Кэт Мартин - Креольская честь
Алекс редко сомневался в себе или своих поступках, но на этот раз горько раскаивался в том, что сделал. Ему следовало откровенно предупредить ее о своих намерениях. Николь по-своему умна Она сумела бы понять, что он поступает вполне разумно. Когда она успокоится, он вновь поговорит с ней, постарается ее убедить.
И все же что разумного в том, чтобы лишить девушку девственности? Уговорить ее доверять ему, а затем разрушить это доверие?
Защищаясь от холодного ветра, Алекс поднял воротник.
Он не должен думать о Николь, должен заботиться о своей семье. Без помощи Клариссы, это стало почти очевидным, он не сможет выплатить деньги, которые Франсуа занял у Фортье. Им угрожает опасность лишиться всего, что у них есть.
Он должен позаботиться о бабушке, о брате, в конце концов о детях, которые у него будут. Он в долгу перед ними. В долгу перед своим отцом. Он не может потерять Бель-Шен.
Алекс крепко стиснул поручень. Ему вдруг пришла в голову мысль, что, кроме Николь, у него нет ничего такого уж ценного, что он боялся бы потерять.
Из бального зала, расположенного в дальнем правом крыле дома, доносились звуки музыки. Оркестр играл венские вальсы. Чудесные мелодии напоминали Ники о балах, которые она посещала дома. То были веселые времена, дивные, наполненные счастливыми мечтами о будущем.
Сегодняшнее веселье не будило в ее душе ничего, кроме печали. Впечатление было такое, будто Бог, управляющий ее судьбой, потешается над ней.
С тяжелым вздохом она посмотрела в зеркало, отметив с некоторым удовлетворением, что никогда еще не выглядела так прекрасно. Заставив себя ослепительно улыбнуться, она направилась к двери.
Понадобилась вся ее смелость, чтобы сойти по широкой лестнице. Она пожалела, что не проскользнула в зал раньше, затерявшись среди приглашенных гостей. Вместо этого она ждала до последней минуты.
Внизу музыка звучала громче, разносился аромат гардений. И в вестибюле, и в коридорах все вазы были заполнены цветами. В открытых дверях, выпрямившись, стоял Фредерик в накрахмаленной белой рубашке и черном смокинге. Он улыбнулся ей и подмигнул.
Это было небольшое поощрение, в котором она как раз нуждалась. Николь улыбнулась в ответ и вошла в зал. Оркестр продолжал играть, и мало кто заметил ее появление в огромном, наполненном цветами зале. После того как оркестр смолк, послышались рукоплескания, и сразу же несколько пар повернулись в ее сторону. Затем еще и еще. Ей почудилось, что в зале стало неестественно тихо. На нее смотрели во все глаза, но ни один человек ей не улыбался.
Вдруг заскрипел стул, отодвигаемый по мраморному полу.
Из-за хрустального канделябра появился какой-то высокий мужчина и тут же пошел к ней. С другой стороны заспешил еще один. Франсуа дю Вильер подошел к ней на мгновение раньше Томаса Демминга. Его восхищенная улыбка была для нее поистине драгоценным даром.
— Мадемуазель Сен-Клер, — сказал Франсуа, склоняясь над ее рукой. — Вы, несомненно, самая красивая женщина в этом зале.
— И я так считаю, — поддержал его Томас. Он тоже смотрел на нее с теплой улыбкой. — Как я понимаю, Франсуа пригласил вас на первый танец. Поэтому я сочту за честь, если вы запишете за мной второй.
— С большим удовольствием.
Когда оркестр заиграл новую мелодию, Франсуа предложил ей свою руку. Он повернулся к гостям, приглашая всех танцевать.
— Я вижу, ты нашла себе хорошую пару, — проходя мимо них, с одобрительной улыбкой сказала бабушка. — Нашему Франсуа будут завидовать все молодые люди в этом зале.
— Томас уже мне завидует, — сказал Франсуа.
Его слова подбодрили Николь.
— Это я должна быть счастлива, — сказала она, уверенная, что так оно и есть. Франсуа начинал ей нравиться, она видела теперь в нем доброту, которой не замечала раньше.
Франсуа вывел ее на середину зала и всем своим поведением заставил других смириться с ее присутствием. Танцор он был замечательный, лучший, кого она когда-либо знала. Одной рукой придерживая ее за спину, другой он почтительно сжимал ее руку. Ники заметила, какая у него сильная и нежная ладонь. Его приветливая улыбка, веселый разговор отвлекали ее от неприятных мыслей по поводу того, что о ней будут злословить в этом зале. Николь вполне освоилась. Но подсознательно она продолжала кого-то искать глазами. И тут Франсуа сказал ей с усмешкой:
— Он на террасе.
На щеках Николь вспыхнул румянец.
Зачем она искала глазами Алекса?
— Я не знала, вернулся ли он домой, — стала она оправдываться.
— Вернулся, но с большим опозданием. Нам пришлось послать экипаж за Клариссой. К тому времени когда он спустился вниз, она была вне себя от ярости.
Ники не могла не улыбнуться.
— Это, видимо, один из тех браков, что совершаются на небесах.
Франсуа раскатисто, по-мальчишески рассмеялся.
Танец закончился. Подошел Томас, чтобы пригласить ее на следующий. Он уже обнял ее, когда в дверях появился Алекс вместе с Клариссой. Улыбка, сиявшая на лице Алекса, сразу же погасла, вместо нее появилось хорошо знакомое Николь суровое выражение.
«Ему не нравится, что я танцую с Томасом, — с некоторым удовлетворением отметила она. — Томас — красивый, богатый, холостой. К тому же умный и честный. Серьезный конкурент для любого мужчины. Почти любого».
Николь вновь посмотрела на Алекса. В прежние времена она вся съежилась бы под его мрачным взглядом. Но сегодня вечером она прежде всего Николь Сен-Клер! И не склонит голову ни перед кем на свете.
Улыбнувшись Томасу, она рассмешила его какой-то шуткой. Они принялись вальсировать. В зеркалах на стенах отразилось все: и девушка в платье из белой кисеи с золотом, и красивый светловолосый джентльмен в черном, и хмурый Александр дю Вильер.
Впервые за все это время Ники была в приподнятом настроении. Алексу явно не нравились ее партнеры. И это ее только радовало. Она смеялась остроумным репликам Томаса, отчаянно флиртовала и всем расточала улыбки. Когда танец закончился, Томас оказался близко к тому месту, где стояли Алекс и Кларисса.
— Веселитесь? — с некоторой натянутостью спросил Алекс у Томаса.
Томас усмехнулся:
— С каждой минутой все больше и больше.
Он улыбнулся Николь, у которой хватило здравого смысла ответить ему сдержанной улыбкой.
— Я вижу, ты превзошла себя, — сказал ей Алекс. — Я не был уверен, что тебе это удастся. — В его голосе прозвучали явные нотки вызова.
— У каждого из нас свой крест. — Она посмотрела в сторону Клариссы, которая оживленно обсуждала результаты жатвы с каким-то джентльменом.
Алекс был так красив в своем черном фраке, который подчеркивал его мужскую стать. Прошла всего одна неделя, но она почти забыла, какой он высокий, какая у него гладкая и загорелая кожа. Смотреть на него было больно. Но это только подстегнуло ее.
