Элис Хоффман - Что было, что будет
Конечно, Уилл завидовал, сам-то он так и не доучился. Да что там, он даже не начинал работать над дипломом в Гарварде.
— Зная Мэтта, могу почти точно угадать, что он описывает историю усовершенствования газонокосилки. Он до сих пор валит деревья и заботится о чужих газонах, поэтому с Нобелевской премией пока не спеши.
Шли дни, у Дженни все больше и больше вызывало досаду то, как обустраивался Уилл. Он оставлял зубную пасту в раковине, покупал спиртное на ее счет в винной лавочке, смотрел телевизор только в одном полотенце, обернутом вокруг пояса. Однажды она вернулась с работы и уловила запах духов. Жасмин, подумала она, точно. И в кладовке вроде бы не хватает одной бутылки вина. А еще в плеере стоял диск Кольтрана — идеальный выбор для соблазнения.
— Ты кого-то приводил сюда?
В последнее время Уилл пристрастился смотреть передачи Опры, а потому всегда был занят, когда Дженни в четыре возвращалась из банка.
— Сюда? — удивленно переспросил Уилл.
У Дженни нестерпимо гудели ноги. Но она все равно заглянула по дороге домой в магазин и купила все необходимое для грибного ризотто — надо же быть такой дурехой.
— Мерзавец, — сказала она, — признавайся, что приводил.
— Я что, не могу пригласить в квартиру друзей? — Уилл поплелся за ней на кухню, где она принялась зашвыривать в морозилку продукты. — Ты ведь ничего об этом не говорила, Дженни. Откуда взялись эти дурацкие правила?
— Друзей, говоришь? Отлично. Но только не баб, в мою квартиру, на мою кровать, пока я на работе!
Черт с ним, подумала она. Будь она проклята, если возьмется готовить ему обед. Пусть жрет швейцарский сыр с крекерами, сволочь такая. Или лучше пусть ходит голодный.
— Я больше так не буду, — сказал он позже, когда принес ей сэндвич — кусок старой вареной колбасы с плевком майонеза на черствой булке. Паршивая, но все-таки попытка загладить свою вину. — Я перед тобой в долгу, — признал Уилл.
Они прожили вместе так долго, что он стал частью ее семьи. Поэтому она позволила ему остаться, как позволила бы какому-нибудь ненадежному двоюродному брату, которому обречена помогать, нравится ей это или нет. Они вместе звонили Стелле каждый вечер и разговаривали с девочкой веселыми голосами, но Дженни явственнее, чем прежде, ощущала себя незамужней, и, хотя Уилл почти все время дрых, он был все тем же созданием, никогда не видевшим сны. Неужели всегда происходит именно так: то, что больше всего тебя привлекает в другом человеке, исчезает в первую очередь? Всего один только раз Дженни удалось уловить обрывок его сна: Уиллу приснился мужчина, стоявший на траве. Мужчина плакал, потерянный и забытый всеми. Одежды на нем не было, у него вообще ничего не осталось, кроме плача. Увидев этот сон, Дженни поняла, что позволит Уиллу остаться у нее столько, сколько ему понадобится, несмотря на собственные опасения и неприятные записочки, которые кто-то из соседей регулярно подсовывал ей под дверь.
Они вместе ходили на встречи к Генри Эллиоту в его офис на Милк-стрит и познакомились с Генри Моррисоном, детективом, который довольно много раскопал о жизни жертвы. Женщина родилась в Нью-Гемпшире и в Бостон переехала сравнительно недавно. С прошлого сентября она преподавала в третьих классах в одной из муниципальных школ. В ее прошлом и настоящем было несколько бойфрендов и очень мало знакомых женщин в городе. Она была миловидная, спокойная, законопослушная и, как клялся хозяин ее квартиры, всегда запирала окно на ночь. Тот, кто ее убил, вероятнее всего, был впущен через дверь. К счастью, ни один из отпечатков пальцев, найденных в квартире, не принадлежал Уиллу. Был проведен тест ДНК, но Уилл по-прежнему являлся единственным подозреваемым, так что ему оставалось только молиться.
Уилл, однако, никогда не считал нужным не будить лиха. Он не просто молился, он совершил прямо противоположное тому, что советовал Генри Эллиот: он поговорил с репортером. И даже не удосужился упомянуть об этой встрече своей бывшей жене — точно так он не стал объяснять, откуда в квартире появился запах духов, любимый аромат Эллен Пакстон, его коллеги по музыкальной школе, оказавшейся на удивление ловкой в постели. Фактически Дженни узнала об интервью репортеру от одной из кассирш на работе, Мэри Лу Харрингтон, которая всегда презирала Дженни за то, что та стала банковской служащей, а потому с радостью продемонстрировала всему отделу статью из «Бостон глоуб». В конце концов статья, совершив круг, оказалась на столе у Дженни. И там, на первой странице приложения, была напечатана фотография Уилла Эйвери на ступеньках крыльца, довольно хорошая, выгодно подчеркнувшая его красивый профиль. К несчастью, на фотографии также можно было разглядеть номер дома — он получился особенно четко.
Некоторые соседи уже успели позвонить Дженни на работу и передать через других лиц свое возмущение. Как он посмел примешивать всех остальных к своей грязной истории, сообщив адрес дома? Неужели у него вообще нет ни капли разума? Интервью Уилла послужило причиной тому, что Билл Хэмптон, начальник Дженни, вызвал ее в свой кабинет; учитывая огласку и щепетильность банковских попечителей, возможно, будет лучше всего, если она оставит свой пост, заявил Хэмптон, с выплатой вперед за две недели, разумеется, и оплатой двухнедельного отпуска.
— Меня уволили, — объявила Дженни, вернувшись домой. — Вот так. Спустя двенадцать лет.
Уилл как раз сосредоточенно смотрел очередную программу Опры; к этому часу он успел прикончить вторую порцию выпивки. Теперь он вел подсчет алкоголя, по крайней мере, до пятой порции. Услышав от Дженни новость, он тут же вошел в раж:
— Мы подадим на них в суд. Нельзя же просто уволить человека без всякой причины.
— Без всякой причины? — рассмеялась Дженни, но смех получился горький — Причина — это ты. Зачем было фотографироваться прямо перед фасадом нашего дома?
— Я должен был предстать в более позитивном свете вопреки выдвинутым против меня ложным обвинениям. Разве нет? На моем месте так бы поступил любой уважающий себя ни в чем не повинный человек.
— Нет, так поступил бы любой идиот, Уилл. А тебе не пришло в голову, что тот, кто убил бедняжку, теперь знает, где мы живем?
— Черт. — Уилл почувствовал себя раздавленным. Он совсем забыл о других людях. О своей дочери, например. О бывшей жене. — Я об этом не подумал.
— Да, теперь немного поздно соображать.
Дженни опустилась рядом с ним на диван. Сил у нее не было.
— Сегодня участникам меняют имидж, — сообщил Уилл, имея в виду шоу Опры. — Это отвлечет тебя от статьи в газете.
