Элен Бронтэ - Счастье в наследство
Бедолага принялся повязывать голову, а Кэти и Перкинс направились к лошадям.
Грейс смотрела на подругу и размышлениями старалась хоть как-то отвлечься от мучающей ее боли. Мисс Эттон и не ожидала, что Кэти окажется столь решительной в этих трагических обстоятельствах. Сама она, будь у нее силы, поступила бы точно так же. Немало времени прошло, пока Кэти и Перкинс сумели кое-как привязать лошадей к запяткам кареты, не предусмотренной для подобного использования. Все же упорство и горячее желание помогли им, но они провозились до самой темноты.
С помощью Кэти Перкинс поднял в карету Грейс и уложил на пол, на гору подушек, Чарри, опираясь на плечо старика, взобрался по ступенькам сам и уселся на сиденье. Кэтрин устроилась напротив, поминутно спрашивая, удобно ли Грейс на ее ложе, а Перкинс, кряхтя и отдуваясь, зашагал впереди упряжки и потянул ее за собой — было уже слишком темно, чтобы он мог править лошадьми с небольшой площадки, предназначенной для лакеев.
Кэти чудилось, что они долгими часами спускались с этой злосчастной горы, хотя на самом деле прошло гораздо меньше времени. Грейс старалась сдерживать стоны, чтобы не пугать подругу, хотя ее измученное тело чувствовало каждый камешек на дороге, зато Чарри без стеснения стонал и охал все время пути, несмотря на то что Кэтрин дала ему бутылку вина из взятых в дорогу запасов. Сама она тоже немного глотнула, чтобы ободриться, и дала выпить Грейс в надежде, что подруга заснет, и боль не будет так терзать ее.
Наконец Перкинс убедился, что самый опасный участок они миновали, и залез на одну из лошадей верхом, чтобы направлять движение упряжки. Дело пошло быстрее, и недалек оказался тот момент, когда они очутились у подножия горы, в месте, где соединялись старая и новая дорога.
Карета остановилась, и Кэти обеспокоено высунулась из кареты.
— Что-то случилось, Перкинс?
— Нет, мисс, мы спаслись! Впереди лежит хорошая дорога, и мы быстро добрались бы до обители, ежели бы развернули карету и снова запрягли лошадок, да только не знаю, стоит ли это делать, в темноте мы провозимся два, не то три часа…
— Поехали, как едем, останавливаться и впрямь некогда, бедняжка Грейс, кажется, опять потеряла сознание. Если увидите всадника или карету, зовите на помощь!
— Навряд ли кто-нибудь так припозднился, мисс Кэти, — без особой надежды вздохнул Перкинс, и их упряжка потихоньку двинулась дальше.
Однако судьба на этот раз решила проявить к нашим героям милосердие. Примерно через полчаса их догнала не очень красивая, но надежная и удобная карета, запряженная двумя сытыми лошадьми. Кучер в неярком свете фонарей, подвешенных по углам кареты, с изумлением уставился на странным образом движущийся экипаж, а Перкинс, увидевший, что на дороге они не одни, принялся громко кричать о бедствии, которое им пришлось пережить, и умолять о помощи. Незнакомая карета поравнялась с ними, и в окно выглянул мужчина, с трудом различимый в темноте.
— Что произошло, чем мы можем вам помочь?
Позабыв о приличиях, Кэтрин точно так же высунулась наружу и начала сбивчиво рассказывать о случившемся несчастье.
— Сэр, мы ехали по старой дороге, и наша карета едва не свалилась в ущелье! Пострадала моя подруга, я не знаю, что с ней, и ранен слуга. Мы не могли развернуться на узкой дороге, и вот…
— Понятно. — Мужчина велел своему кучеру остановиться, Перкинс тоже придержал лошадей. — Я не знаю, о какой дороге идет речь, сам я новичок в здешних местах, но моя карета способна двигаться уж точно быстрее вашей. Далеко ли отсюда мы можем получить медицинскую помощь?
— Чуть ниже, в долине, расположена монашеская обитель, при которой есть лечебница… Нам бы надо поскорее добраться дотуда, сэр.
— Да, я слышал об этой лечебнице. В таком случае вы, мисс, ваша подруга и раненый сядете в мою карету, места здесь достаточно, а ваш кучер будет показывать моему дорогу. Ваш экипаж и лошадей, к сожалению, придется оставить здесь.
Кэтрин не знала, как и благодарить нежданного спасителя. Она почувствовала облегчение от того, что может переложить тяготы принятия решений на кого-то другого, а слабость, вызванная волнением, привела ее к очередному приступу плача.
— Ну-ну, мисс, успокойтесь, все самое страшное для вас, я думаю, уже позади.
Мужчина вышел из кареты и направился к ним, а его кучер помогал Перкинсу взобраться на сиденье рядом с собой.
— Кстати, я не представился, но, думаю, необычные обстоятельства нашей встречи извиняют меня. Мое имя — Джордж Фаулер, я вновь назначенный викарий в Марбери.
Кэтрин кивнула и назвала свое имя, а также имя Грейс. Мисс Бьюмонт знала, что преподобный Берил уже не мог исполнять свои обязанности по причине глубокой старости и удалился от дел, а его преемника ожидали в Марбери со дня на день. Она только удивилась уверенному виду и крупной фигуре преподобного Фаулера и его солидному экипажу — Марбери слишком маленькое поселение, чтобы считаться престижным приходом для кого-то, кроме самых бедных молодых священников. Однако размышлять об этом времени не было, она вышла из кареты, а преподобный легко подхватил на руки Грейс. Кэти поспешно перетащила подушки в карету викария, и Фаулер тотчас водворил на них бедняжку. Охающий Чарри сумел добраться сам, в присутствии викария он оробел и уже не потрясал воздух громкими стенаниями. Преподобный Фаулер помог Кэти подняться в карету, уселся сам и приказал кучеру ехать как можно быстрее.
14
Когда Грейс снова пришла в себя, первое, что она увидела, были пересекающиеся потолочные балки где-то очень высоко над ее головой. Девушка поняла, что лежит на кровати в незнакомом доме. Повертев головой, она вспомнила, что видела уже и этот потолок, и небольшие белые ширмы, затянутые тканью, по обе стороны от ее кровати. Грейс была в лечебнице, где трудилась ее мать.
Девушка пошевелилась, прислушиваясь к себе. Случившееся на дороге ясно было в ее памяти, а вот как она попала в лечебницу, Грейс не помнила. Боль по-прежнему не оставляла ее, но уже казалась не такой острой и почти нестерпимой, а скорее тянущей в мышцах, перенапряженных в отчаянном усилии помочь Кэти. Кроме того, болел живот и кружилась голова, хотелось пить, но прежде всего девушка отчаянно желала подняться с кровати. Мисс Эттон не привыкла болеть, и уж тем более ей несвойственно было отлеживаться в постели в ленивом безделье, как это любишь ты, Маргарет.
Но первая же попытка сесть принесла мучительную боль, а перед глазами заплясали черные мушки. Грейс с досадой снова откинулась на подушку и прислушалась. В большом зале лазарета обычно находилось одновременно немало больных, и их присутствие изгоняло тишину в расположенные через коридор кельи для самых тяжелых и умирающих. Кто-то перешептывался через ширму, кто-то стонал или охал, храпел и вздыхал… Мне трудно описать вам атмосферу лечебницы, но вы уже бывали в таких местах с тетей Эммой во время благотворительных визитов и вполне можете себе представить, как все это выглядело.
