Альма-Мари Валери - Единорог и три короны
Враги бросились в атаку одновременно. Опередив их на какое-то мгновение, она отклонилась влево и вонзила шпагу в плечо человека, вооруженного кинжалом, а затем отразила удар второго бандита. Тот отпрянул, увидев, как сообщник повалился на землю с визгом свиньи, которую режут, однако тут же пришел в себя и с яростным воплем ринулся на Камиллу. Шпага его со свистом рассекала воздух.
Девушка поначалу только оборонялась, примериваясь к своему противнику и стараясь оценить его искусство. Он должен был скоро выдохнуться — при каждом замахе крякал, как лесник, но удары наносил с такой силой, что девушке пришлось взяться за эфес обеими руками, иначе она рисковала просто опрокинуться на спину.
Опередив возможности бандита, девушка перешла в наступление, Удары ее были точны, хотя ей очень мешали распущенные волосы, падавшие на глаза.
И вот противник на секунду замешкался, опустив клинок чуть ниже, чем следовало. Эта оплошность оказалась для него роковой — Камилла, сделав мгновенный выпад, поразила его в сердце. Кровь обагрила ее руку. Убийца пошатнулся, во взгляде его сверкнула ненависть, смешанная с некоторым удивлением, из груди вырвался хрип — и он ничком рухнул на землю к ногам Камиллы.
Девушка молча смотрела на безжизненное тело. У нее кружилась голова, запах крови забил ноздри, во рту пересохло. На смену страшному звону клинков пришла тягостная тишина, прерываемая лишь стонами раненою, валявшегося неподалеку.
Тибор, который примчался в сад с саблей в руках, нашел свою ученицу в состоянии почти полного оцепенения. Увидев, как она бледна, как запачкана в крови ее одежда, он решил, что она ранена. Но девушка, заметив встревоженное лицо верного венгра, уже очнулась.
— Все хорошо, — с трудом выговорила она. — Со мной все в порядке. — И тут ее прорвало: — Кто эти люди? Ты мне можешь хоть что-нибудь объяснить? Почему они хотели убить меня? Понятно, что выслеживали именно меня. На Пьера они даже внимания не обратили. Почему они явились сюда? Почему? Почему?
Казалось, она так я будет бесконечно повторять этот вопрос. Тибор мог бы ей ответить, но предпочел отложить объяснения на потом. Прежде всего следовало предупредить барона.
Когда в сад ворвалась Кларисса с вилами в руках, Тибор передал девушку на ее попечение. Ему хотелось без помех допросить раненого.
Славная савоярка всплеснула руками, увидев свою воспитанницу в крови, однако Тибор сделал успокаивающий жест, и она мягко обняла девушку за плечи.
— Пойдем-ка, — сказала добрая женщина, увлекая Камиллу к дому. — Тебе надо умыться и сменить одежду.
3
Стоя посреди двора, Камилла с ожесточением обливалась водой из ведра — у нее было ощущение, что кровь убитого ею человека не сойдет никогда и будет преследовать ее всю жизнь. Кларисса некоторое время молча наблюдала за девушкой, а затем, видя, что та не в силах остановиться, властно сказала:
— Хватит уж мокнуть. Тебе надо переодеться. И выпить чашку бульона, это пойдет тебе на пользу.
Тут она заметила венгра, который направлялся к замку, взвалив на плечо раненою. Шагавший следом Пьер крикнул, повернувшись к женщинам:
— Из него ничего не удалось вытянуть, он всего ЛИШЬ подручный. Говорит, ЧТО второй, мертвый, заплатил ему кругленькую сумму за убийство Камиллы. А больше он ничего не знает.
— Но почему? — топнула ногой Камилла. Зачем им убивать племянницу деревенского дворянина?
— Думаю, барон тебе кое-что объяснит. Тибор хочет первым поговорить с ним, но тебе велено идти в замок, как только приведешь себя в порядок и слегка передохнешь.
— Я не нуждаюсь в отдыхе, поспешно ответила девушка, — и прекрасно себя чувствую.
Но тут голова у нее закружилась, и она вспомнила, что с самого утра ничего не ела. Пожалуй, ей совсем не помешает перекусить после таких переживаний. На смену растерянности пришел гнев: она жаждала получить ответы на все вопросы. Тем не менее с удовольствием выпила предложенный Клариссой бульон с ржаными оладьями и немного успокоилась. Присущий девушке оптимизм возобладал, и она подумала не без самодовольства, что совсем неплохо справилась с делом. Один противник убит, а второй ранен — в такой ситуации, когда ее застали врасплох! С сердца словно камень упал, и она весело побежала в замок.
Андре де Бассампьеру было около шестидесяти лет. Несмотря на невысокий рост и заметное брюшко он производил внушительное впечатление. Седые волосы он зачесывая назад и подвязывал черным бархатным бантом. Он был слегка лысоват, но орлиный нос, презрительно сжатые губы и черные проницательные глаза придавали ему несколько устрашающий вид. Угловатое худое лицо поражало своей моложавостью — чувствовалось, что этот человек вел деятельный и здоровый образ жизни. Барон долгое время был товарищем по оружию короля Виктора-Амедея — тогда еще просто герцога. По к придворной карьере испытывал неодолимое отвращение, и, когда монарх перестал нуждаться в его услугах по окончании воины за испанское наследство, он удалился в свои земли, в савойскую глушь.
Это был просвещенный аристократ, открытый всем новым веяниям, убежденный, что знании столь же необходимы дворянину, как и умелое владение оружием. В лом смысле он расходился с большинством людей своего круга, ибо тогдашняя знать глубоко презирала любые интеллектуальные занятия. Именно поэтому он дал Камилле равностороннее образование: Тибору было поручено воспитать из нее настоящего бойца, а сам он взял на себя учебные дисциплины.
Сейчас барон стоял у окна и ожидании своей юной воспитанницы.
Тибор уже известил его о том, что произошло утром и днем: рассказал о засаде и о схватке, из которой Камилла вышла с честью, а также о последнем уроке фехтования, когда девушка овладела наконец знаменитым тайным ударом.
Мужчины единодушно приняли решение открыть Камилле ее истинное имя — она должна знать, какое место в обществе ей предстоит отныне занять. Оба они предпочли бы немного повременить с подобным признанием, но утренние события заставляли торопиться.
Барон слегка опасался за Камиллу — как воспримет она, с ее порывистым характером, этот неожиданный поворот в своей судьбе? И готова ли она к нему?
Он вынужден был признать, что в образовании ее несмотря на все его усилия остались значительные пробелы. Слишком много в ней было чисто мужских качеств, но явно недоставало тех, что общество требует от женщины. Никто не научил ее покорности — между тем для слабого пола это считалось само собой разумеющимся. Она умела подчиняться, но как дисциплинированный солдат, который уважает своею командира за доблесть и полководческий талант, а не как существо низшее и смиренное.
