Шеннон Дрейк - Безрассудная
Хантер вернулся в гостиную. Он не знал, как Эмме удалось разлить виски так быстро, но она вошла буквально следом за ним.
Они оба взяли стаканы, посмотрели друг на друга, выпили их залпом и поставили на поднос.
Эмма нахмурилась.
— Лорд Эйври, вы хотите еще?
— Нет, спасибо. Я сообщил то, зачем пришел.
Эмма злобно уставилась на Хантера.
— Это все, Эмма, благодарю вас, — сказал он.
Она медленно удалилась, шурша юбками.
— Лорд Эйври, дайте мне ночь на обдумывание ситуации, — попросил Хантер.
Лорд Эйври нахмурился, но потом кивнул.
— Я не шучу, говоря, что обеспокоен. Теперь я беспокоюсь за ее отца! Я должен принять на себя ответственность за девушку, как только мы отплывем. Думаю, что этот человек также беспокоился бы о моем ребенке.
— К сожалению, здесь нет детей, лорд Эйври.
— Вот именно!
— Дайте мне подумать, что делать.
— Разве я глупец? — осведомился лорд Эйври. — Мне все это казалось прекрасной идеей. Ее отец — настоящий талант! Все они ни в чем не повинны. Я не обижу их. Но я не хочу быть причиной слез в глазах моей дочери!
— Я не верю, что леди Маргарет будет расстроена, — заметил Хантер.
— Не знаю. — Лорд Эйври покачал головой. — Возможно, я делаю из мухи слона… Вы правы — утро вечера мудренее. Благодарю за понимание, Хантер. — Он улыбнулся. — Я откланиваюсь. Поговорю с вами утром.
— Звоните мне в любое время, лорд Эйври.
— Ба! Я ненавижу эти приборы. Мы поговорим лично.
— У нас два дня до отъезда. Еще нужно многое сделать.
— Мы поговорим лично! — с уверенностью заявил лорд Эйври и шагнул к выходу.
— Доброй ночи, милорд, — попрощался Хантер.
Когда гость надел шляпу и накидку и удалился, он опустился в кресло.
Тут же появилась Эмма.
— Вы не должны позволить выбросить бедное дитя! — заявила она.
— Едва ли дитя, — пробормотал он.
— Сэр Хантер!
— Я хочу еще виски, Эмма.
— Хм!
— Просто принесите бутылку.
— Сэр Хантер!
— Я думаю, Эмма.
— Хм!
Эмма вышла в кухню, вернувшись с бутылкой и чистым стаканом. Но на подносе был не только виски, но и горячий ужин.
— Сэр Хантер, вы должны поесть.
— Отлично!
Эмма удалилась.
Хантер взял бутылку и глотнул прямо из горлышка. Виски обожгло ему горло и желудок.
Он выпил еще.
* * *Хантер услышал стук в дверь, и ему показалось, что кто-то колотит его по голове.
Он простонал и рявкнул:
— Убирайтесь!
— Сэр Хантер! — Это была Эмма.
— В доме пожар?
— Пожар? Нет.
— Тогда уходите!
Воцарилась тишина. Хантер подумал, что его оставили в покое. Потом дверь в его комнату отворилась. Он медленно открыл глаза. Вошла не Эмма. Он спал голым, и не было гарантии, что одеяло находится в подобающем положении.
Но это была не Эмма, а Кэт!
Волосы падали ей на плечи. На ней было одно из самых совершенных изделий ее сестры — платье с корсажем, подчеркивающим грудь и делающим талию осиной. Судя по блеску ее карих глаз, она нервничала и ей стоило немалых усилий заставить себя войти в комнату.
Застонав, Хантер уткнулся лицом в подушку, демонстрируя свою спину.
— Пожалуйста, сэр Хантер! — заговорила Кэт.
Он повернулся, жалея о выпитом виски. Но ведь он пил из-за нее!
— В чем дело?
— Вы должны помочь мне.
— Нет, не должен.
Кэт глубоко вздохнула.
— Илайза разбередила мне душу. Она сказала, что лорд Эйври был очень расстроен, когда увидел, в каком состоянии Дейвид пришел вчера вечером. Кажется, лорд Эйври сердит на меня! Я не могу понять почему.
Хантер окинул взглядом ее безупречную фигуру, классическую красоту лица и оранжевое пламя волос.
— Я тоже, — саркастически отозвался он.
— Он, кажется, думает, что я источник неприятностей.
— Так оно и есть.
— Что? Но я должна поехать в экспедицию! — воскликнула она.
Конечно, должна! Дейвид ведь тоже поедет.
— Не могли бы вы выйти из моей спальни? Как видите, я еще не встал.
— Вы должны выслушать меня.
Хантер уставился на нее. Кэт не уходила.
— Тогда прошу прощения. — Он встал и с радостью услышал, как она ахнула при виде его наготы, потом прошел через комнату в ванную, захлопнув дверь.
Налив в раковину воды, он вымыл лицо, так как нуждался в холоде, затем надел халат, висевший на двери.
— Сэр Хантер?
Он тянул время: чистил зубы, приводил в порядок волосы и наконец распахнул дверь ванной.
— Кофе? — спросил Хантер.
— Он за дверью, — ответила Кэт, судорожно сглотнув.
— Почему вы не принесли его?
— Сейчас принесу.
Конечно, там был кофе. Эмма состояла в заговоре с девушкой. Кэт вышла, подобрала с пола поднос и принесла его.
— Сливки, сахар? — спросила она.
— Черный.
Кэт протянула ему чашку. Он заметил, что ее руки дрожат.
Хантер потягивал кофе, сидя в изножье кровати. Потом он покачал головой.
— Что я могу сделать для вас?
— Думаю, есть выход.
Хантер изогнул бровь:
— И какой же?
— Вы… э-э… вы должны обручиться со мной.
Глава 10
Хантер едва не поперхнулся кофе, расплескав его по ковру.
Кэт уставилась на него с тревогой и растущим чувством гнева.
— Ладно, я понимаю, что у меня нет титула, что мой дом отнюдь не изысканный! — выкрикнула она. — Но… о папиной картине сегодня статья в газете. Там говорится, что сама королева хочет взглянуть на его работы. О! Я не буду смущать вас. И это только на время экспедиции! Я просто прошу вас притвориться.
Как бы ей хотелось, чтобы Хантер был одет! Темноволосый, с рельефными мышцами, он выглядел более впечатляюще, чем она себе воображала. Кэт краснела и тряслась, вспоминая вчерашний вечер и будучи не в силах поверить, что пришла сюда вот так запросто, но все же…
— Позвольте убедиться, что я правильно вас расслышал, — наконец заговорил Хантер. — Вы хотите, чтобы я притворился, будто мы помолвлены, дабы вы могли отправиться в очень долгое путешествие, тоскуя по мужчине, которого не можете заполучить?
— Вы ведь все равно не собираетесь ни на ком жениться, верно? — спросила Кэт.
Он стремительно наклонился к ней, и она едва не отскочила назад.
— Откуда вы это знаете?
Кэт махнула рукой.
— Ваши связи общеизвестны.
— Возможно, я переменился.
Она покачала головой. Он пытался еще все более запутать!
— Что заставляет вас думать, что это поможет? Я извлек вас из объятий другого мужчины, когда еще не был вашим, так сказать, нареченным! — Его голос походил на рычание. Кэт начала сожалеть о своем визите. Хантер вынуждал ее чувствовать себя дурой, лишенной всякого достоинства.
