Оливия Уэдсли - Любовь Сары Дезанж
Разыскивавшая ее в саду Хэкки, увидев лицо Сары, стала мрачной. Она быстро подошла к Саре и строго сказала:
— Вы все еще сидите здесь. Вы очень устали. Я вижу, как вы бледны.
Сара обернулась к ней и схватила ее за руку.
— О, Хэкки, я все время думала об одном и том же.
— Я знаю, о чем вы думали, — прервала ее Хэкки. — Вы вспоминали о прошлом. Вы не должны думать о том, что было.
Сара посмотрела на тихое маленькое озеро и пожала руки Хэкки.
— Вы верный друг, Хэкки, — сказала она тихо.
Хэкки тяжело вздохнула, заморгала глазами, с восторгом посмотрела на свою госпожу и сказала, наконец:
— Вы должны сейчас же пойти отдохнуть.
* * *Через два дня Хэкки сказала Франсуа:
— Мы уезжаем за границу.
Франсуа недоверчиво взглянул на нее и удивленно спросил:
— Когда?
— Скоро, — ответила Хэкки, — мы едем в Африку.
— Неужели? — воскликнул Франсуа.
— Не понимаю, что миледи пришло в голову, — недовольно ответила Хэкки.
— Наверно миледи хочет развлечься, — заметил Франсуа.
Хэкки пожала плечами.
— Поживем, увидим, — изрекла она и отправилась к Саре.
Франсуа поглядел вслед ее высокой фигуре и задумчиво покачал головой. Накануне он, по приказанию Сары, отправил в Париж телеграмму на имя Доминика Гиза с запросом о точном адресе Юлиана. Франсуа был слишком проницателен, чтобы не догадываться о многом. Он долго сидел в раздумьи, поглаживая голову собаки, смотревшей на него умными, преданными глазами.
— Почему она спрашивала об его адресе, — Думал он. — Почему? Вот что я хотел бы знать.
Глава 7
Хэкки ушла с собакой в деревню, а Сара была одна в саду, когда на террасе гостиницы появился лакей, спустился по ступенькам в сад и доложил Саре, что господин Гиз ждет ее в гостиной.
Лакей быстро удалился, насвистывая песенку, а Сара все еще не двигалась с места, словно она не сразу поняла смысл его слов. В первый момент она не могла придти в себя, затем она поняла лишь одно, что Юлиан здесь, что он ждет ее.
Шатаясь, поднялась она и не заметила, что ее вышивание упало на землю. Точно солнечный свет, рассеявший мрак, ее душу наполнила безудержная радость. Она побежала в гостиницу, быстро поднялась по ступенькам террасы, пробежала через вестибюль в свои комнаты. Юлиан, Юлиан, он приехал за ней, он здесь! Она открыла дверь в гостиную. Ее губы дрожали, сердце билось так сильно, что она задыхалась, но глаза ее сияли от счастья.
Доминик Гиз, стоявший у окна, обернулся к ней и их взоры встретились.
Сара покраснела, затем кровь отлила от ее лица. Гордо подняв голову, она посмотрела на него со спокойствием и презрением и заговорила первая.
— Вы хотели видеть меня? — спросила она почти спокойно.
Вдруг внезапная пугающая мысль пришла ей в голову и нарушила ее спокойствие.
— Что с Юлианом, он болен? — Она протянула умоляющим жестом руки.
Лицо Гиза исказилось гримасой, руки его дрожали; он облизнул сухие губы.
— Нет, — сказал он, неестественно громко и спокойно, — Юлиан здоров. Я только что приехал из Туниса.
Сердце Сары забилось быстрее. Она нагнулась вперед и села, не будучи в силах удержаться на ногах, отвернулась от Гиза и безразлично смотрела через открытое окно в сад.
Гиз прервал молчание.
— Мой слуга передал мне вашу телеграмму. Он телеграфировал вам адрес моего сына в Тунисе.
— Хорошо, — ответила Сара со смутным беспокойством.
— Я думаю, что вы собираетесь поехать в Тунис, и хотел повидаться с вами перед вашим отъездом.
Наступила пауза. Сара молчала. Ей было безразлично, почему Гиз явился к ней. Но его присутствие пробудило в ней массу горьких воспоминаний.
Она подняла голову. Гиз смотрел на нее пристальным суровым взором.
— Я приехал из Туниса, — повторил он. — Я признаю, что вы победили. Я проиграл.
Он улыбнулся, но в его глазах было по-прежнему суровое выражение.
— Я не хочу говорить с вами об прошедшем, — спокойно возразила Сара. — Все в прошлом. Я не знаю почему вы явились ко мне, если вы ничего не можете передать мне от Юлиана.
— Я только хотел сообщить вам, что для вас путь свободен, — с насмешкой возразил Гиз. — Вы, конечно, поедете к Юлиану?
Сара внезапно встала, подошла к окну и остановилась перед Гизом.
— Господин Гиз, я не знаю почему, но я не доверяю вам и не могу понять причину вашего визита. Может быть, вы явились ко мне, чтобы просить меня ничего не говорить Юлиану о вашем первом свидании со мной? По это излишне, после всего того, что произошла за это время. Я знаю, что вы не доверяете мне, но вы неправы. Если у вас есть особые причины, заставившие вас приехать ко мне, то прошу вас сказать все откровенно. Я достаточно поплатилась за мою любовь к Юлиану. Если вы приехали…
— Я приехал, чтобы сказать вам, что Юлиан ждет вас.
Радость наполнила сердце Сары.
— Благодарю вас, — сказала она Гизу.
Он все еще улыбался, но Саре показалось, что его улыбка застыла на его лице, как гримаса.
Когда Гиз сел в автомобиль, увозивший его в Париж, он закрыл глаза. Лицо его осунулось и посерело. Отъезд из Туниса был для него глубокой трагедией. Он отправился к Саре, чтобы отомстить ей за то, что он потерял Юлиана. Он был один, все его страдания не привели ни к чему. В его душе жили только два чувства — любовь к Юлиану и ненависть к Саре. Он ни о чем не жалел, но он не мог перенести, что Юлиан был потерян для него безвозвратно. Он сознавал, что причинил Саре столько страдания и горя, но его ненависть к ней еще возросла за этот год. Он представлял себе, как она встретится с Юлианом, и это было его последней местью. Весь год он мечтал о мести, он вел тонкую игру, не допустил ни малейшей ошибки.
О, да, победа осталась за ним! Он сам удивился, сколько нужно было проницательности и настойчивости, чтобы предвидеть все и добиться намеченной цели. Но теперь, когда он ехал в Париж, он, несмотря на свою победу, чувствовал, что был одиноким, старым и несчастным. Если эта женщина поплатилась за свою любовь, то разве он сам не поплатился всем счастьем своей жизни? Он сделал все, не остановился ни перед чем, чтобы спасти честь Юлиана, а теперь…..
Разве он не пожертвовал всем ради сына? Но Сара украла у него любовь Юлиана, она погубила его карьеру. Он несказанно страдал, когда вспоминал о сыне, но при мысли о предстоящей встрече Юлиана с Сарой в нем пробуждалось дикое злорадство.
Дрожащей рукой Гиз вытер пот со лба. Его лицо было серым, безжизненным. Внезапный озноб охватил его. Он не замечал зноя летнего дня. Он устал, смертельно устал от всего. Слезы, горькие, жгучие, показались на его глазах.
