Виктория Дал - Дикарь и леди
— Письмо ведь не подписано? — осведомился Джуд.
— Верно, не подписано, — кивнул барон.
— Почему же вы считаете, что оно — от Уайта?
Эдвард бросил листок на стол и проворчал:
— А от кого же еще?.. Кто, кроме него, мог такое написать?
Эйдан, стоявший у стены, громко заявил:
— Это мог написать кто угодно.
— Я уверен, что это Уайт, — ответил Эдвард. — Я ведь не все вам прочитал…
— Так прочитай же! — крикнула мать. — Читай дальше!
Эдвард густо покраснел, и Марисса тотчас поняла: в этом письме что-то ужасное. Она вскинула руку, пытаясь остановить брата, но тот уже принялся читать.
— «А если вы не положите деньги в указанное место, то я сообщу светскому обществу, что мисс Йорк была скомпрометирована. В качестве доказательства я дам описание сердцевидной родинки в верхней части ее бедра».
И тотчас же все громко закричали. Только Марисса тихонько всхлипнула.
— Неужели он думает, что мы не убьем его после этого? — в ярости проревел Эйдан.
— Мне кажется, я недвусмысленно дал ему это понять, — отозвался Джуд.
А кузен Гарри задал самый уместный в данной ситуации вопрос:
— Кто-нибудь знает, куда он уехал?
Все снова посмотрели на Эдварда, и тот заявил:
— Я не сомневаюсь: он где-то совсем близко. Думаю, что он сейчас у своих родственников. Это всего в часе езды отсюда.
— В таком случае, — медленно проговорил Эйдан, — давайте нанесем ему визит. Очевидно, он нуждается в демонстрации того, что его жизнь представляет большую ценность, чем требуемые пять тысяч фунтов.
Мужчины, оживившись, заговорили о визите к Уайту. А Марисса со вздохом закрыла глаза; ей сейчас хотелось оказаться где угодно, но только не в этой комнате. Но увы, она никуда не могла исчезнуть — даже на мгновение.
Заставив себя открыть глаза, Марисса проговорила:
— Очень может быть, что это вовсе не Питер Уайт.
Возможно, она произнесла эти слова недостаточно громко; во всяком случае, никто из мужчин не обратил на нее внимания — все по-прежнему обсуждали предстоящий визит к Питеру Уайту. А мать, сидевшая с ней рядом, яростно выкрикивала:
— Шантаж, скандал, проходимец!
Собравшись с духом, Марисса громко заявила:
— Я не уверена в том, что письмо отправил Питер Уайт!
Все мужчины тотчас же повернулись в ее сторону. Глядя на нее с удивлением, Эдвард пробормотал:
— Что ты сказала?
— Возможно, не Уайт написал это письмо, — ответила Марисса, покраснев.
Эйдан решительно покачал головой:
— Нет-нет, ты ошибаешься, сестра. Это наверняка он писал. Кто-то по его просьбе.
Марисса понимала, что ее заявление требовало объяснений. Ну что ж, если уж она заговорила об этом…
— Видите ли, очень может быть, что это вовсе не Питер Уайт, а… — Марисса судорожно сглотнула. — Возможно, это письмо написал другой человек. Я, конечно, точно не знаю, но все же…
Какое-то время все смотрели на нее в изумлении. Наконец Эйдан, сообразив, что означают слова сестры, изменился в лице. Через несколько секунд то же произошло и с Эдвардом. А в глазах Джуда появилось веселье.
— Что это значит, Марисса?! — прорычал барон.
Она с вызовом вскинула подбородок:
— Я не хочу, чтобы мистера Уайта убили ни за что, — вот что это значит!
Эйдан выхватил письмо из руки брата и сунул его под нос Мариссе:
— Вот, читай! Он пишет, что видел твои обнаженные бедра! Кто мог их видеть, кроме него?
— Да, но…
Марисса в смущении умолкла.
Эйдан же скомкал письмо и, пристально глядя на сестру, спросил:
— Описание точное?
Она заморгала.
— Описание?
— Я спрашиваю: описание родинки точное?! — закричал Эйдан.
Как ни странно, но от гневного крика брата Марисса приободрилась. Снова вскинув подбородок, она заявила:
— Да, точное. Но прежде чем ты вздернешь мистера Уайта на суку ближайшего дерева, ты должен поговорить с Фицуильямом Хессом.
— Фиц…уильям… — пробормотал Эйдан; при этом его лицо побагровело.
Эдвард положил руку на плечо брата. Внимательно посмотрев на сестру, спросил:
— Марисса, не хочешь ли ты сказать, что до Уайта уже не была девственницей?
Она отрицательно покачала головой:
— Нет-нет, до него — была. — Она не решалась взглянуть на Джуда. — Мы с Фицуильямом всего лишь целовались. Ну и тому подобное…
— Тому подобное?! — в ярости завопил Эйдан.
— Да, совершенно верно.
Эдвард поднялся на ноги и в задумчивости прошелся по комнате. Остановившись, окинул взглядом присутствовавших и спросил:
— Кто знает, где сейчас Хесс? Я слышал, что он якобы где-то на континенте.
Мужчины тут же принялись обсуждать этот вопрос; некоторые из них полагали, что мистер Хесс уже вернулся в Англию, другие же считали, что он сейчас то ли во Франции, то ли в Испании.
Марисса же, опустив голову, смотрела на ковер, лежавший у ее ног. «Теперь — или никогда, — говорила она себе. — Да-да, я должна решиться…»
Собравшись с духом, девушка громко, проговорила:
— Я хотела бы упомянуть еще одного джентльмена! Возможно, письмо написал именно он!
Все мужчины замерли на мгновение. Потом вдруг раздался какой-то странный звук, похожий на всхлипывание. И тотчас же все уставились на Джуда. Он стоял с пунцовым лицом, прикрывая рот ладонью. Неужели он… плакал? Снова послышался тот же звук. В следующую секунду Джуд пробормотал «Прошу меня простить» и, бросившись к двери, выбежал в коридор, тут же захлопнув за собой дверь.
Марисса в ужасе вздрогнула. Эдвард же, нахмурившись, проговорил:
— Черт возьми, что это значит?
Мариссе показалось, что брат еще что-то сказал, но она не слушала его слов — их заглушили… взрывы хохота, доносившиеся из-за двери. Джуд Бертран от души веселился. И смеялся он над ней, Мариссой.
— Что это такое? — подала голос баронесса. — Он смеется, да?
Марисса в изумлении таращилась на дверь, из-за которой по-прежнему доносились взрывы хохота. Братья же и кузен Гарри молча переглядывались.
Наконец Эдвард, строго взглянув на сестру, проговорил:
— Дорогая, было бы очень хорошо, если бы это твое признание действительно оказалось шуткой.
Марисса в растерянности пожала плечами:
— Да, наверное… но это было давно, несколько лет назад.
Барон хотел что-то сказать, но Эйдан, опередив его, заявил:
— Знаешь, мисс Йорк, это очень хорошо, что у тебя есть жених. Потому что тебе надо немедленно выходить замуж! Если тебе под юбки залезало такое множество мужчин, то это просто чудо, что до сих пор не разразился скандал.
