Джулия Берд - Мой прекрасный лорд
Она стремительно бросилась к окну, за которым хлестал дождь, дробью ударяя в стекло.
– Ты не посмеешь убить единственного мужчину, которого я поцеловала! Ты слышишь меня, Баррет?
Не понимая, откуда берется смелость, она с силой распахнула створки. И невольно вздрогнула, когда дождь, подгоняемый ветром, ударил ей в лицо. Испугавшись, она зажмурилась на секунду, а когда снова открыла глаза, то прямо перед собой увидела чье-то лицо.
– Боже мой!
Горло перехватило, она не могла дышать.
– Рейчел, – послышался стонущий голос призрака, – это ты?
– Б… Баррет? – с трудом выговорила Кэролайн. Голова без тела начала приближаться к ней. Конечно, ведь это же призрак. И, осознав наконец весь ужас происходящего, она закричала что есть мочи:
– А-а-а-а-а-а…
Она кричала и кричала, не в силах двинуться с места. Минутой позже за ее спиной распахнулась дверь в гардеробную Лукаса.
– В чем дело? – Лукас бросился к ней, заслоняя собой. – Кэролайн! В чем дело?
– Лукас? – Она пыталась говорить, но призрак Баррета Гамильтона преследовал ее. Кэролайн всматривалась в лицо мужа. – Лукас, это вы?
– Да, я. Что случилось, Кэро? – Он повернул ее к себе и с необычной силой сжал ее плечи. – Расскажите мне!
Она бросилась ему на грудь. На нем была только ночная сорочка. Тепло его тела согревало ее ладони. Он настоящий. Настоящий, а мужчина позади нее – призрак.
– Я видела… я видела Баррета Гамильтона. Посмотрите, посмотрите, там, в саду. Он там, клянусь, он там!
Лукас мягко отодвинул ее в сторону и ринулся к окну. Ставень раскачивался туда-сюда под порывами ветра, поскрипывая при каждом движении. Сухая ветка скреблась в стекло, в лицо ударил дождь. Внизу шевелились какие-то тени, Лукас упорно вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть, кто бы это мог быть. Но тени исчезли, и только дождь шел не переставая, смывая все следы. У него упало сердце. Бедная Кэролайн! Ей передались чужие страхи. Нелепые страхи. Он потянулся, сломал стучавшую в стекло ветку, потом закрыл и запер окно.
– Ну-ну! Вот и все дела. – Вытирая мокрые щеки, Лукас повернулся к Кэролайн и поразился ее бледности. – Бедняжка! Пустяки. Просто ветка стучала.
Кэролайн недоверчиво покачала головой:
– Но лицо! Клянусь, я видела лицо! И этот человек выглядел точно так же, как… он! – Она указала на портрет.
– Нет, миссис Дэвин, – успокаивающе сказал он, обнимая ее дрожащие плечи. – Вам показалось.
В отчаянии она расплакалась.
– Вы мне не верите. Что ж, и поделом мне, я сама долго не верила другим.
Он взял ее за руку:
– Холодная как ледышка. Я разведу огонь.
Он подошел к камину, раздул угли, разложил брикеты торфа. Огонь разгорелся, наполняя комнату теплом и уютом. Раздался стук в дверь.
– Миссис Дэвин, – позвала Бидди, – с вами все в порядке? Я слышала крик.
– Да, Бидди. Мне приснился страшный сон. Возвращайтесь в постель.
– Хорошо, мэм.
Кэролайн повернулась к Лукасу. В свете камина он увидел на ее лице ужас.
– Он приходил убить вас, я знаю.
– Лорд Гамильтон? – ухмыльнулся Лукас. – Пусть попробует.
– Нет, не говорите так. Он все слышит. Он повсюду. Я привыкла думать, что его душа обитает в этой картине. – Она кивнула на портрет, висевший над камином. – Но теперь я поняла, что призрак вездесущ.
Кончиками пальцев она дотронулась до лица мужа. До чего же он красив! Такой мужественный, такой сильный и такой заботливый.
– Лукас. – Она с трудом проглотила комок в горле. – Лукас.
– Мне нравится, когда вы меня так называете. К черту церемонии. – Передразнивая свой прежний тон, он добавил: – Это не в моем стиле, мэм.
Ее взгляд коснулся его римского носа, резко очерченных щек, задержался на губах, в чувственных изгибах которых таилось столько секретов. Она придвинулась ближе, отчаянно желая, чтобы он снова поцеловал ее. Если он это сделает, она сможет забыть все свои страхи. В ожидании поцелуя она запрокинула голову, вдыхая мужской запах и ощущая на своих щеках его горячее дыхание.
– Кэролайн, – хрипло сказал он, – Кэрол, Кэро…
– Да, именно так, – страстно прошептала она, распахнув глаза, чтобы лучше рассмотреть его. – Не называй меня больше миссис Дэвин. – Она сама не заметила, как перешла на ты.
– Кэролайн, – повторил он, обвив руками ее тонкую талию. Коснувшись поцелуем лба, скользнул губами к уху. – Что ты делаешь со мной!
– Что я делаю? – прошептала она, в свою очередь, обнимая его и прижимаясь ближе.
– Не искушай меня. Я не могу обладать тобой. Разве ты не понимаешь?
– Нет, – отозвалась она, прижимаясь ухом к его губам. – Нет, я не понимаю. Я хочу…
Она оборвала фразу на середине, словно ее внезапно осенило.
– Ты сказал, что я тебя искушаю. Так сильно, что ты… ты не можешь сопротивляться?
Он недоверчиво усмехнулся:
– Тебя это удивляет?
Он приник к ее губам и притянул к себе так близко, что она мгновенно ощутила степень его возбуждения.
Когда она поняла это, глаза ее расширились, и сердце застучало сильнее. Она знала об этом только от своих подружек.
– Лукас, я никогда не думала, что мужчина может так желать меня.
– Вот так так! – Он провел горячей рукой по ее открытым плечам и проворчал: – Сними свои проклятые очки и дай мне как следует разглядеть тебя.
Она сделала, как он просил. В сущности, она видела не так уж плохо, очки требовались, только когда она читала. Ее матушка всегда говорила, что от книг можно и ослепнуть.
Лукас вглядывался в сияющие глубины ее испуганных голубых глаз, ловя в них свое отражение. В этот момент он окончательно понял, в чем секрет обаяния Кэролайн, которое делало ее столь привлекательной даже в сравнении со знаменитыми лондонскими красавицами. И понял, почему не открыл это раньше. Она прятала свое очарование за стеклами очков.
До сих пор он видел только отблеск этих стекол, хотя не мог не заметить и ее доброту, и проблески мудрости. Но никогда прежде он не видел ее глубины, ее удивительной чистоты. И сейчас он почувствовал особую привязанность к ней. Ему захотелось остаться здесь навсегда, а не исчезнуть, что было более свойственно его сомнительным занятиям. В конце концов, она единственная женщина, которая сумела заглянуть в его душу. Единственная не презирала его и не отвергала, хотя по сравнению с другими имела куда больше причин для этого.
Сейчас она смотрела на него с трогательной доверчивостью и обжигающей жаждой в глазах. Кэролайн Уэйнрайт не умела притворяться. Окружающие ее недооценивали – ведь честность, открытость и отсутствие притворства не приняты в высшем свете. Ей никогда не удавалась не требующая усилий легкая ложь. «Так вот почему меня так влечет к ней», – подумал Лукас.
