Кэти Максвелл - Искушение леди
На мгновение у Деборы перехватило дыхание. Она не могла вздохнуть, не то что говорить.
Эдмонд стоял позади и внимательно наблюдал за происходящим. Он знает, мелькнула у нее мысль. Конечно, она могла только догадываться о том, что ему известно на самом деле, но он точно знал, что между ней и Тони существует некая связь. Интуиция мгновенно подсказала ей, что произошло: он обнаружил визитную карточку Тони, когда рылся в ее ридикюле в поисках денег!
Если Тони хотя бы словом обмолвился Эдмонду о природе их взаимоотношений, она никогда не простит ему этого.
Лизбет, примерная хозяйка, представила Дебору лорду Бернеллу. Новому нанимателю Эдмонда.
Тони поклонился.
– Миссис Персиваль.
Звук его голоса проник в самые дальние уголки ее души. Как же она скучала по нему!
Дебора открыла рот, чтобы заговорить, но обычные любезности не шли ей на ум. Она онемела.
Она никогда не умела притворяться. И еще она сомневалась в причинах, которые заставили его прийти сюда.
Поэтому Дебора сделала единственное, что ей оставалось, – убежала.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Эдмонд Уорнер и его красавица жена потрясенно посмотрели вслед Деборе, когда та бросилась бежать по коридору в дальнюю часть дома.
Миссис Уорнер обернулась к Тони.
– Прошу прощения. Я не понимаю, что на нее нашло. А ты? – обратилась она к супругу.
– Я не знаю, – последовал сердитый ответ, – но я не позволю ей так вести себя с гостями в моем доме.
Уорнер уже готов был отправиться за Деб, но Тони остановил его.
– Нет, прошу вас, позвольте мне самому поговорить с ней. – Не дожидаясь ответа, он направился к двери, а потом, задержавшись на мгновение, поднял голубоглазую малышку повыше. – Вы не возражаете, если я возьму ее с собой? Мне может понадобиться ее поддержка.
Похоже, его просьба изрядно смутила миссис Уорнер, но Эдмонд поспешно согласился:
– Конечно, конечно. Как пожелаете, милорд. Выходя из комнаты, Тони услышал, как миссис Уорнер сказала своему супругу:
– Он взял Памелу? Он захотел взять ребенка?
– Все в порядке, Лизбет. Все в порядке, – последовал успокаивающий ответ.
Памела смотрела на Тони широко раскрытыми глазенками, пока он шел вслед за Деборой.
– Ты должна помочь мне, малышка, – прошептал он. – Твоя тетя хочет отрубить мне голову и выставить ее над воротами на всеобщее обозрение. Ты должна помочь ей успокоиться.
Девочка округлила губки и принялась пускать пузыри. Тони не знал, выражает ли она таким образом свое желание помочь или же разделяет способность своей тети видеть его насквозь.
Оказавшись в задней части дома, Тони вошел в комнату, из окон которой открывался вид на затрапезный внутренний дворик. Когда-то там располагался недурственный сад, но в этом году за ним явно не ухаживали. В одном углу сада коза с такой жадностью щипала траву, словно никак не могла насытиться. Неподалеку от нее стояла Деб.
Деревянной лопаткой она сосредоточенно и яростно помешивала белье в лохани, подобно ведьме, готовящей колдовское снадобье. Он знал, что судьба его повисла на волоске, один неверный шаг – и все будет кончено… Но у него не было выбора. Теперь, когда он нашел ее, он не уйдет просто так.
– Ну что же, пойдем, – сказал он малышке, которая вытянула крохотную ручку и ухватила его за лацкан сюртука. Он вышел в двери, ведущие в сад, и начал спускаться по ступенькам.
Как только Памела заметила Деб, она протянула к ней ручки и восторженно запищала, словно хотела, чтобы тетя пришла и спасла ее. Деб упорно делала вид, что не замечает ни Тони, ни ребенка. Руки ее легко и плавно порхали над лоханью, помешивая белье. Она выглядела похудевшей и усталой по сравнению с тем, какой он ее запомнил, но оставалась все такой же красивой. Ее простая прическа выгодно подчеркивала линию высоких скул, прямой нос и упрямо выставленный подбородок.
Господи Боже, как же ему ее не хватало!
Тони остановился от нее в трех шагах. Пусть она произнесет первое слово. А тогда уж он постарается улучшить ей настроение.
Памела начала размахивать ножками и заплакала. Он знал, что Деб не сможет долго игнорировать этот призыв о помощи.
– Я не посылала за вами, – сказала она, отказываясь смотреть на него и на ребенка. – У нас с вами… – Голос ее сорвался.
Он понял.
У них не будет ребенка.
Тони опустил глаза на малышку, барахтающуюся у него на руках, которой так хотелось, чтобы тетя обратила на нее внимание. Она подняла полные слез глазенки на Тони, умоляя его о помощи… и он понял, что она чувствует. Вместо того чтобы радоваться, что он не скомпрометировал и не опозорил Деб, он чувствовал себя так, словно лишился чего-то очень важного, нужного и желанного.
– Эдмонд взял вашу визитную карточку без разрешения, – заявила Дебора, яростно тыча в белье деревянной лопаткой. – Он отчаянно нуждается в работе.
Но он не уловил в ее голосе и тени уважения.
– Он признался в этом.
Лопатка прекратила свое монотонное движение.
– Эдмонд знает? – напряженный голос Деб говорил сам за себя.
– Он не дурак, – ответил Тони, пересаживая Памелу на другую руку, – но я ничего ему не говорил. Он надеялся воспользоваться нашими отношениями к своей выгоде.
– И это ему удалось, – обронила она с явным отвращением. – Если только вы не зайдете настолько далеко, что станете использовать возможность дать ему место в качестве средства заставить меня согласиться на ваше предложение.
Тони почувствовал, как внутри у него зарождается гнев.
– И ты веришь, что я способен на такой поступок? – с жаром воскликнул он.
Впервые с того момента, как он вышел во двор, она взглянула ему в лицо.
– Я знаю вас недостаточно хорошо, чтобы с уверенностью судить о том, на что вы способны.
Тони отшатнулся, словно она его ударила. Дебора поняла, что тяжко оскорбила его. Она с вызовом уставилась на него, словно ждала, чтобы он ушел, – и он едва не подчинился минутному порыву… Но тут же вспомнил предостережение Марми о том, что следует помнить о гордости Деб.
Это было чувство, которое он вполне понимал и разделял.
Малышка прервала воцарившуюся неловкую тишину пронзительным плачем, и Тони принялся баюкать ее. Памела успокоилась, начала агукать и пускать пузыри, а потом прижалась своей чудесной головкой к его груди.
Взор Деб смягчился, когда она взглянула на ребенка. В ее глазах Тони прочел сожаление и неутоленную жажду. Как бы она ни притворялась, она была к нему далеко не так равнодушна, как хотела продемонстрировать.
Он заговорил с глубоким внутренним убеждением, о наличии которого в себе до настоящего момента даже не подозревал. Это был крик души.
