Кресли Коул - Бессмертная любовь
– И как ты собираешься о ней заботиться? Похоже, что ее сложно будет содержать и кормить.
– Она пьет мою кровь. Никогда раньше не пила ни у одного живого существа.
Хотя Бау уже видел порез, он все равно удивился.
– Значит, она не убивает?
– Никогда! – с гордостью подтвердил Лахлан. – Меня это тоже поразило, но она добрая: и мухи не обидит. Мне пришлось насильно заставлять ее пить у меня кровь.
– Так вот почему нога у тебя заживает недостаточно быстро, – догадался Бау.
– Это – очень малая плата за все.
– И каково это – когда она пьет? – Пока Лахлан подыскивал ответ, Бау сказал: – Выражение твоего лица, которое ты пытаешься скрыть, говорит мне о многом.
Господи! Лахлану это нравится! Тот провел рукой по губам.
– Этот акт глубоко… приятен. Но кроме того, по-моему, он нас связывает. Соединяет нас. По крайней мере на меня это действует именно так. – Понизив голос, он признался: – Кажется, я хочу этого больше, чем она.
Он у нее во власти. И несмотря на то, что его подруга оказалась вампиром, Бау мог только завидовать.
– И как столь юная бессмертная воспринимает столь потрясающую судьбу – то, что она стала твоей королевой?
– Она об этом не знает.
В ответ на изумленный взгляд Бау он сказал:
– Она не обрадуется. Как я уже сказал, я был… Я обращался с ней не так, как следовало. Я не проявил к ней уважения и не скрывал своих чувств в отношении ее вампирской природы. Она хочет одного – вернуться домой. И я ее в этом не виню.
– А я еще удивился, почему ты не сделал ей метку. Сейчас – опасное время.
– Знаю. Можешь мне поверить. Я много веков представлял себе, как буду баловать и оберегать свою подругу, – и все-таки превратил жизнь Эммы в настоящий ад.
– Тогда почему ты злился на нее этим утром, Лахлан? – Он прищурился. – Не надо тебе объяснять, насколько это неуместно.
– Я тревожился – и поэтому рассердился. Сейчас я уже не сержусь.
– Ты не заявил на нее прав – ты можешь ее лишиться.
– Именно это и случилось с Марией?
Лахлан прекрасно знал, что при Бау не следует упоминать о Марии. Подруга Бау Мария была фейри – и погибла, убегая от него.
Поймав яростный взгляд Бау, Лахлан сказал:
– Я знаю, что ты никогда об этом не говоришь, но на этот раз мне необходимо что-то знать.
– Да. Твоя Эмма – другая, и всегда будет другой. Не будь упрямым и глупым. И не пытайся принудить ее жить по нашим обычаям. – Бау тихо прибавил: – Иначе с тобой будет то же, что стало со мной.
Лахлан начал было что-то говорить, но резко замолчал.
– Ну что? Спрашивай меня о чем хочешь.
– Как это тебе удается? Продолжать жить так долго? Теперь, когда я по-настоящему понимаю, что ты потерял, я не думаю, что сам смог бы.
Бау выгнул бровь:
– А я не думаю, что мог бы выдержать, чтобы мое тело десятилетиями сгорало, и не лишиться рассудка. – Он пожал плечами. – У каждого из нас есть свои муки.
Но эти две вещи нельзя было сравнивать, и они оба это прекрасно понимали. Бау охотно бы сошел в ад, чтобы вернуть обратно Марию.
– А ты не думаешь, что Мария могла бы… – Лахлан замолчал, хмуря брови. – Ты видел, как она умерла, так ведь?
Бау отвернулся, но не успел скрыть от Лахлана смертельной бледности, которая залила его щеки. Едва слышным голосом он ответил:
– Я сам ее похоронил.
Он это сделал – и знал, что она ушла. Но знал он и то, что Закон непредсказуем и что правила часто оказываются гибкими. И теперь он тратил все свое время на поиски ключа для того, чтобы ее вернуть.
А что еще ему оставалось?
Проницательный Лахлан смотрел на него очень внимательно.
– Ты не можешь ее вернуть. Бау повернулся к нему.
– Никому не удается вырваться от вампиров. Оборотень не может иметь подругу, которая наполовину вампир. Такого существа, как наполовину вампир – наполовину валькирия, не бывает. Кто ты такой, чтобы говорить мне о том, что возможно?
Лахлан ничего не ответил, хотя наверняка оценил его слова как бред или слабость. Бау уже готовился услышать гневную отповедь своего друга.
– Ты прав, – признал тот спустя несколько мгновений, изумив Бау. – Происходят такие события, которых мы не понимаем. Если бы ты две недели назад сказал мне, что моя подруга – вампир, я бы назвал тебя больным.
– Ладно, не думай обо мне. У тебя своих проблем хватает. Харманн сказал мне, что третьего дня на тебя напали три вампира.
Лахлан кивнул.
– В последнее время вампиры преследуют валькирий по всему миру. Но возможно, они ищут Эмму.
– Не исключено. Она – первая женщина-вампир за много веков.
– Тогда у меня еще больше оснований стремиться уничтожить Орду. Я не допущу, чтобы они ее захватили.
– И что ты собираешься делать?
– Я могу снова отыскать катакомбы, и мы дождемся там возвращения охраны. Заставим их сказать нам, где находится Хелвита.
– Мы и раньше пытали вампиров, но нам ни разу не удалось вытащить из них эти сведения.
На лице Лахлана появилось смертельно опасное выражение, а взгляд стал острым.
– Они хорошо научили меня пытать.
Пусть внешне Лахлан восстанавливался, внутренне он продолжал страдать. Он был прав: если бы он сейчас не отыскал свою подругу… Тогда что будет с Лахланом, если он оставит ее, чтобы добиваться отмщения?
– Ты готов воевать?
Бау скучающе посмотрел на него.
– А когда я не был готов? Однако мне непонятно, к чему такая спешка? Ты так спешишь уже сейчас оставить свою новую подругу?
– Я уже сказал тебе, что мне некогда думать о прошлом. Но после того как я сделаю ее своей и уговорю остаться со мной, тогда придет время искать мщения.
– Понимаю.
– Не уверен, что ты действительно понимаешь. Я не могу отбросить клятву мести, которую давал себе каждый день, проведенный в аду. – Рюмка с остатками виски разлетелась вдребезги. Глядя на сверкающие осколки, Лахлан хрипло добавил: – Это единственное, что у меня было.
– Лахлан, ты прекрасно знаешь, что я буду сражаться рядом с тобой. И Гаррет, и остальные тоже рады будут это делать. Но я не думаю, чтобы мы могли победить. Пока они способны телепортироваться, наша сила и численное превосходство ничего не решают. Мы все равно проиграем.
– А у нас есть численное превосходство?
– О да! Нас теперь сотни тысяч. – В ответ на недоверчивый взгляд Лахлана Бау добавил: – Континент, удаленный от вампиров, очень благоприятен для клана. Они вернулись к старым обычаям и имеют в семье по восемь и даже десять ребятишек. Единственная проблема с Америкой – это то, что там расположены два ковена валькирий. – Он ухмыльнулся: – А ты знаешь, как твои родственницы ревностно охраняют свои территории!
