Вирджиния Хенли - Ястреб и голубка
Он поднял ее, прижал к груди и радостно закричал:
— Ты просто настоящая русалка! Чем не пара для бога морей! Твой ответ — решительное «да» — я правильно понял, любовь моя?
— Конечно. А разве были какие-нибудь сомнения? — безжалостно дразнила она его. — Одень меня, — прошептала она ему на ушко.
— Нет! — возмутился он. — Я хочу тебя… здесь… сейчас же!
Его руки, обвившиеся вокруг нее, говорили яснее слов: он считал, что она уже принадлежит ему.
На мгновение Сабби поддалась панике. Неужели она воспламенила его до того, что он утратил власть над собой? Она готова была признать, что действительно повела себя как доступная женщина, так чего же она могла ожидать от такого мужчины, как Шейн Хокхерст?
Его руки уже почти скинули с нее сорочку, а губы при этом творили с ней что-то явно недозволенное. Пришлось прибегнуть к единственной отговорке, которая могла бы показаться убедительной:
— У меня волосы совсем мокрые… пожалуйста… не надо…
Он расстегнул пуговицы своей рубашки.
— Возьми мою рубашку и вытри волосы, — настаивал он.
Внезапно она почувствовала, что ноги ее не держат, и ей ничего не оставалось другого, как прильнуть к нему.
— О, умоляю, только не выставляй дракона напоказ, иначе я просто умру.
Сейчас она его не дразнила: не подумав, она сказала именно то, что чувствовала.
На этот раз он спустил постылую сорочку у нее с плеч, и, когда ее груди освободились из тесных границ прозрачной ткани, он почувствовал, что и его не удержат уже никакие границы. Он швырнул свой черный плащ на беломраморный пол и бросился перед ней на колени. Жаркими поцелуями он проложил дорожку от ее пупка до треугольника рыжевато-медных завитков, который столько раз возникал в его горячечных фантазиях…
— Шейн… не надо… не здесь… не так…
— Нет! Здесь , и только так…
— Шейн, мне холодно… прошу тебя, не здесь… не в этом здании… оно ничье… оно для всех… Я хочу, чтобы ТЫ любил меня… в своей постели.
У него вырвался стон.
— Конечно. Ты права. Прости меня, моя ненаглядная.
Он помог ей надеть платье, тихонько чертыхаясь, когда его пальцам не сразу удавалось справиться с пуговицами и застежками.
Когда она была уже полностью одета, он закутал ее в свой плащ и крепко обнял.
— Когда же ты придешь ко мне, Сабби?
Сегодня?
— Нет, — последовал мягкий ответ.
— Когда? — хрипло потребовал он.
— Я приду… когда приду, — уклончиво посулила она.
Он был близок к исступлению и с трудом владел собой. А она ликовала от сознания, что может заставить его дергаться, как рыбку на крючке!
— Ты имеешь в виду — когда тебе блажь в голову ударит?
Она победоносно улыбнулась:
— Именно так!
Она провела утро, прилежно разнося по местам отброшенные королевой одежды и драгоценности, как это было всегда после важной церемонии облачения. Ее собственным нарядам — хотя по цвету все они были один лучше другого — катастрофически не хватало украшений, да и их малочисленность могла вызвать нежелательные пересуды. «Ну погодите, дайте только срок», — думала она, расправляя роскошные платья, перед тем как отнести их в гардеробную.
Выполнив все, что ей надлежало, она поспешила на встречу с Пенелопой Рич и успела в Эссекс-Хаус как раз вовремя, чтобы застать Пенелопу в ее элегантном будуаре. Лицо у Сабби разрумянилось, а глаза сверкали как изумруды.
— Сабби, у тебя такой вид, будто ты влюблена, — объявила Пенелопа. — Неужели это мой братец Робин сумел зажечь такие звезды у тебя в глазах?
— Нет, — честно ответила Сабби. — Я обещала Хокхерсту, что стану его любовницей.
Пенелопа, я хочу, чтобы ты свезла меня к своей портнихе: у тебя самые чудесные платья в Лондоне! А я одета как девчонка-нищенка! Мне нужно так много вещей, а я не знаю даже, с чего начать. Сезон уже начался, и я не намерена допускать, чтобы меня дважды видели в одном и том же платье. Я придумала себе совершенно сказочный наряд для маскарада в день рождения королевы и… 0-о-ох, мне нужны костюмы для верховой езды… Мне нужно все!
— А платить он будет? — спросила Пенелопа.
Сабби взглянула на нее и засмеялась:
— Есть много такого, чего я пока еще не знаю о лорде Девонпорте, Пенелопа, но в одном я уверена твердо: он будет платить, и платить, и платить!
— О Матерь Божья, — вырвалось у Пенелопы, когда та поняла, что планам ее брата насчет предсказателя судьбы не суждено сбыться.
— В чем дело? — удивилась Сабби.
— Робин состряпал план, как ему заманить тебя… с моей помощью. Звездочетом-то он сам собирался нарядиться.
Они весело посмеялись над неудачей, постигшей Эссекса.
— Давай уж к звездочету не ездить. Лучше отвези меня к портнихе. Если Робин вглядится получше в свой хрустальный шарик, ему все это там должно открыться, — сказала Сабби.
Сабби не могла этого знать, но день для Эссекса был уже безнадежно испорчен. Началось с того, что он встретился с Хоком в дворцовом саду, в Гринвиче.
— Дама — моя, — заявил Хок с нескрываемым удовлетворением. — Завтра пришлю конюха за вашим Арабом.
— Черта с два! У меня назначена встреча с леди сегодня, ближе к вечеру. Завтра можете получить то, что после этого останется, — глумливо хохотнул он.
Глаза у Хока опасно сузились.
— Возьмите свои слова назад, милорд Эссекс, или приготовьтесь защищаться, — прорычал он.
— Я готов встретиться с вами в любом месте, которое вы предложите, — отозвался Эссекс холодно и угрожающе.
— Разрази меня гром, мы уладим это дело сейчас же, — рявкнул Хокхерст, сбрасывая камзол и вытаскивая из ножен узкую шпагу.
Зазвенела сталь; звуки ударов далеко разносились в воздухе, и вскоре вокруг собралась толпа.
Обоих знали как превосходных фехтовальщиков, причем оба предпочитали не защищаться, а нападать. Хок атаковал, вихреобразные движения его клинка заставляли Эссекса отступать, но тот, парируя удары, переходил в наступление, и его выпады становились все более стремительными и уверенными. Пот стекал по их лицам, рубашки на спинках взмокли.
Почти одновременно обоим удалось задеть противника, и на белых рубашках выступили кровавые пятна. И именно в этот момент появилась Елизавета, возвращавшаяся с утренней прогулки.
— Смерть Господня, прекратите немедленно! — Она разъярилась превыше всякой меры.
Королева ненавидела ссоры и запретила дуэли. — От таких сцен меня тошнит! Деверо, Хокхерст, — приказала она, умышленно не называя их титулы, — я разберусь в этом лично.
Ступайте в тронный зал.
Королева решила дать задирам время поостыть, и вот оба неподвижно стояли в тронном зале, ожидая ее появления. Через полчаса их глаза встретились; прошло еще несколько долгих минут, и граф Эссекс, которому чаще приходилось наблюдать вспышки монаршего гнева, заговорил:
