Маргарет Мур - Распутник и чопорная красавица
— В таком случае Макхит — человек опасный. А потому мне лучше поехать с вами.
Хорошо, что он хотя бы не выразил свое желание в форме приказа. И все же…
— Я думаю, не стоит, — ответила Эзме. — Если вы поедете со мной, он вряд ли будет откровенен, а мне не удастся усомниться в вашей финансовой состоятельности, если вы будете сидеть рядом.
Куинн вздохнул, и на его лице появилось покорное выражение. Похоже, он решил сдаться.
— Хорошо, Эзме. Но будьте осторожны, и если что-то покажется вам хотя бы чуть-чуть подозрительным…
— Я сразу же уйду, — заверила Эзме, вставая.
Она решила отправиться к мистеру Макхиту сразу же, но следующие слова Маклохлана заставили ее остановиться.
— Пойду напишу о пожаре вашему брату!
Эзме удивилась. Зачем волновать Джейми из-за пустяков? Впрочем… возможно у Маклохлана имеется еще одна причина писать Джейми. Что, если неожиданная сговорчивость Маклохлана объясняется тем, что он по-прежнему хочет отправить ее в Лондон? И ради этого он наверняка распишет пожар в самых ярких красках, и Джейми решит, что ее жизни грозит опасность. Волнуясь за нее, брат прикажет ей немедленно уезжать из Эдинбурга…
Но ведь письмо Маклохлана может не дойти до него!
— Пишите, если считаете нужным, только не забудьте указать, что пожар мог вспыхнуть и случайно, — живо отозвалась Эзме, не показывая виду, что разгадала его замысел. — Не хочется без нужды тревожить его.
— А если Джейми потребует, чтобы вы вернулись в Лондон?
Она тяжело вздохнула, в глубине души радуясь своей проницательности:
— Я, разумеется, подчинюсь его воле, хотя искренне надеюсь, что он этого не сделает.
— Здравствуйте, леди Дубхейген! Какая приятная неожиданность! Прошу вас, садитесь! — приветствовал ее мистер Макхит, когда клерк, опрятно одетый рыжеволосый молодой человек, провел ее в кабинет.
Садясь, Эзме заметила, какой красивый у Макхита стол — резной дуб со вставками красного дерева. Стены обиты дубовыми панелями; и полки, на которых стоят своды законов, также из дуба. На столе лежало несколько документов; серебряная чернильница была начищена до зеркального блеска. Сквозь большие окна из-за тумана солнечный свет совсем не проникал в комнату. Поэтому, несмотря на ранний час, в кабинете горели керосиновые лампы, такие же сияющие, как чернильница.
— Чем я могу вам помочь, миледи? — спросил мистер Макхит, садясь за стол. Каждая черточка его лица выражала заботу.
Возможно ли, чтобы он оказался мошенником? Неужели такой симпатичный и спокойный молодой человек обворовывает своих клиентов и даже способен причинить им увечья? И внутренний голос, и опыт, и убеждение подсказывали Эзме, что такого не может быть. И все же ей нельзя забывать об осторожности. Нельзя подавать Макхиту повод усомниться в том, что она — та, за кого себя выдает. Возможно, Маклохлан прав, а она ошибается.
— Мистер Макхит, я пришла расспросить вас о наших слугах. Особенно меня интересует миссис Луэллен-Джонс, — объяснила она, прикусывая губу, чтобы изобразить тревогу. — Видите ли, сегодня рано утром у нас в саду вспыхнул пожар… совсем небольшой, — поспешила добавить она, увидев, как потрясен поверенный.
— Что случилось? Кто-нибудь пострадал?
Если он сейчас притворяется, ему следует выступать на сцене Королевского театра Друри-Лейн!
— Хвала небесам, все обошлось, но мы так и не поняли, что случилось, — ответила Эзме, крепче прижимая к себе сумочку. — Пожар начался из-за упавшей лампы, но кто вынес ее в сад и зачем — понятия не имею! Я подумала, что это, наверное, был кто-нибудь из слуг, но никто из них ни в чем не признался. Вот я и решила проверить их рекомендации.
Мистер Макхит тут же встал и извлек из деревянного шкафчика с медными ручками связку бумаг.
— Вот рекомендательные письма, предоставленные всеми вашими слугами; прочтите их, если хотите, но уверяю вас, я проверил каждого.
Сдерживая нетерпение, Эзме приняла бумага из рук юриста.
— Спасибо!
И тут же начала читать первое рекомендательное письмо, которое как раз касалось миссис Луэллен-Джонс.
Судя по отзывам прежних хозяев, миссис Луэллен-Джонс — идеальная экономка. Следующее письмо касалось мистера Максуини, а то, что за ним, — старшего лакея. Вскоре стало очевидно, что предыдущие наниматели дали превосходные характеристики и рекомендации всем слугам — вплоть до посудомойки.
Читая, Эзме заметила вдруг, что мистер Макхит подошел к ней слишком близко. Ей стало не по себе. Она невольно задумалась, уж не прав ли Куинн. Может быть, Макхит и правда воспылал к ней чувствами? Откровенно говоря, он привлекательный молодой человек, примерно одного возраста с Куинном, респектабельный, умный, шотландец, как и они, к тому же юрист. И все же Макхит совсем не волнует ее, да и вряд ли сама она в его вкусе…
Она быстро встала:
— Не следовало отнимать у вас столько драгоценного времени!
— Вы ведь пришли не только поэтому, — негромко заметил Макхит, беря у нее рекомендательные письма.
— Не понимаю, о чем вы, — ответила Эзме.
Макхит встал между нею и дверью, и она забеспокоилась. Почему он не дает ей уйти?
— Может быть, лампу опрокинул вовсе не слуга, — предположил Макхит. — Позвольте спросить, где был ваш муж, когда начался пожар?
Эзме не знала, что ответить. Солгать, что Куинн был дома? А если Макхит уже слышал от кого-нибудь о ночных похождениях Маклохлана?
— Его… не было дома, — ответила она.
Макхит бросил на нее сочувственный взгляд:
— Боюсь, миледи, все сходится… Невольно задаюсь вопросом: не ваш ли муж уронил лампу в саду?
Куинн наверняка сказал бы ей, если бы в самом деле обронил лампу, возвращаясь из очередной ночной экспедиции… Разве не так? Зачем ему притворяться? А может, в саду он был не один. Может быть, слуга встречал его! Или он решил, что она испугается пожара и вероятной угрозы и уедет?
Она снова села. Макхит заговорил мягко и сочувственно:
— Извините, что огорчил вас, но, боюсь, мы должны обдумать и такую возможность, и если так…
— Если так, то что?!
— Миледи, я видел, как ваш супруг с вами обращается. Я весьма обеспокоен вашей безопасностью и вашим счастьем. Пожалуйста, позвольте мне помочь нам!
Сейчас Эзме меньше всего на свете хотелось бы откровенничать с Макхитом. Ей хотелось уйти от него, остаться одной, подумать.
— Спасибо за заботу, — ответила она, снова вскакивая, — и все же позвольте мне уехать домой.
Вместо того чтобы подойти к Двери и выпустить ее, как ожидала Эзме, Макхит подошел к ней, взял ее за обе руки и встревожено заглянул ей в глаза:
