Беверли Кендалл - Неопытная искусительница
— Ничего. Нам ничего не нужно делать, Мисси. — Неужели этот сдавленный и неуверенный голос принадлежит ему?
Жизнь бывает ужасно несправедливой, посетовал он, окинув взглядом ее стройную фигуру. Мисси была изысканно прекрасна: от прелестного лица до безупречной формы груди и талии, которую можно было обхватить пальцами. В его голове мелькнуло воспоминание об изящных лодыжках, видневшихся из-под амазонки. И он легко мог представить — и представлял — плавные изгибы ее бедер под пышными юбками.
Проклятие! Почему это должно быть так мучительно? Во всех мыслимых отношениях.
Мисси улыбнулась, словно знала что-то такое, чего не знал он, и, протянув руку, коснулась его напряженной челюсти. Джеймс невольно вздрогнул и отступил назад, судорожно выдохнув.
— Наверное, я все испортила, поцеловав тебя тогда. Что ж, я охотно признаю, что была молодой и глупой. Кажется, я даже не приоткрыла рот?
В первый момент Джеймс не мог придумать разумной причины, удержавшей его от того, чтобы не наброситься и не овладеть ею прямо на полу, но затем голос рассудка просочился в единственный уголок сознания, оставшийся глухим к призыву мужского естества.
— Достаточно, Мисси, — произнес он строгим, осуждающим тоном.
— Достаточно чего? — поинтересовалась она, пройдясь кончиком языка по губам, сочным, как спелая вишня, прежде чем сжать их, изобразив пристальное внимание.
Джеймс зачарованно замер.
Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторвать взгляд от ее рта. Он беспокоился, что, находясь вблизи от Мисси, степень его возбуждения станет слишком очевидной для нее. Ее запах, нежный, словно благоухание сирени, обволакивал, затуманивая его обычно ясный ум.
Резко повернувшись, Джеймс пересек восточный ковер с красно-черным узором и уселся в одно из кресел, стоявших перед камином. Он не собирался уклоняться от разговора, ибо знал, что она все равно не оставит его в покое. Но по крайней мере, если он сядет, реакция его тела будет не так заметна. Незачем вручать ей оружие, способное сокрушить его защиту.
Мисси осталась стоять на том же месте, где ее оставил Джеймс, неуверенно поглядывая на него. Затем, собравшись с духом, проследовала через комнату и села на небольшой диванчик рядом с его креслом.
— Как я уже сказала, — продолжила она, твердо глядя на него, — моя глупая выходка, очевидно, послужила причиной нашей отчужденности. Но мне кажется, я нашла решение, которое устроит нас обоих. — Ее взгляд смягчился, а голос понизился до шепота: — Если бы мы проделали это еще раз, чтобы, так сказать, внести ясность, то могли бы покончить с неудовлетворенным любопытством.
Эти слова вызвали у него недоумение.
— О чьем любопытстве ты говоришь? — поинтересовался он наконец ворчливым тоном.
— О моем, наверное, — смущенно пробормотала она.
Порядочные девушки не делают мужчинам подобных предложений. Это неприлично. И так соблазнительно. Джеймс молчал, разрываясь между двумя противоречивыми желаниями: притянуть ее к себе и удовлетворить свою страсть или перебросить ее через колено и отшлепать, чего она явно недополучила в детстве.
Он неловко поерзал в кресле. Похоже, что бы он ни выбрал, все закончится одним и тем же.
— Это полная чушь, Мисси. — Собственное возбуждение и ее близость заставили его подняться. Он снова пересек комнату и остановился, прислонившись к письменному столу.
Последовала долгая пауза. Мисси задумчиво смотрела на Джеймса.
— Ты не сделаешь этого даже ради нашей дружбы? — Она встала и двинулась к нему.
Он постарался взять себя в руки. Ее грациозная походка напомнила ему газель — молодую газель в жарком мареве пустыни. Его мужское естество снова бесстыдно напряглось.
— Это из-за моего брата? — спросила Мисси, подняв на него свои прекрасные голубые глаза.
В попытке охладить свой пыл Джеймс отвернулся и обнаружил, что смотрит на большой портрет виконта Филиппа Армстронга, висевший на обшитой темными панелями стене. Наверное, виконту было за сорок, когда он позировал художнику. Его темные волосы подернулись сединой, в уголках пронзительных голубых глаз разбегались морщинки. Что бы он подумал о дерзком поведении своей старшей дочери и ее выборе мужа? Джеймс с трудом мог представить, чтобы виконт был бы доволен тем или другим.
Он снова повернулся к Мисси.
— Ты вынуждаешь меня говорить более откровенно, чем хотелось бы. Несмотря на то что я всегда испытывал к тебе глубокую привязанность, она никогда не доходила до уровня, даже отдаленно романтического.
— Значит, тебе совсем не интересно? Ты по-прежнему относишься ко мне как к сестре?
— Совершенно верно.
Джеймс ответил с поспешностью преступника, готового на все, лишь бы избежать казни. Он совсем не умел убедительно лгать.
— Ты уверен?
В его бледно-голубых глазах мелькнуло недоверчивое выражение. Видимо, он не ожидал такого напора, но полагал, что если она потерпит неудачу, то ей придется принять предложение кого-нибудь другого, если она вообще хочет выйти замуж. Одна эта мысль приводила Мисси в отчаяние, но, как ни печально, она не могла исключить подобную возможность.
На лице Джеймса отразилась буря эмоций.
— Все, с меня достаточно, — прорычал он, собираясь обойти ее.
Мисси попыталась остановить его. Их тела столкнулись, и ее пронзило острое наслаждение, когда мягкая грудь прижалась к его твердой как стена груди. Руки Джеймса поднялись, но она так и не узнала, что он хотел сделать: оттолкнуть или притянуть к себе. Он вовремя опомнился и опустил руки, отступив на шаг.
— Один поцелуй, Джеймс, что в этом плохого? — Мисси и представить себе не могла, что ее отчаяние, страх и гаснущая надежда способны превратить воздух между ними в нечто осязаемое.
Джеймс молчал, глядя на ее запрокинутое лицо с непроницаемым видом. Только крепко сжатые челюсти выдавали, чего ему стоит это спокойствие.
— И что потом? — произнес он наконец.
— Полагаю, это зависит от нашей реакции. Если мы получим удовольствие и захотим рассмотреть возможность более… э-э… тесных отношений, тогда, возможно, ты согласишься задержаться в Лондоне.
Он смерил ее холодным взглядом.
— Нет.
— Понятно, — отозвалась Мисси, не слишком обескураженная резким ответом. Если бы он действительно относился к ней как к сестре, то наверняка ухватился бы за возможность доказать это. Вряд ли поцелуй такое уж тяжкое испытание. В конце концов, они уже целовались. Наверное, он просто боится, что одного поцелуя окажется недостаточно.
Его отказ обнадежил Мисси.
Глядя на его судорожно сжатые кулаки, она не сомневалась в том, что сильнее всего в этот момент Джеймс хочет придушить ее на месте. Что ж, кончилось то время, когда их отношения зависели исключительно от него. Она не намерена терять еще год, ожидая, пока мужчина, которого она любит, поймет, как хорошо им будет вместе. Между ними существует некое сильное чувство. Она знала это с шестнадцати лет. И это чувство, мощное и неотвратимое, поддерживало в ней надежду в течение одного года. Нет, теперь она займется этим сама.
