Эмилия Остен - Жена-незнакомка
Раймон тоже увидел их и нахмурился.
– Я и не знал, что Бальдрик будет здесь.
– Разве он не знаком с графом?
– Знаком, как и я.
– Тогда ничего удивительного, что он тоже получил приглашение.
– Да, но я не думал, что он принимает их.
Жанна взглянула на мужа с любопытством.
– Что же вы знаете о жизни барона здесь? Нет, не отвечайте, я вижу, что немного, если задали такой вопрос. Бальдрик… барон тяжело свыкся с несчастьем, которое с ним произошло. Мы никогда не говорили об этом, однако некоторые вещи не стоит произносить вслух. Он мало с кем поддерживает связи, и я знаю, что на балы вроде этого ездит редко. Однако мы подружились, ведь мы – добрые соседи. Наверное, Элоиза послала ему весть, что мы сегодня будем здесь, и он пришел.
Мадам де Салль и барон де Феш уже находились среди тех, кто готовился к следующему танцу; Элоиза обернулась, отыскала взглядом Жанну и Раймона и махнула им рукой. Бальдрик проследил за направлением ее взгляда и отвесил шутливый поклон. Раймон кивнул в ответ, Жанна тоже.
– Я вижу, вы действительно неплохо узнали моего друга.
– Он очень хороший человек.
– Да, я знаю. И вы правы, я не спрашивал его о том, как часто он появляется в свете. Потому что меня не интересовало это, на самом деле. – Раймон наклонился поближе к Жанне, чтобы их разговор не услыхали другие. – И вы утверждаете, что некоторые вещи не стоит произносить вслух, они и так видны. Взгляните на меня и поведайте: видно ли, чего я сейчас желаю?
Жанна подчинилась. Раймон выглядел немного усталым, но вовсе не злым. Наоборот, в его глазах горел некий огонек, и смотрел шевалье, чуть прищурившись и наклонив голову. Внезапно Жанна узнала это выражение лица. Так Раймон смотрел в беседке перед их первым поцелуем.
– Того же, что и я, – ответила она тихо.
И, несмотря на то что музыка сейчас играла не им, мир снова отодвинулся и смазался, будто очутившись за витражным стеклом. Жанна остро пожалела, что до дому ехать два часа (в темноте кучер не станет гнать лошадей), что приличия обязывают пробыть на балу еще не менее часа, а то и дольше, и что она не поддалась на ворчание Раймона и не осталась с ним дома.
Они так увлеклись друг другом, что не заметили женщину, подошедшую к ним. Жанна обнаружила, что рядом кто-то есть, лишь когда звонкий голос с бархатистыми нотками произнес слегка насмешливо:
– Бог мой, Раймон де Марейль! Вот кого не ожидаешь увидеть на подобном балу!
Раймон дернул нижней челюстью, отчетливо скрипнув зубами, поднялся и склонился над рукой незнакомки, а Жанна смотрела на нее снизу вверх, гадая, кто же это.
Она принадлежала к роскошной породе, как называла таких Элоиза, – высокая шея, яркие черные волосы, перевитые алыми лентами, покатые плечи, тонкий стан, высокая грудь. Ради таких мужчины вырезают города и продают королевства, лишь бы заслужить один благосклонный взгляд. Незнакомка была красива той броской красотой, что заставляет долго помнить лицо и вместе с тем приносит почти неприятное ощущение. Так можно восхищаться змеей, но издалека, чтобы та не бросилась.
Платье женщины цвета темного бордо выгодно подчеркивало плавные изгибы фигуры. Когда Раймон выпрямился, оказалось, что незнакомка очень высокая, ниже его всего на полголовы. Жанна благоразумно осталась сидеть: встань она, и рядом с этим великолепным творением природы смотрелась бы карлицей.
– Мадам. – Раймон смотрел на незнакомку бесстрастно. Живое выражение исчезло с его лица, и возникла слишком хорошо знакомая Жанне маска. – Я тоже не ожидал увидеть вас. Но, как вижу, вы находитесь в добром здравии.
– Чего не скажешь о вас: вы слишком бледны; или это свечи у графа де Буассье плохие? – она вгляделась в Раймона. – Нет, пожалуй, это у вас такой серый оттенок кожи. Мой дорогой, неужели вам так скучно здесь, что вы готовы упасть в обморок?
– Мадам, позвольте представить вам мою супругу, – не дрогнул шевалье. – Жанна, это моя добрая знакомая, госпожа де Венар.
– Я рада, – произнесла Жанна. Прозвучало достаточно вежливо.
– Ваша жена! Так вот что. – Женщина внимательнее посмотрела на Жанну, и та ответила безмятежным взглядом. Не стоит показывать ни беспокойства, ни заинтересованности; она спросит у супруга позже. – Я тоже рада увидеть вас наконец-то, дорогая мадам де Марейль. Я слыхала о вас, когда Раймон женился, однако он столь скрытен, вы же знаете.
Жанна в ответ лишь молча улыбнулась. Она не понимала, кто эта женщина, и почему она высказывается так, и что скрывается за ее словами. В подобных случаях лучше говорить поменьше, и тогда узнаешь больше.
– Однако знакомство может продолжиться позже, – проговорила госпожа де Венар, так и не дождавшись ответа. – Я очень удачно встретила вас, шевалье де Марейль. Мне нужно сказать вам кое-что с глазу на глаз, и это важно.
Раймон в задумчивости взглянул на супругу.
– Идите, я подожду вас здесь, – сказала Жанна, – а потом мы можем ехать.
Он кивнул, услышав это, и еле заметно улыбнулся, после чего подал руку мадам де Венар. Они зашагали прочь, разминувшись с бароном де Фешем и Элоизой, как раз возвращавшимися после танца.
Бальдрик проводил парочку недоумевающим взглядом, и глаза его округлились.
– Господь всемогущий! – ахнул он. – Неужели это…
– Кто эта женщина? – требовательно спросила Элоиза, почуяв неладное.
– Лучше бы вам не знать… – пробормотал барон.
Глава 18
В огромном доме, где принимали столько гостей, всегда находилось несколько комнат для уединения, и Раймон приказал слуге отвести его и госпожу де Венар в одну из них. В маленькой гостиной, уставленной грузной мебелью и безделушками, не оказалось ни влюбленных, ни заговорщиков, и можно было побеседовать без помех. Подождав, пока закроются высокие двери, Раймон повернулся к своей спутнице и поинтересовался:
– Ну, чего же вам нужно от меня, Матильда?
Вместо ответа она встала еще ближе и обняла его обеими руками, припав щекой к груди. Шевалье де Марейль не ответил на объятие.
– Я так скучала по вас, Раймон! – произнесла госпожа де Венар со вздохом. – Вы слишком жестоко обошлись со мною, но я и это вам простила, потому что люблю вас. Ну, скажите, что и вы скучали!
– Не стану вам лгать, – холодно ответил Раймон, – нет.
Она отстранилась, отступила назад, поджав губы, и скрестила руки. Вот это была настоящая Матильда – не томная красавица, которую волнуют танцы и виноград, а расчетливая женщина, привыкшая, как кошка, выцарапывать свое.
– Значит, вот на кого вы меня променяли, – презрительно бросила мадам де Венар, – на бледный сорняк! Господи, Раймон, да разве вы дальше своего носа не видите? Там и взглянуть не на что, не говоря о том, чтобы тронуть. И ради этого заморыша вы отвергли меня? Я чувствую себя еще более оскорбленной!
