Шеннон Дрейк - Безрассудная
Кэт молча повернулась и побежала к двери дома. Ей открыла Мэгги. Кэт изо всех сил старалась успокоить сердцебиение, опасаясь выдать обуревавшие ее эмоции.
— Доброй ночи, сэр Хантер! — весело окликнула его Мэгги.
Кэт не знала, ответил ли Хантер.
Она даже не знала, заговорила ли Мэгги снова или сразу закрыла дверь, поскольку тут же устремилась к лестнице.
— Кэт! — позвала ее Мэгги. — Ты не будешь обедать?
— Спасибо, Мэгги, но… нет. Я… э-э… устала и не голодна.
— Дитя! Твой отец захочет повидать тебя!
— Пожалуйста, Мэгги, попроси папу понять… Я слишком утомлена!
И Кэт побежала в свою комнату, все еще не в силах унять дрожь.
Да, она устала. Но сможет ли она заснуть?
Кэт ворочалась в кровати всю ночь, все еще чувствуя огонь внутри. Как могло прикосновение Хантера вызвать бурю, которую не вызвало даже прикосновение Дейвида?
У Хантера не было времени оценить поток собственных эмоций, так как, когда он вернулся, перед его домом стояла карета лорда Эйври.
Хантер нахмурился. Рой мыслей пронесся в его голове, ведь он только что оставил Дейвида Тернберри в доме этого человека.
Войдя в боковую дверь, Хантер увидел Эмму Джонсон, ставящую стакан виски на серебряный поднос.
Она пожала плечами.
— Его лордство прибыл всего несколько минут назад. Вы тоже хотите виски?
— Да, и побольше, — кивнул Хантер и направился в гостиную.
— Лорд Эйври, — приветствовал он гостя.
Посетитель возбужденно ходил туда-сюда перед камином. Эмма вошла следом за Хантером, держа поднос.
— Спасибо, добрая женщина, — поблагодарил лорд Эйври, беря стакан.
Эмма бросила на Хантера еще один взгляд, указывающий, что гость не назвал ей причины своего прибытия, и быстро вышла из комнаты.
— В чем дело? — спросил Хантер.
— Я разорван на куски, — сказал лорд Эйври.
— Сегодня вечером я тоже, — пробормотал Хантер.
— Прошу прощения?
— Нет, ничего. В чем ваша проблема, лорд Эйври?
Гость залпом выпил виски, как прежде сделал Хантер. И теперь они смотрели друг на друга, держа в руках пустые стаканы.
Лорд Эйври открыл было рот, но закрыл его, испустив вздох.
— Что случилось, лорд Эйври?
— Я не думаю, что мы можем взять с собой девушку, — наконец сказал он.
— Простите?
Лорд Эйври снова начал мерять комнату шагами.
— Видит Бог, Маргарет еще ничего не решила! Так что это и ее вина.
— О чем вы? — Хантер нахмурился. Был ли Дейвид Тернберри искренен? Рассказал ли он им, что влюблен в дочь художника?
— Хантер, мне нет оправданий, как пэру королевства ее величества! Ведь не было ничего особенного. Неужели вы слепы, приятель? Эта малютка не просто прелестна — она как поток лавы! Каждое ее движение, улыбка, глаза… О, не поймите меня неправильно — я не считаю ее шлюхой. Просто она… опасна.
— Опасна? — переспросил Хантер.
Иногда он думал так же. В том числе сегодня вечером, возвращаясь домой.
— Вы говорите, она ничего не сделала, — сказал Хантер. — И тем не менее она опасна?
— Я вижу, как они смотрят на нее.
— Они?
— Все эти молодые парни. — Он махнул рукой. — Между которыми Маргарет никак не может выбрать!
— Вот как?
— Но если я дам задний ход, что подумает ее отец? А он прекрасный человек. Думаю, теперь я могу назвать его своим другом! Ах, если бы жизнь парня спасла не она, а ее сестра! Милая, мягкая и… ну, больше похожая на мышку.
— Маргарет хочет, чтобы Кэтрин Адер не сопровождала нас? — спросил Хантер.
— Маргарет обожает эту девушку! Она жаждет видеть ее своей компаньонкой.
— Действительно не произошло ничего особенного? — допытывался Хантер.
Поколебавшись, лорд Эйври вздохнул в десятый раз.
— Когда юный Дейвид вернулся сегодня вечером, он сказал, что Кэт нашла его на полу, где он лежал, вероятно упав, споткнувшись. И то, как он о ней говорил… Простите, но я отец и не хочу такой соперницы для моей Маргарет.
— Понятно. — Хантер сам спрашивал себя, нет ли какого-нибудь способа подобраться к Кэт. Когда все это началось, он думал, что сможет контролировать себя.
Но он был так же влюблен или, по крайней мере, так же одержим страстью, как все эти молодые щеголи, крутившиеся вокруг Кэт!
Пусть будет так. Решать лорду Эйври. Ему незачем самому быть людоедом!
И все же…
— Вы забыли об обещании ее отцу обучать ее живописи.
— Должен быть другой наставник.
— Вы не доверяете мне присматривать за ней? — Хантер скрипнул зубами, спрашивая себя, что он делает. Может ли он сказать, не солгав, что ему можно доверять?
Нет. Он хотел видеть Кэт, касаться ее, обладать ею, хотел подавить желание, сотрясавшее ее до глубины души. Он хотел верить, что она была просто женщиной, как многие другие, встречавшиеся на его пути.
— Сэр Хантер! Если бы эта девушка была вашей любовницей и парни об этом знали, никто из них не осмелился бы даже поцеловать ее в щеку! Но нам обоим хорошо известно, что она слишком молода и невинна и слишком оберегаема отцом, чтобы быть чьей-то любовницей. Хантер, я так мучаюсь из-за этого!
— Кэтрин также отличная ассистентка, — размышлял вслух Хантер. — У нее сверхъестественная способность к обучению. Она уже может переводить замысловатые страницы.
— Можете вы попросить у Эммы еще виски? — осведомился лорд Эйври.
— Конечно.
Хантер вышел из кухни, чтобы найти Эмму, которая, конечно, пыталась подслушивать.
— Пожалуйста, принесите нам еще по порции выпивки, — сказал он.
— Что? О да, сэр Хантер! — отозвалась Эмма.
— Вы сможете лучше слышать, пока будете подавать спиртное, — усмехнулся Хантер.
— Сэр! — запротестовала Эмма, но потом подошла к нему и возмущенно прошептала: — Вы не можете позволить ему!.. Ведь девушка рисковала жизнью и ничего не требовала за это!
— М-м-м, — неопределенно протянул он.
— Хантер, она красива, вежлива и очаровательна!
— Благодарю вас, Эмма. Я подумаю о ваших словах. И лорд Эйври тоже.
— Он не поедет в экспедицию без вас!
— Я предпочитаю разделиться. С ним будут Брайан Стерлинг, граф Карлайл и графиня. Они отличные египтологи.
— Вы лучший! Вы самый знающий, участвовали в войнах, говорите по-арабски и… и знаете всех в Каире.
— Спасибо, Эмма. Пожалуйста, принесите выпивку.
Хантер вернулся в гостиную. Он не знал, как Эмме удалось разлить виски так быстро, но она вошла буквально следом за ним.
Они оба взяли стаканы, посмотрели друг на друга, выпили их залпом и поставили на поднос.
Эмма нахмурилась.
