Элизабет Чедвик - Девственный огонь
Тревис вошел в темный дом и направился в кабинет Хьюга, чтобы немножко выпить и расслабиться, прежде чем подняться наверх. Несколько последних недель Джессика была очень занята, но он ни о чем не спрашивал. Все, что бы она ни делала, его устраивало, лишь бы не напоминала о переезде и не спрашивала, где он бывает по ночам. Угрозы Гамлета Эрли вынудили его опять пойти в заведение Фанни Портер.
Нехотя Тревис просмотрел бумаги на столе Хьюга. К большому разочарованию агента Пинкертона там не было ничего, касающегося банка, лежали только пачки счетов. Пенелопа своими придирками и скандалами очевидно добилась, чтобы Хьюг прекратил борьбу за экономию. Здесь были ее счета, немыслимо огромные.
Тревис решил, что у Хьюга определенно нет денег, это было видно по неоплаченным счетам и наводило на мысль, что он стал небрежен, поскольку находится в совершенно отчаянном положении. Тревис хотел, чтобы он разорился, но только после того, как они с Джесс уедут из города, он не хотел быть вовлеченным в крушение Хьюга. Он считал, что Джессика не в курсе финансового бедствия Хьюга и Пенелопы, просто она хочет уехать от матери, а это случится очень скоро.
Он узнал, что Эл Хеймил девятого декабря недалеко от Бьюмонта, в грязном карьере нашел нефть. В январе там собираются бурить скважину. Гэли приказал бригаде бурить на глубину триста футов[5], они уже на глубине восемьдесят восемь футов достигнут нефти. Вероятно, Гэли считал, что чем больше глубина, тем больше нефти. Гэли хотел остановить буровую после Рождества, пока Лукас не купит или не арендует больше земли в этом районе. В начале декабря Тревис сам купил небольшой участок земли, но сомневался, покупать ли еще — не очень устраивала цена.
С тех пор как отрылась скважина Лукаса, Тревис становился богаче Креза. Его теперь беспокоили лишь две вещи. Во-первых, Гамлет Эрли, — лишившись его информации, он найдет возможность поговорить с Джесс; во-вторых, Хьюга могут арестовать до того, как они уедут из города, и Хартвиг заставит Тревиса давать показания на судебном процессе.
Тревис поднял с кожаной кушетки номер «Газет» и начал задумчиво листать его. Джесс будет очень рада переехать в Бьюмонт, по крайней мере, она с нетерпением ждет этого. К сожалению, Корсикана стала просто выгребной ямой, когда там открыли нефть. Орды чужаков, двигающихся через город, бродяги, буровые вышки и повсюду нефть. Бьюмонт тоже не лучше, но пока Джесс будет занята, она просто не заметит окружающие ее неприятности. А сам факт, что Пенелопа останется за сотней миль от нее, заставит ее радоваться.
Он перевернул страницу и увидел имя жены. «Должны ли женщины участвовать в выборах?» Он пробежал глазами статью, в которой говорилось, что в 1892 году английский парламент только двадцатью тремя голосами против не дал женщинам права голосовать. Так вот почему она была такой занятой: она писала для газеты. Маленькая чертовка! Почему она ничего ему не сказала? Думала, что он будет против? Если бы все женщины были такими умными, как Джесс, вопрос участия в выборах давно решился бы в пользу женщин.
К несчастью, не все женщины такие, как Джесс. Интересно, видела ли Пенелопа статью? Если видела, то была, конечно же, очень недовольна.
Тревис бросил газету, допил виски и направился наверх. Очень плохо, если Пенелопе не понравилось новое увлечение дочери. Он тихонько проскользнул в комнату, подошел к кровати, наклонился и поцеловал спящую жену.
— Не суфражистка ли дама, автор статьи? — прошептал он, когда Джессика проснулась и открыла глаза.
— Ты видел статью?
— Угу-м. — Тревис целовал ей ухо. — Сколько же ты их напечатала, пока я был в Корсикане?
— Еще две, — прошептала она. — Ты разозлился?
— Нет, конечно. Я сражен и с благоговением думаю, как же много талантов у моей жены. Можно я поглажу тебя? Вот здесь? — Джессика задохнулась и беспокойно задвигалась под его требовательными пальцами. — А здесь?
— Разденься, — нетерпеливо прошептала она. — Тебя так долго не было.
— Слишком долго, — согласился Тревис, — поэтому мы должны наверстать все наши ночи.
Пока он торопливо раздевался, ему пришло на ум, какой подарок сделать жене на Рождество. Если она собирается писать, он купит ей пишущую машинку, печатать на которой гораздо быстрее и аккуратнее, чем писать вручную. Он слышал, что некоторые машинистки могут печатать, не глядя на клавиатуру, в полном смысле слова с закрытыми глазами. Пишущая машинка — это так же чудесно, как ротационный бур, который дает возможность бурить нефть на болотистой земле около Бьюмонта и позволяет нефтяникам заработать большие деньги. Несомненно, все новинки техники надо ухватить вовремя. Он лег в постель и заключил Джесси в объятия. Господи, какое счастье опять обладать ею!
* * *Джессика нехотя шла в гостиную — опять этот ужасный семейный обед. Как скучно! Уже положив руку на дверную ручку, она услышала, как Хьюг в очередной раз уговаривает Пенелопу пересмотреть свои расходы. Как только вошла Джессика, Пенелопа тут же отомстила мужу. Она пристально уставилась на голову Хьюга и заявила, что он должен купить себе парик.
Хьюг покраснел и сплюнул.
— Я серьезно, — сказала Пенелопа. — Если ты ничего не предпримешь с волосами, люди подумают, что ты мой отец, а не мой муж. Я как раз на днях видела объявление в газете. Ты вырезаешь кусок бумаги по размеру твоей лысины, прикладываешь несколько своих волос, или хотя бы их описание, чтобы парик подошел, и посылаешь все это вместе с деньгами. Правда я забыла, сколько нужно денег.
— Пенелопа, я не собираюсь носить парик.
— Я настаиваю, Хьюг.
— Боже мой, оставишь ли ты бедного человека в покое, Пенелопа! — резко перебил ее Оливер Дюплесси, который незаметно вошел в комнату и слышал весь разговор.
— Не понимаю, отец, какое тебе дело до этого.
— Довольно! — взревел Оливер. — Я уже слишком стар, чтобы выслушивать подобные глупости.
Джессика не могла поверить, что ее мать так неуважительно разговаривает со своим отцом, старым мистером Дюплесси. Если бы она, Джессика, попробовала так разговаривать с Джастином, он бы, не принимая во внимание ее возраст, положил ее к себе на колено и хорошенько вздул.
— Да, кстати о газете, — Пенелопа свирепо посмотрела на Джессику, — одна из моих подруг сказала, что видела в «Газетт» твою статью. Я ей объяснила, что этого не может быть, что ты никогда такого не сделаешь, не посоветовавшись со мной. Однако, когда я услышала, что статья о перьях, нелепая статья о перьях, то поняла, к своему ужасу, что это правда.
— Что вас ужаснуло, Пенелопа? — вмешался Тревис. — А я очень горжусь Джессикой. — Он игнорировал колючий взгляд тещи, хотя знал, что всякий раз, когда он с ней не соглашается, рискует нажить врага. — Далеко не каждая женщина может регулярно публиковаться в газете.
