Виктория Холт - Дьявол верхом
– Все приказы существуют для повиновения.
– Но я не отношусь к вашим оруженосцам. Завтра я могу уехать, и ничто меня здесь не задержит.
– А ваша привязанность к моей дочери? Девочка в плохом состоянии. Мне не понравился вчерашний истерический припадок. Но вы можете успокоить Маргерит, заставить ее вести себя разумно. Вскоре ей предстоит выйти замуж – это мое твердое решение. Я хочу, чтобы вы оставались с ней, пока она не вступит в брак. После этого можете думать об отъезде. В течение этого времени я буду выплачивать вам деньги, которых хватит, чтобы открыть школу – возможно, в Париже, где вы сможете преподавать английский язык. Я мог бы направлять к вам учениц, как сэр Джон в Англии. Вам не придется долго ждать. Маргерит продемонстрировала, что вполне созрела для брака. Я знаю, что вы разумная женщина. Ведь я прошу не так уж много.
– Мне надо будет посмотреть, как сложатся обстоятельства. – осторожно ответила я. – Обещать я ничего не могу.
– По крайней мере, подумайте о бедной Маргерит.
Я сказала, что, безусловно, подумаю.
Мы перешли в другую часть замка, которая была построена на триста лет позже. Здесь господствовала элегантность шестнадцатого и семнадцатого столетий.
– Остальное вы постепенно осмотрите сами, – сказал мне граф. – Я хотел показать вам самую древнюю часть замка.
Прогулка была окончена. Настроение графа внезапно изменилось. Он стал замкнутым. Я не понимала, в чем дело, и хотя наслаждалась его обществом, но почувствовала облегчение, оставшись одна, так как хотела обдумать все сказанное. Я не сомневалась, что в беседе было немало скрытых намеков.
Глава вторая
Марго страдала не только душевно, но и физически. Она быстро уставала и по-прежнему тосковала по ребенку. Конечно, я была ей необходима. Мне было жаль се, так как я понимала, что ей одиноко в собственной семье. При таких родителях это меня не удивляло, и я испытывала еще большую благодарность за любовь и разум моей матери – более ценный дар, чем все благородное происхождение и фамильное состояние Марго. Что касается Этьена и Леона, то, хотя они и воспитывались в замке, их едва ли можно было в полной мере считать ее братьями.
Ну-Ну понимала состояние Марго, ибо была одной из немногих посвященных в тайну. Она прописала ей несколько дней постельного режима и диету, состоящую из отваров собственного изготовления, от которых Марго долго спала. Я не сомневалась в их пользе, так как после отдыха Марго казалась посвежевшей и более бодрой.
Это давало мне много свободного времени. Этьен и Леон держались со мной по-дружески. С каждым из них я выезжала верхом, и происходившее во время этих поездок позднее казалось мне весьма многозначительным.
В тот день, когда граф показывал мне старую часть замка, Этьен спросил меня после полудня, не хотела бы я проехаться с ним верхом. Он показал бы мне поместье.
Я всегда любила ездить верхом – даже на бедной старушке Дженни – а о Копилке я вообще вспоминала с тоской. Поэтому я охотно приняла предложение. Так как у меня был при себе элегантный костюм для верховой езды, который купила мама с целью произвести впечатление на Джоэла Деррингема, я была полностью экипирована.
Единственная проблема заключалась в лошади, но Этьен уверял, что легко подберет для меня подходящую в конюшнях замка.
Он оказался прав, найдя красивую чалую кобылу.
– Она не слишком резвая, – сказал Этьен. – О, я знаю, что вы отличная наездница, но для первого раза…
– Понятия не имею, откуда вам это известно, – отозвалась я. – Конечно, я умею ездить верхом, но хорошая наездница – это уж слишком.
– Вы чересчур скромны, кузина.
Услышав слово "кузина", я улыбнулась про себя. Если я была кузиной графа, то Этьен заявлял свои права так же числиться моим кузеном. Я начинала понимать его.
Манеры Этьена были безукоризненными. Он помог мне сесть в седло и сделал комплимент моему костюму, назвав его необычайно элегантным.
– Дома я тоже так считала, – ответила я, – но здесь – другое дело. Странно, как определение качества одежды зависит от окружения.
– Вы выглядите очаровательно в любом окружении, – галантно заявил Этьен.
Поместье казалось удивительно красивым, ибо листья на деревьях еще только слегка были тронуты осенней желтизной. Мы скакали галопом, и я радовалась, что хорошо попрактиковалась, катаясь на Копилке. Забота Этьена была очень трогательной – он часто подъезжал ко мне, проверяя, все ли у меня в порядке.
На обратном пути в замок – мы отъехали от него, должно быть, мили на две – нам попался дом, стоящий в лощине. Ему придавали удивительное очарование серые каменные стены, увитые плющом с уже начинающими краснеть листьями.
У ворот стояла женщина, словно поджидая кого-то. Меня сразу же поразила ее яркая красота: высокая стройная фигура, хотя и слегка склонная к полноте, густые рыжие волосы и зеленые глаза.
– Позвольте представить вам мадам Легран, – сказал Этьен.
– Она, вероятно, ближайшая ваша соседка?
– Вы абсолютно правы, – ответил Этьен.
Мадам Легран открыла ворота. Мы спешились. Пока я слезала с лошади, Этьен держал ее под уздцы, а потом привязал обеих лошадей к столбу, предназначенному для этой цели.
– Это мадемуазель Мэддокс, – представил меня он.
Мадам Легран направилась ко мне. На ней было зеленое платье, в точности подходящее к цвету глаз. Обруч под юбкой подчеркивал стройную талию, а за складками дорогой материи, опускавшейся до земли, виднелась атласная нижняя юбка тоже зеленого цвета, но чуть более темного оттенка. Искусная высокая прическа соответствовала моде, введенной во Франции королевой, которой она была необходима из-за ее большого лба. Низкий вырез открывал белую шею и верх полной груди.
– Я слышала о вашем приезде в замок, мадемуазель, – заговорила мадам Легран, – и очень хотела познакомиться с вами. Надеюсь, вы окажете мне честь, выпив бокал вина?
Я с удовольствием согласилась.
– Пойдемте в гостиную, – предложила она.
Мы вошли в прохладный холл, декорированный листьями различных оттенков зелени. Ее любимым цветом явно был зеленый. Он и в самом деле очень ей шел. Зеленые глаза с длинными черными ресницами создавали яркий контраст с огненно-рыжими волосами.
Гостиная была маленькой, но, возможно, мне это просто показалось после комнат замка. В сравнении с помещениями школы ее можно было назвать большой. Мебель, как и в замке, отличалась изяществом, а пол покрывали красивые ковры. Бледно-зеленые портьеры гармонировали по цвету с подушками.
