Сабрина Джеффрис - Не заключайте сделку с дьяволом
Когда смысл его слов дошел до Люси, по ее спине неожиданно пробежал холодок.
— Откуда ты узнал, что мою мать звали Каталиной? Ведь я тебе об этом не говорила.
— По той же причине, по какой я знаю, что ты именно та, кого мы ищем.
Семья. Так, значит, у нее была семья, кроме отца? Неужели это правда?
— Зачем этот маркиз ищет меня по прошествии стольких лет? Что ему от меня надо? Почему мои родители так и не сказали папе, что у меня есть родня? Я этого не понимаю.
— Я знаю, но не могу ответить на твои вопросы сейчас. — Диего стал совсем тихим. — Я должен поговорить с тобой более конфиденциально. Есть еще и другие вещи, которые тебе нужно узнать. Кое-какие документы, которые следует тебе показать. И информация о полковнике Ситоне.
Люси охватил страх.
— Что ты имеешь в виду? Какое это имеет отношение к папе?
— Я не могу говорить об этом здесь. У этих стен есть уши.
И я не доверяю твоим попечителям.
— Какие глупости!
— Глупости? Они устроили эту встречу, решив, что спасение школы важнее, чем необходимость держать тебя подальше от меня, человека, которому они не доверяют.
— Нет! Это сделала я!
— Тебе бы никогда на родине не дали шанса! В Испании тебя держали бы подальше от меня, не принося в жертву в интересах школы миссис Харрис.
— Здесь не Испания. Кстати, разве ты не рад этому? Если бы в Англии были такие же строгости, как в Испании, ты бы сейчас даже не разговаривал со мной.
— Ты не англичанка, — заявил он сердито, — испанка. Люси вздернула подбородок:
— Наполовину испанка. — Диего не ответил, и Люси прищурилась. — Ты что-то недоговариваешь?
— Многое. Если хочешь услышать все, мы должны встретиться сегодня в Рокхерсте. Приходи одна. Без своих не заслуживающих доверия попечителей.
Лоб Люси перерезала морщинка.
— Диего, ты хорошо знаешь, что я не могу пойти одна ночью в дом неженатого мужчины.
— Может быть, ты предпочтешь прийти сегодня днем, когда за каждым твоим движением следят десятки глаз?
— Конечно, нет. Но…
— Не тревожься за свою девственность. Если бы я хотел обесчестить тебя, моя милая, то сделал бы это три дня назад.
У Люси вспыхнули щеки. Монтальво был прав. Она по чти отдалась ему в библиотеке герцога.
— Тебе надо беспокоиться только о своей репутации, продолжал Диего, — а это значит, что лучший вариант — вы скользнуть незаметно из дому сегодня ночью, когда все заснут.
— Почему ты так уверен, что я именно та, кого вы ищете? Каталина — распространенное испанское имя. У вас нет никаких доказательств, кроме каких-то обрывков информации.
— Твое родимое пятно подтверждает, что ты — именно та, кого мы ищем. — Диего достал листок пергамента за подписью дона Карлоса, маркиза де Парамы, с восковой печатью, витиевато украшенной буквой «П». На пергамент было нанесено изображение бабочки, точно соответствовавшее родинке на ее бедре.
Маркиз знал о ее родимом пятне? У Люси задрожали руки. Значит, Диего говорит правду. О существовании родимого пятна знал только приемный отец… И конечно, ее родители.
Так вот почему тогда, в библиотеке, Диего так пристально рассматривал ее родинку!
Люси снова почувствовала, что ее предали. Боже милосердный! Значит, он только ради этого всю последнюю неделю целовал ее, ласкал и…
— Ах ты презренный, мерзкий… бесчувственный!.. — воскликнула Люси и расплакалась.
Глава 14
Дорогая Шарлотта!
И еще одно. Иногда нам приходится выбирать между благом 1ки всех и благом для немногих. Но не беспокойтесь. Если я услышу что-нибудь такое, что заставит меня заподозрить, будто мисс Ситон угрожает опасность от сеньора Монтальво, я его выгоню отсюда. Деловые люди Ричмонда едва ли благосклонно отнесутся К устройству увеселительного сада поблизости от школы, если из-за чего будет подвергаться опасности невинность их дочерей.
Покровительствующий вам родственник
Майкл.
Диего в ужасе смотрел на разразившуюся рыданиями Люси. Какого дьявола?
— Carifio, прошу тебя. — Диего потянулся к Люси, чтобы обнять.
Она оттолкнула его руку:
— Не смей! И никогда больше не называй меня carifio! Все, что ты говоришь, — ложь!
— Не все, — хрипло заметил Диего. — Я, как мог, избегал лжи, но сказать тебе правду не мог, пока не убедился.
— Значит, ты целовал меня… и ласкал, пока не получил возможность увидеть мое родимое пятно?
— Нет! — воскликнул он. Черт побери, ему следовало догадаться, что Люси подумает, будто он флиртовал с ней потому лишь, что это была часть его задания.
Бросив на него укоризненный взгляд, она попятилась.
— Как ты мог? Достаточно было попросить показать тебе пятно. А ты вместо этого заставил меня поверить, что хочешь меня!
— Бог свидетель, Люси, я действительно хочу тебя. — Диего в панике шагнул к ней и обнял. — Только желание заставило меня сделать то, что я сделал, а вовсе не потребность увидеть твое родимое пятно. Ты должна мне поверить!
— Видно, ты меня совсем дурочкой считаешь? — всхлипнула Люси, и ее прелестные глазки затуманились слезами.
— Лаская тебя, я нарушил обещание, данное маркизу.
— Какое обещание?
— Что я не прикоснусь к тебе. — Зарывшись лицом в ее волосы, Диего вдыхал пьянящий аромат, понимая, что это ему запрещено, но игнорируя запрет. — Что я отыщу тебя и сделаю все, что требуется, но не более того.
Люси ничего не сказала, но плакать перестала..
— Если маркиз узнает, что я к тебе прикасался, то сдерет г меня кожу заживо, — тихо сказал Диего.
— Тогда почему ты это сделал?
«Потому что ты околдовала меня. Потому что, когда мы рядом, я хочу одного: обладать тобой».
Это проклятое желание было словно временное помешательство.
Им не суждено быть вместе по тем же причинам, что и раньше: отсутствие у него денег; его планы в отношении Арболеды; его клятва отцу; ее будущее. Даже если их чувства были глубже, чем физическое влечение, из этого ничего не получится. Пора было положить конец этому безумству, поэтому Диего снова пришлось сыграть перед Люси роль негодяя.
— Мне известно, что я не первый мужчина, который тебя желает, Люси, — сдержанным тоном сказал он, — и ты не должна удивляться, что я, как и другие мужчины, не смог устоять перед твоим обаянием.
— Значит, ты просто развлекался со мной. Ради своего удовольствия, — обиженно сказала она.
Было бы правильнее сказать «ради своего мучения».
— И твоего тоже. Если помнишь, в тот день в библиотеке ты сама попросила меня поиграть с тобой.
