Диана Фарр - Охотник за приданым
— В таком случае ваша цель и заключается в том, чтобы потащить меня к алтарю. — Она снова закипела от гнева.
— Не совсем. — Он нежно коснулся ее лица. — Я хочу, чтобы вы пришли туда по доброй воле. Чтобы захотели выйти за меня. И сделаю для этого все, что в моих силах.
— Ваши надежды тщетны, я никогда не выйду замуж. Ни за вас, ни за кого-либо другого.
— Не все так просто, — снова засмеялся он. — Вы хотите остаться старой девой, но при этом испытать острые ощущения.
— И как долго мы будем играть в эту игру? — осведомилась она.
— Пока один из нас не выиграет. Откажетесь выйти за меня — я проиграю. Согласитесь — выиграю.
— Что же, это справедливо, — заметила она. — Давайте назначим срок. Если к определенному времени вы не получите моего согласия, оставите меня в покое. Итак, игра продолжается до Рождества.
— До Пасхи. Она задумалась.
— До Сретенья.
Он подумал и кивнул. Ее серьезность позабавила его.
— Пять месяцев? Если за это время я вас не завоюю, значит — не судьба. Договорились.
Ей нужно продержаться пять месяцев и не сказать «да», И все это время ей придется общаться с лордом Райвалом. Он будет целовать ее столько, сколько она пожелает, исполнять все ее прихоти. Она сможет наслаждаться целых пять месяцев, зная, что потом окажется в безопасности. Он не будет больше давить на нее. От предвкушения у нее закружилась голова. Пять божественных месяцев!
Он снова склонился к ней.
— Что вы делаете?
— Скрепляю сделку.
Отлично. Поцелуй] чтобы скрепить сделку. Она позволила ему поцеловать себя уже столько раз, что один поцелуй ничего не изменит. На сей раз она держала себя в руках, удостоверившись, что поцелуй будет кратким. Сладким, но недолгим.
Его теплые руки вновь баюкали ее лицо, а когда он поднял на нее глаза, она могла поклясться, что видела в них искреннюю заботу.
— Знаете, для меня это тоже в новинку, — улыбнулся он. — Я еще ни разу не целовал женщину, на которой собирался бы жениться. То есть не делал этого с благородными намерениями.
Она стиснула зубы. О каком благородстве он говорит? Это скорее подлость. Завоевать сердце женщины, чтобы завладеть ее состоянием. Такие браки — обычное дело, но охотника за приданым никак нельзя назвать благородным.
Она напряглась и отпрянула от него.
— В чем дело? — прошептал он. — Вы не можете жалеть о парочке украденных поцелуев!
Она вывернулась из его объятий:
— О нет! Я ни о чем не жалею. Я хотела развлечься этим вечером и благодаря вам мне это удалось. А сейчас уже поздно, и к тому же похолодало. Думаю, пора уходить.
Он пытливо посмотрел на нее в неверном свете луны.
— Хорошо, — сказал он беспечным тоном.
Оливия повернулась и пошла. Но он резко схватил ее за руку и заставил обернуться.
— У любой женщины есть веская причина избегать объятий повесы, — тихо произнес он. — А у вас, Оливия, ее нет. Вы знаете, что я вас не соблазню и не брошу. Свои намерения я изложил вам достаточно ясно.
— Да. И я все поняла. — В глазах у нее стояли слезы. — Вам нужны мои деньги.
Она вырвалась от него и побежала.
Глава 14
Ранним утром двадцать девятого сентября Оливия отправилась в Сити. Игнорируя неприязненные взгляды, которые сопровождали ее повсюду в этой святая святых мужской половины человечества, она покончила со школьными финансовыми делами и вернулась домой ждать Калпеппера. Этот ежеквартальный ритуал выводил ее из себя. Дерзкий поход в банк был даже забавен, а последующий разговор с Калпеппером раздражал еще сильнее. Он аккуратно выдавал ей ее доход, но ждать его в гостиной было унизительно. Кроме того, деньги он приносил в золоте, вместо того чтобы вручить банковские ассигнации, которые могли бы дать ей представление о наследстве. Она чувствовала себя ребенком, которому выдают карманные деньги.
Ожидание она обычно коротала за подсчетом заработной платы по школе — это занятие успокаивало ее. Она внимательно высчитывала сумму, откладывала деньги для каждого работника, заворачивала в лист бумаги и надписывала сверху имя того, кому они предназначались, а потом отмечала в платежной ведомости дату и сумму выплаты. Дома она держала только книги с платежными ведомостями. Оливия вела тщательный ежеквартальный учет расходов на заработную плату, потому что таким образом могла заниматься важным и нужным делом в ожидании Калпеппера. Кроме того, вид Калпеппера, когда он смотрел на ее стол, заваленный бумагами, приносил ей удовлетворение. На этом столе лежали доказательства того, что она прекрасно справляется с материнским наследством, в то время как он выдает средства из отцовского состояния на совершенно унизительных условиях. В целом ему удавалось контролировать ее, но она, как могла, усложняла ему эту задачу.
В этом квартале в фонд школы поступили новые средства из имущества Алоиза Биба. Она возблагодарила за это Бога, с улыбкой перебирая стопку ассигнаций. Джордж предложил вложить половину капитала, пока они будут продумывать небольшое расширение школы. Совет ей понравился, так она и поступила, но на руках у нее осталась кругленькая сумма на то, чтобы благоустроить помещения школы. Оклеить обоями. Купить новые кровати для самых маленьких девочек. Покрыть восточное крыло новой крышей. Улучшить систему водоснабжения. Водопровод получает все большее распространение. А еще мясо, решила она. Детям будут давать мясо два раза в неделю, а не только по воскресеньям и праздникам.
А лорд Райвал получит свою зарплату.
Она отсчитала двести фунтов и аккуратно завернула их в бумагу, испытывая одновременно возбуждение и легкий страх. Как он на это отреагирует? И что сделает с деньгами? Он, наверное, по уши в долгах, сказал, что восьмисот фунтов в год ему не хватит. Интересно, расплатится он со своими кредиторами? Или проиграет все деньги? Несомненно, именно так он и влез в долги. Ситуация для аристократа вполне обыденная. Странно только, что азарт не чужд даже ему, человеку с деловой хваткой.
Она как раз дописывала его имя на обороте конверта с деньгами, когда Калпеппер тихонько постучал в дверь. Он вошел, крепко вцепившись в зажатый подмышкой портфель. На его изможденном лице была написана крайняя озабоченность. Он нерешительно потоптался на пороге, словно пытаясь собраться с духом перед встречей с ней.
Оливия удивленно на него посмотрела:
— Как поживаете? Прошу вас, мистер Калпеппер, проходите. Что-то не так?
— Благодарю вас, ваша милость, — сдавленно произнес он, но с места не сдвинулся. — Боюсь, что да.
Оливия подумала было, что он заметил Эдит. Она отложила перо и внимательно посмотрела на поверенного, пытаясь скрыть свое беспокойство. Молоденькая графиня становилась все более неугомонной и, забыв об осторожности, вполне могла попасться на глаза кому-либо из гостей. Калпеппер, поверенный семьи Фэрфаксов, был предан Ральфу как главе семьи больше, чем любой из женщин, и не колеблясь выдал бы местонахождение Эдит ее жестокому супругу.
