Джулия Теиплтон - Опасные желания
— Да, очень, милорд.
Арли выпрямилась на стуле, ее глаза радостно заблестели. Доминик не ожидал подобной реакции на такую заурядную вещь, как книги.
— На меня огромное впечатление произвела ваша библиотека, милорд. У вас столько книг, и я…
Пока Арли говорила, Доминик думал, что она станет кому-то прекрасной женой. Его взгляд скользнул с подбородка Арли на ее лебединую шею, потом еще ниже на мягкий изгиб груди идеальной формы и размера — не слишком большой, наверняка уместится в ладонях. Из-за тесного корсета ее стройная фигурка казалась еще изящнее. Ну, ничего, кухарка Доминика славилась своей искусностью, Арли очень скоро поправится.
Когда граф взглянул на непослушную прядку, выбившуюся из пучка и упавшую на грудь Арли, внутри у него потеплело. Интересно, как она выглядит с рассыпавшимися по спине светлыми кудряшками? Яркий образ моментально вспыхнул перед глазами Доминика: Арли стоит перед ним обнаженная. И тут же кровь прилила к паху, его плоть ожила и туго натянула ткань бриджей. Доминик глубоко вздохнул и постарался избавиться от мыслей о том, что она может стать его любовницей. Но яркий образ все никак не исчезал из сознания графа, и, к его огромной досаде, от острого желания его плоть начала мучительно пульсировать.
Арли запнулась и нахмурилась:
— В чем дело?
Доминик вздохнул, изо всех сил стараясь успокоиться, и выпрямился на стуле. Еще секунду назад он дрожащей рукой поправлял ставшие вдруг до крайности неудобными бриджи, а теперь эта же рука твердо держала стакан с бренди, который он залпом осушил. «Разрази меня гром», — подумал Доминик, с отвращением осознав, что его влечет к молоденькой девушке, которая, несомненно, считает его стариком.
— Ничего, — сказал он, голос его звучал спокойно и ровно, словно ее присутствие не производило на него ровным счетом никакого впечатления.
Хотя на самом деле он едва мог совладать с эмоциями. Он с ужасом подумал о том, что будет, когда в свете узнают, что он стал опекуном этой роскошной, соблазнительной женщины.
В обществе начнется настоящий переполох.
Но он докажет не только им, но и себе, что способен быть опекуном. Через несколько месяцев он выдаст ее замуж и забудет все это, как кошмарный сон.
Да с какой стати он вообще воспылал страстью к молоденькой девственнице? Он любил опытных женщин, причем желательно замужних, как его нынешняя любовница… у которой случится истерика, когда она увидит Арли.
— Вам понравилась ваша комната? — спросил граф, надеясь тем самым отвлечься от постыдных мыслей.
— Да, она чудесная. Я никогда не жила в такой роскоши. А кровать… она такая мягкая. Когда я в первый раз легла на матрас, то не в силах была подняться.
Если бы он мог делать то, чего ему хотелось, она никогда бы не поднялась с его постели. Доминик прокашлялся:
— Я рад, что вам нравится. Если вам что-то понадобится, только попросите, — сказал он, вспомнив о суровых условиях, в которых прежде жила девушка.
Он велел своим поверенным тщательно изучить биографию Арли. Воспитанием девушки никто не занимался, но у нее были очень близкие отношения с отцом. Доминик знал, что она отдала бы все на свете, чтобы вернуть отца и свой прежний образ жизни. Вероятно, ей больше подошел бы его загородный дом в Уитли, Поместье, от которого сам Доминик предпочитал держаться подальше, потому что там почти безвылазно жила его бабушка. Этот особняк располагался в пяти часах езды от Лондона.
Доминик отбросил эту мысль, когда через пару секунд Арли сказала:
— Я так хочу посмотреть Лондон. Один лакей сказал, что до него меньше часа езды. Может быть, мы могли бы туда съездить?
— Возможно, — откликнулся граф и тут же заметил промелькнувшее в ее глазах разочарование.
Он никогда не отличался скупостью. Наоборот, он относился к своим любовницам с большим уважением и осыпал их подарками и комплиментами. Когда Доминик увидел разочарованное выражение на лице подопечной, ему захотелось дать ей все, чего она только ни пожелает, даже свозить в Лондон. Но он не мог сказать этого, потому что Арли еще не была готова к выходу в свет. Как только он представит ее высшему обществу, поднимется невообразимая суматоха. Мужчины будут целыми днями стучаться к ним в дверь, как сказал Джозеф, Доминик закрыл глаза, уже сейчас опасаясь того, что произойдет в будущем.
И снова в его голове возник дразнящий образ обнаженной Арли в его постели, который будоражил его кровь.
Если бы только девушка знала, о чем он думает, она убежала бы от него без оглядки. Граф открыл глаза и увидел, как Арли, нахмурившись, смотрит на него. Наверное, в ужасе от его поведения, подумал Доминик и выжал из себя улыбку, пытаясь сгладить впечатление:
— Простите. Сегодня был очень тяжелый день. Если вы не возражаете, я поднимусь к себе.
Он встал и чуть не опрокинул стул, торопясь поскорее ретироваться из комнаты. И сбежать от порочных мыслей.
— Конечно, извольте.
Он направился к двери, но потом остановился, поняв, что его поведение, мягко говоря, невежливо:
— Хотите, я провожу вас в вашу комнату.
Арли покачала головой и нежно улыбнулась:
— Нет, думаю, я останусь здесь и допью чай. Приятных снов, милорд.
Приятных снов? Да ему крупно повезет, если сегодня ночью вообще удастся заснуть.
Выйдя из столовой, Доминик задумался, почему это случилось именно с ним. Из всех людей, которые могли стать опекунами молодой девушки, он меньше всего подходил на эту роль. А если у него непременно должна быть подопечная, то почему такая красавица?
Закрыв за собой дверь, граф задался вопросом, не решил ли Бог таким образом проверить, есть ли у него вообще душа. Если это так, то он, определенно, полным ходом движется к вратам ада.
2
Следующие несколько недель Арли буквально осаждали портнихи и учителя. Одна из портних, миссис Кандора, похвалила Арли за прямую осанку, но когда Арли показала ей свой гардероб, отчитала за то, что девушка предпочитает мужскую одежду.
Арли часами терпела, пока женщина колола ее иголкой. Она даже задавалась вопросом, не нарочно ли портниха ее все время колет. Если во время примерок миссис Кандора показалась Арли особой неприятной, то после того, как женщина сожгла прямо на глазах у девушки ее любимые бриджи и рубашку, она и вовсе возненавидела портниху. Огонь громко трещал в камине, а Арли, закипая от ярости, наблюдала, как удобная одежда превращается в кучу обгоревших лохмотьев и пепла.
Арли удалось спасти только одну пару бриджей. Они были надежно спрятаны под матрасом, где, как она надеялась, их никто не найдет.
