Дженнифер Эшли - Пенелопа и прекрасный принц
– Логош, о Господи! – бормотал он.
Никто не видел, как Деймиен подхватил свою невесту на руки и унес ее. Обычно на свадьбе джентльмена и его избранницу провожают до спальни друзья, слуги. Шумят, поют песни, отпускают сомнительные шутки.
Но сейчас один только Петри в молчании следовал за молодой парой. Остальные нвенгары продолжали преследовать логоша. Деймиен решил, что это к лучшему.
Глава 13
Пенелопа ощутила перемену, происшедшую в Деймиене, как только он подал ей руку, чтобы помочь подняться с пола в бальном зале. В глазах у него горел дикий огонь. Их темная синева поразила девушку. Деймиен смотрел на нее с напряженным, словно бы застывшим лицом.
Он на руках пронес ее по всей лестнице, хотя она была вполне способна подняться сама. А может быть, и не способна. Ее сердце отчаянно колотилось. Желание туманило голову.
Деймиен разрезал веревку, которая связывала их руки, и она упала на пол, но Петри поднял обрезки и бросил их на постель. Пенелопа взглянула на тонкую бечевку, так невинно лежащую на покрывале, и в ее сердце возникло странное чувство. Теперь она связана с Деймиеном кровью, вот что означала церемония обручения, а сейчас ее свяжет с ним эта кровать.
У Пенелопы похолодели руки, пока она наблюдала, как Петри не спеша снимает со своего господина орденскую ленту. Потом камердинер помог принцу снять с плеч мундир, рукав которого оказался разорван когтями той твари. Пенелопа сглотнула.
Вот Петри потянулся к галстуку принца, но Деймиен сделал ему знак уйти. Пенелопа уже достаточно понимала по-нвенгарски и знала, что Деймиен сказал: «Вон!»
Петри перебросил мундир через руку и подмигнул:
– Я буду рядом, сир.
– Но не слишком близко.
– Разумеется, сир.
Еще раз понимающе усмехнувшись, Петри проследовал к двери и тихонько прикрыл ее за собой.
– А если их не один, а больше? – спросила Пенелопа, неподвижно стоя посреди комнаты.
Деймиен прекратил развязывать узел галстука и вопросительно взглянул на Пенелопу:
– Что?
– Если это создание, чем бы оно ни было, явилось сюда не одно?
Деймиен вернулся к галстуку, потом стянул его с шеи. Пенелопа увидела обнажившееся смуглое горло.
– И этому-то неоткуда было взяться. Они существуют только в мифах.
– Еще одна нвенгарская сказка?
Деймиен расстегнул жилет и развязал тесемки батистовой рубашки.
– Это логош. В легендах говорится, что его прокляли тысячу лет назад. Он стал полудемоном-получеловеком. Весь мир должен был его ненавидеть. Но это все сказки. На самом деле их не должно быть.
– Тем не менее, один из них устроил погром в бальном зале моей матушки. – Пенелопа старалась говорить спокойным тоном – настоящая англичанка, способная выдержать все на свете как истинный стоик, но дрожь в голосе ее подвела.
Деймиен отбросил в сторону жилет и сделал шаг к невесте.
– О Господи, Пенелопа! – воскликнул он и взял в руки ее ладони. – Оно ведь могло тебя убить!
– И тебя тоже. Посмотри, ты ранен! – И она провела пальцами по красному от крови рукаву рубашки.
– Ерунда. Там легкая царапина. – Деймиен ловко выскользнул из рубашки и отшвырнул ее в сторону. Пенелопа ощутила жар, излучаемый его телом. Ей вдруг неудержимо захотелось положить руки ему на грудь, погладить эти черные курчавые полосы… Вместо этого девушка дотронулась до раны. Деймиен был прав: на коже было лишь несколько параллельных царапин, не очень глубоких.
– Все равно. Может воспалиться. Надо промыть и, может быть, сделать припарку, – в смущении проговорила Пенелопа.
Широкая грудь Деймиена придвинулась к груди Пенелопы, его руки скользнули ей за спину.
– Исцели меня, Пенелопа!
Его блестящая, соленая от пота кожа оказалась в нескольких дюймах от ее губ. Пенелопа прикоснулась губами к его плечу. Деймиен зарычал, его руки сильнее стиснули девушку.
– Мне понадобится вода, – растерянно пробормотала Пенелопа и, с трудом высвободившись из его завораживающих объятий, подошла к наполненному водой тазу, который, очевидно, приготовил все тот же предусмотрительный Петри. Девушка намочила край висящего тут же полотенца, отжала его, вернулась к принцу, заставила того сесть и осторожно промыла царапины. Деймиен не отрываясь следил за ней своими синими глазами, ресницы его подрагивали при каждом ее движении.
– Ты ведь понимаешь, что означает эта церемония связывания? – обманчиво спокойным голосом спросил он.
– Да, Мы обручены. И теперь можем… – Покраснев, Пенелопа запнулась и с деланным вниманием углубилась в изучение ранок, тщательно оттирая уже засохшие капельки крови.
– Не только это. Мы соединены. Стали одним существом, парой на веки вечные. Связаны друг с другом и ответственны друг за друга.
Пенелопа подняла взгляд.
– Но мы еще не женаты. Я думала, свадьба будет в самой Нвенгарии.
– Конечно, будет. – Деймиен улыбнулся. – Сегодняшняя церемония в старые времена была единственной. Миссионеры, которые бродили в наших местах и пытались цивилизовать варваров, навязали нам свой ритуал брака, но не уничтожили прежний. Поэтому сейчас у нас проводится две церемонии. Католические священники поступили мудро. Они поняли, что наш ритуал связывания очень важен для нас, и разрешили его сохранить в качестве церемоний обручения перед христианской свадьбой. Разумеется, если бы проповедники не позволили нвенгарам сохранить свои ритуалы, их порвали бы на куски, а нвенгары до сих пор оставались бы язычниками. У нас и сейчас очень чтят древние обычаи.
Пенелопа бросила на принца удивленный взгляд. Она закончила смывать кровь и положила полотенце на стол.
– Поэтому дети, зачатые после обручения, не считаются незаконными, – продолжал Деймиен. – По нвенгарским обычаям мы уже женаты.
– О!
– Но по английским законам – еще нет. Так что, Пенелопа, если ты хочешь сбежать, то пока можно.
Пенелопа посмотрела ему в лицо. Темно-синие глаза Деймиена вглядывались в нее с тревожным ожиданием.
– И ты этого хочешь?
Большим пальцем Деймиен провел по ее нижней губе.
– Ты мне нужна. Не только ради пророчества и не только ради Нвенгарии.
– Ради того, чтобы тебя не убили… – прошептала Пенелопа.
– И даже не ради этого. Ты мне нужна по гораздо более глубокой причине, чем та, из-за которой я сюда приехал.
– Тебе нужна принцесса. – Пенелопа почувствовала, что ее охватывает жар. – Ты приехал за принцессой, любой принцессой.
– Вероятно, я и сам в это верил, когда покидал Нвенгарию. И даже когда приехал в Литтл-Марчинг. Верил, пока не увидел тебя, пока не поцеловал. – Он взял в ладони ее лицо. – А потом все изменилось.
