Никола Корник - Своенравная вдова
Джулиана засмеялась:
— О, Эдвард — один из самых дорогих мне друзей, но и только! Мне было бы очень приятно, если бы они с Китти составили пару. Она застенчивая девочка, а Эдвард самый милый из всех, кого я знаю, и я уверена, что он ее не обидит.
— А поскольку он живет в деревне, Китти не придется жить в городе, который она терпеть не может.
Джулиана улыбнулась.
— Она сказала вам?
— Да. В конце концов. — Мартин засмеялся. — Она во всем призналась и рассказала о своем плане устроить так, чтобы ее отослали обратно в Давенкорт.
— Вот это да. И вас это, разумеется, не удивило.
— Не слишком. Хотя меня, конечно, обеспокоило, что подобная идея вообще пришла ей в голову, и она даже попыталась реализовать ее. — Мартин провел рукой по волосам.
Джулиана придвинулась к нему ближе. Мартин ощутил, что она мягко прижалась к нему, и чуть шевельнулся. Мало-помалу они продвигались к разговору на личные темы.
— Я совершенно уверена, что теперь они вам доверятся. — Джулиана говорила так, словно хотела его успокоить, и Мартина это тронуло. — Они просто не слишком хорошо вас знали, но сейчас, когда поняли, что вы не совсем людоед…
— Людоед! — повторил Мартин. Его тон смягчился. — Думаю, мне все-таки придется повести себя по-людоедски с Кларой, если она будет продолжать преследовать Флита.
— Она не станет выходить за него замуж. — Голос Джулианы звучал тихо и уверенно. — Я разговаривала с ней об этом на музыкальном вечере.
— Я видел. Спасибо, Джулиана.
— Пожалуйста. Но разве вы не хотите обернуть это себе на пользу? Будучи шурином Флита, вы бы приобрели большое влияние.
Мартин засмеялся:
— Такое искушение есть, но я не допущу, чтобы оно меня совратило.
— Я так и думала. Вы слишком принципиальны.
— Но для миссис Элкотт, похоже, недостаточно принципиален.
Джулиана резко вскинула голову:
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что она не готова терпеть родственника, занятого куплей-продажей, и уже недвусмысленно заявила мне об этом. Когда же я указал, что ее никто не просит понижать свои требования вхождением в мою семью, она в гневе вылетела прочь.
Джулиана сдавленно хихикнула.
— Как неблагородно с вашей стороны, Мартин.
— Я знаю, — самодовольно ответил тот.
Джулиана повела рукой.
— Серина жила легкой беззаботной жизнью. На это надо делать скидку.
— Я могу делать скидку на многие вещи, — сказал Мартин, и в его тоне зазвучала сталь, — но не ради снобизма.
Джулиана посмотрела на него.
— Я всегда знала, что Серина… ценит свое положение племянницы маркиза.
— Ценит свое положение! Это еще мягко сказано, должен вас заверить. Она повела себя как оскорбленная эрцгерцогиня!
— Бог мой. А тетя Беатрис еще подлила масла в огонь, когда Серина заходила сегодня утром. Она хотела повидать вас, знаете ли.
— В таком случае я очень обязан леди Беатрис. Она спасла меня от неловкой ситуации. Я не хотел, чтобы дело зашло так далеко. Я в ужасе, что чуть не сделал Серине предложение.
— Вам стоит вести себя осторожнее, — посоветовала Джулиана. Она вздрогнула, и через секунду Мартин увидел, что ее глаза светятся весельем. — Но полагаю, я все равно должна посочувствовать. Ведь теперь вам придется начинать поиски жены с самого начала.
— Вероятно, придется. Но я постараюсь больше не выставлять себя таким дураком. — Мартин замолчал. — И возможно, мне не придется искать слишком далеко.
Он наклонился к ней. Одновременно Джулиана повернула к нему голову.
— Почему вы на меня так смотрите? — спросила она твердым, ровным тоном.
Мартин позволил себе окинуть ее оценивающим взглядом.
— Прошу прощения. Полагаю, я привык видеть вас в шелках, а не в простом платье.
Джулиана вздернула бровь:
— Как удивительно, что вы заметили, мистер Давенкорт. Я думала, вы редко обращаете внимание на то, что надето на женщине.
— На вас я обращаю внимание, можете мне поверить.
Джулиана кашлянула и отвела взгляд. У Мартина создалось впечатление, что она ищет способ сменить тему.
— Ну, едва ли было бы уместно спускаться в ледник в бальном платье, не правда ли?
— Полагаю, что неуместно. А почему вы не послали за льдом дворецкого?
— Потому что, как только мне в голову пришла эта идея, я тут же воплотила ее в действие. Отдавать приказы слугам — это так долго, вы не находите? За то время, что заняло бы у меня вызвать Сегсбери и проинструктировать его, я бы уже вернулась обратно со льдом. — Она мрачно посмотрела на него. — Если бы не вмешались вы.
Мартин вздохнул:
— Не думаю, что кому-то из нас принесет пользу, если мы снова начнем это обсуждать.
Джулиана судорожно вздохнула:
— Полагаю, что нет. Сколько мы уже здесь сидим, как вы думаете?
— Часа полтора, наверное. Ночь еще только начинается.
Он чувствовал, как быстро дышит Джулиана. Он протянул руку и на ощупь нашел ее пальцы. После секундной паузы она вцепилась в его руку.
— Вы боитесь темноты? — Он постарался говорить как можно мягче.
— Нет. Не совсем. — Голос Джулианы изменился. Отточенность и привычная властность — все это ушло из ее тона. А на их место пришли неуверенность и ранимость. — Да, темноту я не люблю, но вот чего я действительно боюсь — так это летучих мышей. Не хочу показаться нервной барышней, но я не в восторге от мысли, что они полетят мне в лицо в полной темноте.
Мартин засмеялся и сжал ей руку.
— Мне это кажется совершенно разумным. Держу пари, что вы никогда не были нервной барышней, Джулиана.
— Думаю, что не была. В детстве отец не поощрял подобного поведения, а потом это уже было непозволительной роскошью.
Мартин резко шевельнулся. Невольно он еще сильнее прижался к Джулиане. На мгновение он ощутил рукой податливую мягкость ее груди и подскочил как ошпаренный.
— Вы себя хорошо чувствуете, мистер Давенкорт? — В голосе Джулианы слышался только вежливый интерес.
Мартин стиснул зубы.
— Я… Да, очень хорошо, спасибо.
— Вы боитесь темноты?
— Нет. Конечно нет.
— Здесь нечего стыдиться. У всех есть свои слабости, знаете ли.
Мартин знал это. И еще он точно знал, в чем сейчас состоит его слабость — она сидит у него под боком.
— Вам холодно? — продолжила Джулиана, в ее голосе слышалось участие. — Ледник не предназначен поддерживать высокую температуру.
— Мне не холодно, спасибо за заботу, леди Джулиана. А вам? Я могу дать свой сюртук, если нужно.
Едва произнеся эти слова, Мартин сообразил, что если он начнет раздеваться, то может не остановиться на сюртуке, а потом, возможно, примется за одежду и Джулианы…
