Элизабет Бэйли - Китти, любовь моя!
Китти представляла герцогиню такой же властной и самоуверенной, как мать Клода, но, когда они вошли в розовую гостиную, залитую солнцем, она увидела совсем другую женщину.
Вдовствующая герцогиня оказалась седовласой, небольшого роста, с тонкими чертами все еще красивого лица, на котором выделялись большие серые глаза.
— Вы приехали! — приветствовала она внука и Китти. Когда Клод наклонился, чтобы поцеловать руку бабушке, Китти почувствовала на себе ее пристальный взгляд.
— Вы хорошо выглядите, бабушка, — сказал Клод.
— Вот уж никогда не придавала значения тому, как я выгляжу! Почему это так взволновало тебя, молодой повеса, настроивший против себя всю семью?
Герцогиня долго и пристально смотрела на Китти, которая вся сжалась под ее взглядом и с мольбой взглянула на Клода.
— Ей нужно твое разрешение, чтобы заговорить? — строго спросила герцогиня, заметив растерянность Китти.
Клод встал рядом с женой, обняв ее за талию.
— Нет, почему же! — вступился он за нее. — Правда, ей порядком досталось от графини, поэтому она и вас побаивается.
— Чего ей меня бояться! Я на нее не сержусь. А вот тобой, Клод, я очень недовольна! — сказала бабушка.
— И не вы одна!
— Но держу пари, что у меня своя причина быть недовольной тобой, не та, что у остальных!
— Какая же? — недоуменно спросил Клод, глядя на бабушку круглыми от удивления глазами.
— Ты женился на девушке сомнительного происхождения, которая, однако, похожа на Кейт Ротли больше, чем сама Кейт. И ты даже не подумал привезти ее ко мне!
— Если б я это и сделал, то в самом крайнем случае!
— Эх ты, голова садовая! — с укором сказала бабушка.
— Я не хотел вас расстраивать!
— Так я тебе и поверила! Мне ясно, что ты задумал! Если бы не это, ты бы на ней не женился. Я насквозь тебя вижу, Клод.
— Ну что вы, бабушка!
— Таких, как ты, надо топить сразу после рождения! — в сердцах воскликнула бабушка.
После этой тирады Клод нахмурился и замолчал.
— Не бойся, дитя мое! Я тебя не съем, — ласково проговорила вдова, с улыбкой глядя на Китти. Серые глаза герцогини смотрели так внимательно, словно хотели тщательно изучить ее с головы до ног. Герцогиня подошла к Китти еще ближе, и она увидела, что вдове гораздо больше лет, чем показалось сначала. — Очень хорошенькая, — сказала герцогиня.
— И только? — разочарованно протянул Клод.
Китти покраснела от похвалы и лукаво улыбнулась мужу. Он ответил ей многозначительным взглядом, от которого сердце Китти забилось сильнее.
— Сядь рядом со мной, дитя мое. Я хочу кое-что спросить у тебя.
Китти села на стул рядом с герцогиней, Клод встал около жены.
— Ты что же, будешь стоять, как часовой на часах? Не лучше ли принести себе стул? — насмешливо проговорила бабушка. — Сколько тебе лет? — спросила она у Китти.
— Мне только что исполнился двадцать один год, мэм.
— Ах, вот оно что! Теперь понятно, почему мой внук повез тебя в Шотландию, в Гретну! Здесь бы вас не обвенчали.
— Хотел бы я знать, откуда вы все знаете, бабушка? — вмешался в разговор Клод.
— У меня везде свои осведомители.
— Значит, они есть и среди членов нашей семьи, раз вам все так хорошо известно, — заключил Клод.
— Разве можно сохранить что-нибудь в тайне, если в доме полно прислуги? Как Лидии удалось утаить то давнее дело, трудно себе представить!
— Как, вы знали, что это на совести графини? И вы знаете, кто родители Китти? — стал нетерпеливо выпытывать Клод.
— Если бы я это знала, ты не подобрал бы девушку на дороге. Напомни мне, дитя, где тебя нашел Клод? — спросила бабушка.
Вдова расспрашивала Китти о приюте, о том, как она туда попала, о ее раннем детстве. Китти рассказала о своей жизни в охотничьем домике, о леди, которая часто приезжала к ней, о мужчине, который однажды навестил ее.
— А как звали людей, которые заботились о тебе?
— Меррики, мэм. Мне дали эту фамилию, так что до замужества я была Кэтрин Меррик. Говорили, будто бы я внебрачная дочь мистера Меррика. Потом они оба умерли, и я оказалась в приюте.
— Клод, ты когда-нибудь слышал о Мерриках?
— Нет, не слышал. Я ездил в охотничий домик отца, но там о них никто ничего не знает.
— Эх ты! Надо было ехать к Хинкли.
— Вы имеете в виду охотничий домик дедушки? Но он же принадлежит Литтонам! Графиня не смогла бы отвезти туда Китти!
— Эх, голова садовая! Тогда твой дедушка и был Литтон! Где-то я слышала фамилию Меррик...
— Мне надо во что бы то ни стало попасть в дедушкин охотничий домик! — заволновался Клод.
— И напрасно потратишь время! Они давно замели все следы. Кстати, зачем тебе ехать туда, если у тебя есть я? — сказала герцогиня.
— Как я понял, бабушка, вы на моей стороне? — с надеждой спросил Клод.
— Я, как всегда, ни на чьей стороне, но я поеду с вами в «Приор».
— Да?! — вырвалось у Клода.
Китти побледнела.
— Ничего не понимаю, — тихо проговорила она.
— Парочка сумасбродов! Думали, вам все сойдет с рук? Думали, пошалили и вам за это ничего не будет? — с мрачным видом стала отчитывать их вдова.
— Мы знали, на что идем, — возразил Клод.
— Можешь мне ничего не говорить, мой мальчик, я читаю твои мысли, как открытую книгу. Только ты и предположить не мог, что слухи о твоей женитьбе дойдут до меня!
— Но какое отношение это имеет к вам, бабушка?
— Я отвечу тебе, когда узнаю всю правду, — торжественно возвестила вдовствующая герцогиня Литтон. — Кто-то в нашей семье знает об этом все!
Китти решила, что уж ей-то не надо присутствовать на вечере, когда вся семья соберется в большой гостиной «Приора», но леди Литтон даже слышать об этом не хотела.
— Кому больше всех нужна эта правда, хотела бы я знать? Должна заметить, тебе не понравится то, что ты услышишь, но постарайся выдержать это испытание.
Когда вся семья уселась на диванах и стульях в большой бело-голубой с серебром гостиной «Приора», леди Блейкмер встала в своей любимой позе у камина.
— Не понимаю, мама, зачем вам вмешиваться в это дело? — вне себя от ярости, заявила она. — Мы с Хевершемом сами разберемся.
— Вы?! — воскликнул Клод со своего места рядом с Китти.
— Тише, Дивиник! — зашикала на него его мать — Если вы решили, что вам простили ваш позорный поступок, то глубоко ошибаетесь!
— Его ли это позорный поступок, еще надо посмотреть! В том, что эту девочку подкинули в приют, Клод совершенно не виноват! — раздался властный голос вдовы, которая уютно устроилась в кресле.
Гостиная загудела, как потревоженный улей, потом наступила мертвая тишина.
