Виктория Холт - Пленница
— Мы этого наверняка не знаем.
— Какие тебе нужны доказательства? Посмотри на собаку.
— Возможно, инжир тут ни при чем.
— Пока я не угостила собаку, она была в полном порядке.
— Ты думаешь, Фатима на это пошла бы? Чем ей это грозит?
— Убийство карается смертью.
— Она не может этого не знать.
— Фатима никогда не думает о последствиях. Сейчас она мечтает только о том, чтобы избавиться от Самира и сделать Фейзала любимчиком паши.
— Николь, ты и в самом деле считаешь, что она способна зайти так далеко?
Собака билась в агонии. Мы в ужасе смотрели на ее мучения. Внезапно она вытянулась и затихла.
— На ее месте мог быть Самир, — прошептала Николь. — Если бы ты не увидела его с этим инжиром… Я ее убью.
К нам подошла Аида.
— Что это с собакой? — спросила она.
— Он умер, — ответила Николь. — Он съел инжир.
— Что он съел?
— Инжир.
— Как он мог от этого умереть? Это собака Фатимы.
— Да, — подтвердила Николь. — Пойди и скажи ей, что ее собака издохла, съев инжир.
Эта история меня не на шутку встревожила. Я была склонна несколько скептически относиться к этой борьбе за лидерство в гареме. Но когда соперничество приводит к покушению на жизнь человека, его уже нельзя сбрасывать со счетов.
* * *Нечего было и надеяться на то, что на этом история с инжиром закончится. Николь была не из тех, кто легкомысленно относится к подобным вещам. Ее замечаний об инжире и смерти собаки было вполне достаточно, чтобы показать Фатиме, что ее заподозрили. Ведь именно Фатима дала Самиру инжир, которым отравилась ее собственная собака.
Между Фатимой и Николь развернулись настоящие военные действия. Теперь в гареме только и разговоров было, что о собачонке Фатимы, издохшей от инжира.
Рани не на шутку встревожилась. Она терпеть не могла раздоров в гареме, чтобы паша считал, что она способна любую ситуацию взять под контроль.
Николь и Фатима метали друг в друга молнии, и все понимали, что они в любую секунду способны броситься друг на друга.
Я умоляла Николь проявлять осторожность. Было бы лучше, если бы она рассказала о своих подозрениях Рани или старшему евнуху и предоставила им разбираться с этой ситуацией.
— Я хочу сама поставить Фатиму на место, — ответила мне Николь. — Мне могут не поверить, что она и в самом деле попыталась убить Самира. Они скажут, что смерть собаки вызвана какими-то другими причинами. Они не захотят докладывать паше, что в гареме была предпринята попытка убийства.
— Но он скоро вернется, — испуганно возразила я. — Не может быть, чтобы до него не дошли слухи о том, что произошло.
— Нет, он ни о чем не узнает. Кроме всего прочего, они попытаются замять эту историю еще до возвращения паши. Но я этого не допущу. Она попыталась ославить моего сына как вора, а когда у нее ничего не вышло, решила его отравить.
— Что ей тоже не удалось.
— Слава Богу, что нам удалось это предотвратить. Все благодаря тебе. Ты поступила как верный друг, и я постараюсь отплатить тебе тем же. Да, я отплачу тебе за добро, а ей за зло. Но расплата неминуема.
Долго так продолжаться не могло.
Фатима подошла к Николь в саду.
— Ты распространяешь обо мне грязные сплетни, — заявила она.
Я уже немного понимала их язык.
— Только правду, — ответила Николь. — А она достаточно грязна. Ты хотела убить моего сына.
— Я этого не делала.
— Ложь. Ты отравила инжир и угостила им Самира. Вместо моего сына умерла твоя собака. Твоя вина доказана.
— Не давала я ему никакого инжира. Этот ребенок не только вороват, но еще и лжив.
Услышав это, Николь размахнулась и отвесила Фатиме звонкую оплеуху.
Фатима с воплем бросилась на нее. Я пришла в ужас, потому что у нее в руке блеснул нож. Фатима пришла выяснять отношения, предварительно вооружившись.
Раздались испуганные крики женщин.
— Позовите Рани, — взвизгнула одна из них. — Позовите старшего евнуха. Скорее!
Фатима вонзила нож в бедро Николь, и ее шаровары мгновенно окрасились кровью. Кровь фонтаном забила из раны, окрашивая в алый цвет все вокруг.
Прибежала Рани и попыталась разнять дерущихся. С ней был и старший евнух. Он был большим и сильным мужчиной и очень легко оттащил визжащую и упирающуюся Фатиму от Николь, которая осталась лежать на земле, истекая кровью.
Появились еще два евнуха, работавших в саду. Рани приказала им увести Фатиму. Старший евнух опустился на колени возле Николь. Он что-то сказал Рани, а затем бережно поднял Николь и занес ее внутрь.
Я в ужасе наблюдала за происходящим. Я знала, что рано или поздно ситуация накалится до предела, но мне и в голову не приходило, что она может закончиться поножовщиной. Разумеется, нож был только у Фатимы, что и дало ей преимущество. Теперь я была очень обеспокоена состоянием Николь. Я успела к ней привязаться. Кроме нее я больше ни с кем не общалась. Если бы не она, жизнь в гареме была бы для меня просто невыносима.
Тут я вспомнила о Самире. Бедный ребенок, что теперь с ним будет.
Он был растерян и подавлен и пришел ко мне в поисках утешения.
— Где моя мама? — жалобно спросил он.
— Она заболела.
— Когда она выздоровеет?
— Поживем — увидим, — ответила я и, вспомнив свое детство, поняла, что произнесла одну из самых невыносимых для ребенка фраз.
Фатиму заперли в отдельной комнате. «Что с ней теперь будет?» — думала я. Я была уверена, что столь серьезное происшествие замять не удастся. Подобная безнаказанность привела бы к полному хаосу в гареме, чего ни Рани, ни старший евнух допустить не могли. Насколько я могла понять, все обсуждали отравленный инжир и нападение Фатимы на Николь. Об Аиде и ее претензиях на лидерство все и думать забыли.
Рани с трудом сдерживала клокочущий у нее в груди гнев. Судя по всему, Фатиме удалось добраться до содержимого ее шкафчика со снадобьями. Я спрашивала себя, как часто эти микстуры используются для устранения из гарема неугодных. «Наверное, подобные приказы поступают непосредственно от паши, — рассуждала я. — Разумеется, через старшего евнуха». Скорее всего, время от времени кто-то из обитательниц гарема умирает загадочной смертью. Тайна шкафчика, несомненно, строго охраняется, и то, что Фатима получила к нему доступ, давало серьезные основания для беспокойства.
Рани и старший евнух постоянно совещались. Теперь я часто видела его в гареме.
Николь отвели отдельную комнату. Мне было позволено ее навещать, судя по всему, потому что она об этом попросила. Рани и старший евнух готовы были на все, лишь бы она поскорее выздоровела.
