Кэт Мартин - Дерзкий вызов
– Это у всех бывает в первый раз, – сказал он. Она увидела чуть заметную улыбку на его лице. – Ты не представляешь, милая, как мне приятно сознавать, что только я один могу трогать тебя.
После поцелуя в шею он с ураганной силой накрыл ей рот, затем начал осторожно погружать язык между ее губами, обжигая каждым прикосновением.
Пожираемая огнем, который он вдохнул в нее, она целиком отдалась его власти. Безумная страсть понесла ее к глубокой пропасти, заставив забыть страх. Она напрягла тело и слегка отстранилась в безнадежной попытке вернуться на безопасную стезю.
– Расслабься, любимая, – успокаивал Дамиан. – Я знаю, что все это внове для тебя. Но я обещаю, что буду осторожным. Доверься мне, и все будет хорошо.
– Я… я… не знаю, что мне делать, – сказала она и неожиданно осознала, что боится не его, а себя.
Это открытие привело ее в ужас. Она не представляла, что можно испытывать такие сильные чувства, и никогда не подозревала, что может быть такой необузданной.
Когда муж перевернул ее на спину и лег сверху, она снова задрожала. Она ощущала твердый бугор, давивший ей на бедра, огромный, горячий, пульсирующий.
– Раздвинь ноги и пропусти меня, – услышала она тихий голос. – Больше от тебя ничего не требуется.
Александра сделала, как он велел, настолько сосредоточившись на его словах, что не почувствовала смущения. Она ожидала, что он вот-вот войдет в нее, и жаждала этого, хоть и боялась до смерти. Однако вместо вторжения его мужской плоти Александра снова ощутила его пальцы. Он принялся осторожно водить ими, заставляя ее смыкаться вокруг них, извиваться, стонать и не думать ни о чем, кроме несказанного удовольствия.
– Дамиан…
Он прервал ее поцелуем. Страстный, обжигающий, дурманящий поцелуй вытеснил из нее все, кроме желания поскорее ощутить его в себе. Наконец она уловила биение входящей в нее плоти. Приблизившись к последнему барьеру, Дамиан секунду поколебался, затем глубоко погрузил язык в ее рот и одновременно вдвинулся между бедрами.
Она взвилась от боли в тот момент, когда он прошел сквозь преграду. Потом изогнулась и вместила его целиком, плотно зажав по всей длине. Дамиан прилагал все усилия, чтобы сдержаться. Его тело дрожало от напряжения. Лоб покрылся испариной.
– Успокойся, дорогая. Самое страшное уже позади. С тобой все в порядке? – Она кивнула, хотя и не знала точно. – Больше тебе не будет больно. Скоро ты получишь удовольствие.
И она его получила.
Струи тепла побежали по коже, сливаясь в огромные огненные озерца. Она держалась за его плечи, когда он скользил внутри ее. Он изгибал тело, двигал ягодицами, приподнимался и вновь зарывался еще глубже, обдавая ее таким жаром, от которого, казалось, она вот-вот сгорит. Огненные озерца продолжали заполнять ее, разбрызгивая крупные капли наслаждения. Ее снедали сладкое неистовство и мука, нарастающая подобно морским волнам, чтобы унести ее в бездумный мир радости.
Она выкрикнула его имя, он – прошептал ее, когда его тело, замерев на секунду, исторгло в нее кипящую лаву.
Теперь у них может появиться ребенок, подумала она, и от этой мысли испытала необычное чувство. Затем она стала куда-то проваливаться, медленно-медленно, пока, будто кружа по спирали в свободном падении, не оказалась в уютном коконе счастья. Он пристроил ее возле себя и баюкал, как в колыбели, в своих сильных руках. У Александры закрылись глаза, и уже через минуту она погрузилась в сон.
Дамиан наблюдал за спящей женой. Только что она принадлежала ему, но желание опять держало его мертвой хваткой. Он снова хотел обладать ею – наполнить собой, оставить в ее сознании какой-нибудь след одному ему известным способом, чтобы она навсегда осталась с ним. Но он не стал ее трогать, только убрал блестящие влажные волосы с ее щек и поцеловал в лоб.
Александра пошевелилась и вдруг открыла глаза. В обрамлении густых темных ресниц они казались ярче самой ранней весенней листвы. Увидев его, она засмущалась и от этого стала еще привлекательнее. Дамиан улыбнулся, подумав о том, что был первым, кто познал ее в интимной близости.
– Уже утро? – спросила она, слегка потянувшись и еще не замечая, что, кроме гладкой теплой кожи, ничто не отделяет их друг от друга.
– Нет, – улыбнувшись, сказал он. – Ты спала всего одну минуту. Я рад, что ты отдохнула и хорошо себя чувствуешь.
Дамиан наклонился и поцеловал розовый сосок, который тут же превратился в упругую почку. Прекрасные глаза удивленно расширились.
– Что ты так на меня смотришь? – сказал он. – Насколько я помню, это была твоя инициатива.
– Да, но…
Дамиан легонько прикусил нежный кончик и осторожно потянул к себе.
– Что «но»?
– Я не думала, что мы сможем так скоро все повторить.
– Не сможем, – сказал он со вздохом. – Нельзя. Тебе, вероятно, больно. Я не хочу тебя сейчас тревожить.
Александра закусила соблазнительную нижнюю губку и слегка сползла с подушки, ненароком коснувшись своей тонкой белой кожей его самого чувствительного места. Он вздрогнул.
– Что случилось? – спросила она, сдвигая брови.
– Вот что. – Он взял ее руку, приложил к тому самому месту и удержал там. Вопреки его ожиданиям она не убрала руки, и Дамиан с удивлением увидел, как тонкие пальцы забегали по коже, исследуя длину и ширину его могучей плоти. – Милая, прекрати. Я только что с таким трудом угомонился, а ты дразнишь меня.
Даже просто лежать рядом с ней и видеть ее обнаженной было выше его сил.
– Дамиан.
– Что, дорогая?
– Мне кажется, у меня все поджило.
Он едва не задохнулся от волнения и радости.
– Если мы опять начнем, боюсь, что мне уже никогда не остановиться.
– Мне тоже, – сказала она с лукавой улыбкой. Дамиан засмеялся:
– Боже мой! Ты просто прелесть!
Он привстал на локте и наградил ее страстным поцелуем. Потом начал трогать губами соски, пока ее не забила дрожь. Он не стал сразу входить в нее, как собирался. Вместо этого быстрым легким движением поместил руку во влажную складку между ее бедрами, чтобы подвести жену к пику наслаждения. Он скользил внутри, прислушиваясь к тихим стонам удовольствия. Затем погрузил в нее второй палец и продолжал водить ими по нежной гладкой плоти. Лишь отыскав плотный маленький бугорок, он резко ускорил движения.
Александра извивалась на простынях, произнося его имя, и просила, чтобы он сделал что-то еще. Однако он не остановился, пока не настал тот момент, когда ее тело резко напряглось и выгнулось от наслаждения. Ее глаза медленно прикрывались в такт набегавшим волнам удовольствия. От этого невероятного зрелища он уже был готов взорваться, но заставил себя сдержаться. И все равно его хватило ненадолго. Он погрузился в нее жестко и глубоко. Ее последние судорожные движения слились с его первыми рывками.
