Нэн Райан - Незабываемый поцелуй
Лу так быстро вскочил с места, что едва не упал. Девушка инстинктивно протянула руку, чтобы удержать его. Кончики ее пальцев коснулись его груди, и он пожалел, что этот момент не может длиться вечно.
Юная Тереза Кастильо вскинула глаза, и сердце ее затрепетало. Перед ней стоял высокий широкоплечий мужчина в сером фраке из тонкой шерсти, ослепительно белой шелковой рубашке и элегантных брюках.
Непослушные черные пряди ниспадали на высокий лоб, над синими глазами нависали густые брови. Правильной формы нос, полные чувственные губы… Тереза Кастильо была сражена внешностью мужчины.
Она быстро отдернула руку от его мускулистой груди.
– Нет, сеньорита, – сказал Лу, наконец-то собравшись с мыслями, – это я должен извиниться перед вами: вы чуть не упали, споткнувшись об мою вытянутую ногу. Позвольте представиться, меня зовут…
– Нам все равно, сеньор, кто вы такой! – сказала низкорослая тучная женщина, шагнув вперед и взяв Терезу за руку. – Что скажет твой брат, узнав, что ты разговариваешь с незнакомым джентльменом? Пойдем сядем.
– Но я только хотел представиться… – пробормотал Лу, однако хмурая дуэнья, сверкнув глазами, увела симпатичную девушку.
Лу вздохнул и снова сел на скамью. А несколько минут спустя улыбнулся. Юная красавица и ее неприступная компаньонка садились в карету до Санта-Фе! Лу нарочно тянул время; И лишь когда кучер взобрался на козлы и взял в руки поводья, шагнул в экипаж и сел напротив двух женщин. Надо было видеть при этом их лица!
Пожилая дуэнья сидела поджав губы, в ее темных глазах читалась настороженность. Однако ее хорошенькая спутница сияла от удовольствия. Лу озорно подмигнул девушке. Она смущенно покраснела и отвела глаза.
Лу пытался заговорить с девушкой, но дуэнья, свирепо глядя на него, запрещала своей подопечной отвечать. Наконец он сдался, откинул голову назад и закрыл глаза. Однако заснуть так и не смог.
Лу Хаттон питал слабость только к одному типу женщин – хрупким, беспомощным, как новорожденные дети.
Ему приелись необузданные и беспечные дамы. Он провел не одну ночь в объятиях разведенок, избалованных дочек богачей, танцовщиц и проституток. Какое-то время он жил среди апачей и переспал с парочкой скво.
Но о девушке, сидевшей напротив, приходилось только мечтать. Красивая, утонченная, она буквально излучала невинность. Лу был уверен, что она чиста, как Дева Мария.
Шли часы.
Карета, громыхая и переваливаясь с боку на бок, катила на север. Закатное солнце золотило пейзаж прощальным светом. Лу оторвал глаза от юной красавицы и увидел, что ее строгая дуэнья заснула. Желая убедиться в том, что она действительно спит, он обратился к ней с вопросом и не получил ответа. Дуэнья спала, свесив голову на грудь и приоткрыв рот.
Он опять взглянул на юную красотку. Она улыбнулась и пожала плечиками. Лу усмехнулся и похлопал рукой сиденье рядом с собой. Тереза покачала головой.
– Сядьте ко мне, – пригласил он.
Она покосилась на спящую дуэнью, потом грациозно встала и пересела к нему поближе. Сердце Лу учащенно забилось.
Мечтая прикоснуться к ее изящной белой руке, Лу прошептал:
– Не бойтесь, я вас не обижу. Меня зовут Лу Хаттон, я из Санта-Фе. Мы можем с вами встретиться?
Девушка обворожительно улыбнулась.
– Меня зовут Тереза Кастильо. Мой брат – дон Паскуаль Кастильо из Санта-Фе. Отец отправил меня на север, к Паскуалю. Я буду жить там до тех пор, пока в Мексике не улягутся беспорядки.
– Я поговорю с вашим братом, как только мы доберемся до Санта-Фе, – заверил ее Лу, – и попрошу у него разрешения вас навестить. Не возражаете?
– Да, Лу, – отозвалась она. Он еще больше заволновался, когда услышал свое имя, слетевшее с ее губ. – Я хотела бы с вами встретиться, но хотя и посещаю нью-йоркский колледж, все же придерживаюсь обычаев моей страны. – Она опустила густые ресницы. – Мы сможем с вами увидеться только в присутствии моей дуэньи.
Лу нежно взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
– Я согласен, Тереза. Игра стоит свеч.
Глава 5
Молли устало вздохнула.
Они прожили в Эрмосильо больше года. То, что когда-то казалось ей веселым приключением, обернулось скучной повседневностью.
Ее отец работал от рассвета до заката на прииске Бонита-Хой и зарабатывал жалкие крохи. Вечером возвращался домой измученный и неразговорчивый, а Молли проводила все дни напролет в их деревянной лачужке. Девушка была несчастна.
Она терпеть не могла Эрмосильо и не знала, чем себя занять долгими днями. Отец возвращался в полном изнеможении, у него едва хватало сил, чтобы съесть приготовленный ужин.
Бедный папа! Он сильно сдал после смерти матери. Из него ушли бодрость и жизненная энергия. В его потускневших зеленых глазах затаилась печаль, плечи сгорбились.
Долетевшие из сумерек мужские голоса вырвали Молли из печальной задумчивости. Она улыбнулась, узнав басовитый голос отца, но второй голос, принадлежавший Джеффри Батлзу, согнал улыбку с ее лица. Молли с первого взгляда невзлюбила этого человека. Считала его неотесанным мужланом, хотя отец говорил, что женщинам Джеффри нравится. Ему не исполнилось еще и двадцати двух, но выглядел он гораздо старше. Мускулистый, среднего роста, с густыми волнистыми темными волосами и курчавой, как у отца бородкой, только не такой аккуратной. Взгляд его серых глаз пугал. Он все время шутил и называл Молли милашкой, что приводило ее в бешенство.
Когда мужчины вошли в лачужку, Молли улыбнулась отцу. Смуглое, залитое потом лицо Роджерса расплылось в ответной улыбке. Он гордо выложил на стол несколько мелких монет – недельный заработок.
– Уже заплатили? – обрадовалась Молли. – Что-то тебе слишком часто платят, папа.
– Я бы не сказал, что часто, – встрял Джеффри Батлз. – Не возражаете, если я с вами поужинаю?
Молли промолчала.
После скудного ужина Корделл Роджерс сказал:
– Молли, милая, дай-ка мне бутылку виски, ту, что стоит на верхней полке.
– Но, папа, бутылка пуста. Ты допил ее два дня назад.
– Ах да, – вспомнил он и взглянул на монеты. – Этого не хватит даже на виски… – Он хватил кулаком по столу, да так, что задребезжали тарелки. – Черт побери! – прорычал он. – Работаю семь дней в неделю, но до сих пор не могу обеспечить своей дочери приличное жилье. Я прошу от жизни не так уж и много – хорошую сигару и рюмку виски, по мне не хватает даже на эту малость.
Фиалковые глаза Молли округлились.
– Тебе надоело вкалывать? – спросил Джеффри Батлз. – Почему же ты с этим миришься?
– Он делает все, что может, – быстро возразила Молли. – У нас всего вдоволь.
Но Джеффри Батлз наседал:
