Джорджетт Хейер - Зов сердец
Когда эрл, переодевшись, спустился вниз, первое, что он увидел, была мисс Морвилл, беседующая с Эбни.
Он почувствовал легкий укор совести.
— Моя дорогая, если бы я только мог предугадать, что вся тяжесть приготовлений ляжет на ваши плечи, поверьте, никогда в жизни не затеял бы этого проклятого бала! Должно быть, вы меня проклинаете? И поделом мне!
— Что вы? Конечно нет! Я счастлива, что могу быть полезной. Да потом, если честно, мне самой нравятся эти хлопоты.
— У вас все прекрасно получается, — одобрительно хмыкнул он, заметив и свежесрезанные красивые букеты, и новые карточные колоды. — Просто чудеса, как вы помните о всех мелочах! Вот я бы непременно о чем-то забыл!
— Ничуть не сомневаюсь, — согласилась она. — А теперь, если позволите, я вас оставлю. Сегодня утром леди Сент-Эр получила письмо от сестры. Она пишет, что будет рада приехать на бал вместе с лордом Грампаундом, а я уверена, что миссис Марпл об этом ничего не известно. Миледи, скорее всего, просто о них позабыла. Думаю, она бы хотела, чтобы их поселили там же, где в прошлый раз, а насколько я знаю, эти комнаты уже отведены Эшбурнам.
— Луиза приезжает! — воскликнул эрл. — Господи помилуй, что за блажь! И кому это, интересно, пришло в голову пригласить ее проехать целых восемь миль, чтобы побывать на самом обычном балу?
— Мне почему-то кажется, что ее вообще никто не думал приглашать, — отозвалась мисс Морвилл. — Скорее всего, просто леди Сент-Эр вскользь упомянула о том, что вы намерены дать бал. А уж этого, простите меня, для нее вполне достаточно!
— Более чем достаточно! По-моему, другой такой нудной, несносной женщины нет на целом свете!
— Знаете, тут ведь дело даже не в отсутствии ума или хороших манер, — задумчиво пробормотала мисс Морвилл. — И по-настоящему злобной ее тоже не назовешь. Мне почему-то кажется, она просто очень жалеет, что вы появились на свет раньше Мартина!
— Премного благодарен! Такого я, признаться, не ожидал! — саркастически хмыкнул он.
Друзилла улыбнулась, но ничего не сказала. В этот момент в комнату заглянула экономка и девушка выпорхнула за дверь, вернувшись к своим хлопотам.
Глава 9
Гостей не ждали раньше пяти. Почему-то считалось, что именно к этому часу приедут те, кто собирался после бала заночевать в Стэньоне. Но едва пробило три, как мисс Морвилл, которая как раз была в одной из гостиных, откуда открывался превосходный вид на дорогу, ведущую к замку, вдруг, к величайшему изумлению, заметила, что подъехали две большие дорожные кареты и остановились перед крыльцом. Из одной из них вышел плотно сбитый джентльмен, осматриваясь по сторонам. Вот он повернулся к ней лицом, и сердце мисс Морвилл глухо заколотилось в груди при виде хорошо знакомой ей ничем не примечательной физиономии лорда Грампаунда. Слуги уже суетились возле дверей кареты, и через мгновение Друзилла убедилась, что сбылись ее наихудшие опасения: лорд и леди Грампаунд приехали со своими многообещающими отпрысками.
Вскоре выяснилась и причина. Леди Грампаунд, молодая женщина лет двадцати шести, при этом чрезвычайно похожая на свою достойную матушку, сообщила, что они решили навестить старую леди Грампаунд, безвылазно сидящую в поместье в Дербишире.
— Она безумно любит детей, впрочем, вы ведь хорошо ее знаете, мама. Вот я и решила: раз уж все равно мы едем к вам на бал, так почему бы мне не взять их с собой, а от вас отправиться в Дербишир? Ведь это как раз по дороге… Ну, почти по дороге!
Вдовствующая графиня и глазом не моргнув проглотила неуклюжее объяснение. Она даже представить себе не могла, чтобы двое милых малышей трех и четырех лет доставили кому-то хоть малейшее беспокойство. Впрочем, некоторая доля истины в этом была — сама графиня ничуть не тревожилась о том, где они устроятся. Когда дети расшалились, появившиеся как из-под земли няньки мгновенно убрали их с ее глаз. Дочь смущенно объяснила, что не припомнит, чтобы мальчики еще когда-нибудь так веселились.
— Это все оттого, что мы в Стэньоне. Представьте, стоило только сказать, что мы собираемся в замок, как Гарри уже покоя нам не давал — все приставал, когда же мы поедем? Уверена, Сент-Эр будет счастлив их повидать. Я сто раз говорила Грампаунду: «Давай возьмем детей с собой, все будут только рады!»
Эрл, которому довольно удачно удалось скрыть охвативший его восторг, вежливо поинтересовался у сводной сестры, как долго он будет иметь удовольствие принимать их в Стэньоне. С некоторым сожалением та была вынуждена признать, что уже на следующий день им придется продолжить свое путешествие. Лица всех присутствующих, кроме графини, при этих словах заметно повеселели. Однако стоило ее светлости открыть рот, как один из них мгновенно пал духом, потому что произнесла она следующее:
— Ах, как жаль! Бедняжка Гарри зарыдал навзрыд, когда я сказала ему, что вы останетесь в Стэньоне всего до утра! Бедный малыш! Он еще не забыл, как когда-то давно добрый дядюшка Мартин катал его на лошади, усадив в седло перед собой! Они скакали по парку во весь опор, а сейчас малыш Джонни умирает от зависти! Конечно, я пообещала им, что завтра же утром дядя Мартин возьмет их обоих с собой на прогулку. Видели бы вы, как они радовались, бедные крошки! Взяли с меня честное слово, что так и будет!
На лице доброго дядюшки Мартина было написано все, что угодно, кроме согласия. Однако он великодушно молчал, пока не оказался вне пределов слышимости. Только тогда отважился с возмущением заявить во всеуслышание, что если Луиза вбила себе в голову, будто он, Мартин, станет забавлять ее отпрысков, то она глубоко ошибается.
— Ради бога, Мартин, ты что, спятил?! — возмутился Жервез. — Имей в виду, ты как миленький отправишься на прогулку и возьмешь с собой этих двух маленьких шалопаев, едва только проглотишь завтрак! И учти, ты это сделаешь, даже если нам с Тео придется веревкой прикрутить тебя к лошади!
Мартин недовольно скривился, потом немного подумал и, наконец высказался, что, по его мнению, обоим мальчикам значительно больше понравится, если он усадит их на Клауда.
— Ничто в мире не доставило бы мне большей радости, чем покатать их на Клауде! — вспыхнул Жервез. — Но увы, печальная истина состоит в том, что мой Клауд хотя и превосходно вымуштрован, но почему-то не переносит даже вида детей, не говоря уж о том, чтобы позволить им сесть в седло. Сам удивляюсь, с чего это он, но…
— Нет, не говори этого! Только ты, и никто другой! — завопил Мартин. — Ты единственный, кому можно доверять!
— Именно так, и как раз поэтому я честно тебя предупреждаю: только попробуй куда-нибудь испариться, лишить племянников этого маленького удовольствия, и ты покинешь Стэньон, чтобы никогда не возвращаться!
