, — продолжал он с непривычной горячностью, — я хочу знать, скажи, кто я для тебя? Твоя игрушка, марионетка, и ты можешь ее в один момент приблизить, а в другой просто вышвырнуть прочь и забыть, когда тебе становится скучно и у тебя плохое настроение. До того момента, когда тебе захочется вновь вернуть ее для своего удовольствия. Но я не тот человек, которым можно манипулировать. Ты сама пошла на этот брак, и будь добра с этим смириться.
