Патриция Мэтьюз - Золотая судьба
Именно тогда и выяснилось, что под милой и мягкой внешностью старшей сестры скрывается железный характер. Белинда не могла выносить драматических сцен со слезами, которые закатывала Аннабел, и после недели рыданий, просьб и упреков сдалась, признавшись себе, что все же ее пугала мысль о путешествии в одиночку.
Белинда надеялась заработать немного денег, делая портреты. Она предполагала, что люди будут хорошо платить за них, поскольку их можно будет послать домой. Кроме того, она была уверена в себе и не сомневалась, что сможет делать фотографии этой неосвоенной и дикой местности и издательства будут рады напечатать их. И если фотографии будут достаточно хороши, все забудут о том, что их делала женщина.
Ее абсолютно не интересовало золото.
Чарли разбудил Белинду рано утром, хотя, по ее убеждению, утро наступило только по часам. Она сомневалась, что когда-нибудь привыкнет к длинным ночам и таким же длинным дням в этих широтах. Она читала, что здесь, на Севере, были такие места, где солнце зимой целый месяц не всходит над горизонтом.
Чарли привел еще двух носильщиков-индейцев, очень похожих на него, только помоложе. Он не стал утруждать себя официальным представлением, а просто сказал:
— Они не говорят по-английски так, как я. — Он ухмыльнулся. — Но хорошие носильщики. Не такие сильные, как я, — добавил он, поведя мускулистыми плечами, — но хорошие. Мы отправляемся прямо сейчас.
Он стал складывать палатку. Аннабел, все еще спавшая внутри, проснулась и испуганно вскрикнула:
— Белинда!
— Моя сестра еще не встала, Чарли, — сдерживая смех, сказала Белинда. — Начинайте переносить другие вещи. К тому времени как вы вернетесь после первого перехода, мы соберем палатку и будем готовы.
Чилкут пожал плечами. Вместе с другими носильщиками он скрепил сундуки и ящики специальными ремнями, взвалил на плечи и тронулся в путь. Белинда была поражена размерами груза, который они несли без видимых усилий. Индейцы взяли больше половины их вещей!
Войдя в палатку, она увидела, что Аннабел свернулась калачиком и снова заснула. Белинда бесцеремонно толкнула сестру носком ботинка.
— Вставай, дорогая сестрица! Пора в путь.
Недовольно ворча, Аннабел вылезла из спального мешка и оделась. Белинда приготовила завтрак на спиртовке, затем сняла и сложила палатку. Было уже далеко за полдень, когда вернулись трое носильщиков. Она вызвалась нести несколько маленьких свертков.
Чарли выпрямился и обиженно произнес:
— Чарли нанимался переносить вещи.
Сдержав улыбку, Белинда поспешно вытащила из чемодана штатив и двинулась вслед за индейцами. Она хотела сделать несколько фотографий Дайи.
Аннабел тащилась рядом с ней и сердито ругалась, когда ей приходилось вытаскивать ботинки из грязи.
— Какое ужасное место! Здесь могут жить только неотесанные мужланы и, — она указала на носильщиков, — такие вот дикари.
— Тише, они тебя слышат, — осадила сестру Белинда. — И перестань жаловаться! Или мне нужно напомнить тебе, что эта была твоя идея, а не моя — отправиться вместе со мной в это путешествие?
— Я не думала, что все будет так плохо, — надувшись, ответила Аннабел. — Даже мужчины здесь так помешаны на золоте, что у них нет времени оказать соответствующее уважение даме!
Они миновали последнюю из спальных палаток и ступили на грязную улицу, по обе стороны которой выстроились салуны, игорные заведения, дощатые гостиницы и бревенчатые рестораны. Белинда заметила корявую надпись на покосившемся столбе: «Трейд-стрит». Она знала, что Дайя, индейский поселок, насчитывавший две сотни жителей, значительно разросся после открытия золота на Аляске и теперь его население составляло около десяти тысяч человек.
Трейд-стрит была заполнена людьми, тащившими на плечах поклажу, тяжело нагруженными вьючными животными и даже собачьими упряжками. Белинда заметила несколько ярко накрашенных женщин, бросавшихся к пешеходам и пытавшихся соблазнить мужчин.
Белинда взяла сестру под руку и вытолкнула ее из движущегося потока.
— Мы догоним вас, Чарли! — крикнула она. — Я хочу сделать снимок.
Белинда установила штатив и укрепила на нем камеру. Прямо напротив располагалось длинное деревянное здание, вид которого был приличнее, чем у остальных. Внимание ее привлекло большое панно на фасаде, изображавшее мужчин, пьющих за длинной стойкой, колесо рулетки, окруженное игроками, которые держали в руках мешочки с золотом, и зрителями — мужчинами и полуодетыми женщинами. Наверху жирными буквами были выведены два слова: «Заведение Лестера».
Белинда подумала, что панно служит прекрасной иллюстрацией того, что этот город дает золотоискателям, удовлетворяя их похоть, жадность и пристрастие к спиртному. Это будет хорошая фотография, подумала она, если выбрать правильный ракурс.
Настраивая камеру и время от времени окидывая взглядом улицу, она заметила высокого мужчину в котелке, модном костюме и пальто с перламутровыми пуговицами — его внешний вид выгодно отличал его от других мужчин. У него было длинное лицо с темными усиками, покрытое оспинами.
Он стоял у «Заведения Лестера», и Белинда вдруг обнаружила, что его холодные темные глаза пристально смотрят на нее. В его взгляде была непонятная враждебность, и она облегченно вздохнула, когда незнакомец повернулся и скрылся внутри. Но он почти тотчас вернулся в сопровождении другого мужчины. Второй мужчина был необыкновенно толст; его огромный живот выпирал из расстегнутого пальто. Он был почти так же высок, как его спутник, и так же аккуратно одет, хотя одежда сидела на нем не так ладно, как на его стройном приятеле.
Вздрогнув от неприятных предчувствий, Белинда увидела, что усатый мужчина показывает на нее. Затем они вдвоем стали пересекать улицу, прокладывая себе дорогу в движущейся толпе и явно направляясь к ней.
Они подошли достаточно близко, и Белинда могла рассмотреть лицо толстяка, безбородое, круглое, розовое и весело улыбающееся. Его маленькие карие глазки подмигивали ей. Белинда расслабилась. Несмотря на внушительные габариты этого человека, в его внешности в отличие от его спутника не было ничего угрожающего.
Тяжело дыша, толстяк выбрался из людского потока, сдернул с головы котелок и поклонился. Белинда с трудом сдерживала смех. Его голова была совершенно лысой, как яйцо, и блестела!
— Разрешите представиться, мэм, — елейным голосом произнес он. — Я Лестер Пью заведения, которое вы, кажется, хотите сфотографировать. Этот джентльмен — мой друг и компаньон Чет Хартер.
Выражение лица рябого мужчины нисколько не изменилось.
— Я Белинда Ли, — сдержанно ответила она, — а это моя сестра Аннабел. Вы можете назвать причину, по которой я не должна фотографировать ваше заведение?
