Конни Мейсон - Викинг
Олаф удовлетворенно посмотрел на сына.
— Ну, я же говорил тебе, все это легко разъяснится.
Торн ничего не ответил отцу. Вместо этого он открыл пробку и поднес флакон с остатками жидкости к губам Бретты.
— Тогда пей, Бретта. Сделай глоточек.
Бретта шарахнулась в сторону, но Торн успел схватить ее, он повернул ее к себе лицом.
— Пей.
— Но у меня не болит голова, — глупо возразила Бретта.
— Пей! — прикрикнул на нее Торн и прижал флакон к губам Бретты.
— Нет! — взвизгнула она. — Я не хочу умирать!
Олаф тяжело уронил голову на грудь, а Торн с ненавистью продолжал смотреть в глаза Бретты.
Теперь все стало ясно, и вину Бретты можно было считать доказанной.
— Зачем ты сделала это, Бретта? — глухо спросил Олаф.
— Я хотела Торна, но он не хотел меня. Такого удара я не сумела пережить. Он отказался от меня и уложил в свою постель эту ведьму. Прости меня, ярл. Я была сама не своя и не понимала, что делаю. Я с ума сходила от любви к Торну, а меня решили отдать за его младшего брата. Да, я была сумасшедшей, но поверьте, я не хотела убить Торна.
Бретта упала на колени и изобразила глубокое и искреннее раскаяние. Она прекрасно знала, что Олаф имеет полное право убить ее за то, что она совершила, и не без оснований боялась за свою жизнь.
— Встань, женщина! — прорычал Олаф. — Встань и убирайся прочь, к своему брату. Я отменяю помолвку. Не желаю, чтобы в моем доме жила отравительница. Ты должна уехать немедленно. Даю тебе на сборы один час. А дальше пусть с тобой разбирается Роло.
Олаф повернулся и вышел из комнаты. Торн мрачно посмотрел на Бретту и последовал вслед за отцом. Если бы он остался еще на минуту, то вряд ли удержался бы от того, чтобы не свернуть шею своей бывшей невесте.
Следом за отцом Торн прошел через зал, вышел на залитый солнцем двор, пытаясь освободиться от чувства глубокого отвращения. И не мог. Удалось только загнать его поглубже, в самый дальний уголок.
— Я отправляюсь за Фионой, отец, — сказал Торн. Олаф даже не шелохнулся. — Ведь теперь ясно, что она меня не отравляла.
— Фиона теперь живет у Роло, вернее, с ним, — бесцветным голосом произнес Олаф. — И ты сам объявил о том, что ваш брак расторгнут, помнишь? Твои слова слышали все. И зачем тебе подбирать остатки от чужой трапезы?
— Вряд ли я смогу объяснить тебе это, отец, — честно признался Торн. — Скажу тебе только одно: я не могу жить без Фионы.
Он скрипнул зубами от злости и добавил:
— Когда я представляю ее в постели Роло, мне хочется убить его.
Олаф поморщился и покачал головой:
— Похоже, что ты до сих пор околдован, Торн. Клянусь, я объявлю своим наследником Торольфа, если ты только посмеешь вернуть эту ведьму в мой дом. Прошу тебя, забудь о ней. Мы найдем другую невесту — достойную тебя.
Торн стоял неподвижно. Ультиматум Олафа и удивил и разозлил его. Но он, Торн, давным-давно уже взрослый мужчина. Он сам принимает решения и никому не позволит отменять их.
— Однажды я сам предлагал передать права наследования Торольфу, — напомнил он. — Мне не нужен ни твой титул, ни твое богатство. Все, что мне нужно, я сумею взять своими руками.
— Что ж, да будет так, — слегка дрогнувшим голосом сказал Олаф.
10
Роло продолжал мучить Фиону.
Не имея возможности овладеть ее телом, он принялся донимать ее по-другому. Любимым его развлечением стало постоянно твердить о том, что Торн умер. Но сама Фиона не чувствовала этого, напротив, внутренний голос не уставал говорить, что Торн жив и даже здоров.
— Почему ты так уверена, что Торн все еще жив? — завел обычную волынку Роло, вылезая из постели после очередной неудачной попытки овладеть недоступной ведьмой.
Роло хотелось как-то отплатить ей за то унижение, которое он постоянно испытывал. Да и сказать по правде, эта ведьма и не того еще заслуживала. Ее надо бы если уж не убить, то по крайней мере избивать каждый день до полусмерти. Но в глубине души Роло побаивался, что ведьма сделает свое проклятие пожизненным и он навсегда перестанет чувствовать себя настоящим мужчиной. А разве может быть для викинга больший позор, чем не суметь овладеть женщиной?
— Я знаю, что он жив! — яростно воскликнула Фиона. — Я видела его живым и здоровым.
— Но раз он жив и здоров, тогда почему не едет за тобой? — с вызовом откликнулся Роло. — Ведь ты вроде бы его жена.
— Он думает, что я виновна в его болезни, — печально сказала Фиона.
— И правильно делает, — согласился Роло. — Достаточно посмотреть на то, что ты сделала со мной.
Он злобно взглянул на предмет своей мужской гордости, бессильно висевший у него между ног.
Роло вздохнул и поспешил опустить рубаху.
Фиона в свою очередь поправила задранное платье и соскочила с постели на пол.
— Мы оба знаем, что я не виновна в болезни Торна, — сказала она, глядя прямо в глаза Роло.
Тот побледнел и принялся теребить бороду.
— Ты ничего не можешь знать!
— О нет! Я знаю все, — возразила Фиона.
Роло похолодел от страха. Каким же глупым он был, когда надеялся на то, что окажется сильнее ее магии! Нет, эта ведьма владела такой силой, перед которой он был беспомощен.
Роло невольно попятился назад.
— Скажи, если я дам слово не трогать тебя больше, ты вернешь мне мою мужскую силу? — растерянно спросил он.
— Я подумаю, — неприветливо откликнулась Фиона, Роло, распахнув дверь, вылетел из спальни и тут же столкнулся со слугой, спешившим навстречу.
— Прочь с дороги! — рявкнул Роло. Слуга побледнел, отпрянул и пробормотал:
— Вернулась твоя сестра, хозяин.
— Бретта?
Роло отпихнул слугу и побежал в зал. Следом за ним пошла и Фиона. Ее очень удивило возвращение Бретты.
— Почему ты одна? Где же Торольф, твой будущий муж? — вместо приветствия спросил Роло.
— Торн жив, — коротко пояснила Бретта. Вступать в более подробные объяснения ей не очень-то хотелось.
— Но как же так? — нахмурился Роло. — Я думал, что он…
— Напрасно думал. Он оказался крепче быка.
— Так, значит, им все известно?
— Да. Они теперь знают все. Нашли в моей комнате флакон с остатками яда.
— Ах ты, тварь! — закричала, не сдержавшись, Фиона. — И зачем тебе была нужна смерть Торна?
— Если бы Торн умер, Торольф стал бы наследником Олафа, — огрызнулась Бретта. — Я хочу иметь все. Вернее, хотела. Теперь Олаф выставил меня из своего дома, и вместо двух женихов у меня не осталось ни одного.
— Сама виновата! — сердито фыркнул Роло. — Нужно было не оставлять следов. Скажи еще спасибо, что Олаф не отрубил тебе голову.
— Пришлось умолять, чтобы он сохранил мне жизнь. Теперь все потеряно. — Она с ненавистью взглянула на Фиону. — И ты виновата в этом не меньше, чем твой старый колдун! Ведьма! Одна у меня теперь радость — послушать, как ты будешь орать, когда Роло станет тебя обрабатывать, как он это умеет!
