Блэйн Андерсен - Роковой поцелуй
Роберта, казалось, всецело была озабочена тем, как бы найти место еще для двух папок со своими счетами: которые никак не помещались на полке; ока вынимала и снова ставила их, меняла местами, – ничего не получалось.
– Роберта, – нетерпеливо рявкнул Хэдли. – Тебя это что, не касается?
Роберта резко вскинула голову:
– Конечно, касается. Но ты только ноешь, а я уже кое-что реальное сделала.
– Сделала что-то? Ну тогда нам надо смываться.
Роберта вытащила из секретера какую-то бумагу, неторопливо приблизилась к Хэдли, села на кушетку и потянула его за собой. Когда он уселся, она кокетливо взметнула юбки и откинулась на спинку софы, перебросив через нее черные космы своих волос. И только после этого она сунула ему документ:
– Вот. Почитай.
Пальцы Хэдли дрожали, он едва-едва сумел развернуть сложенную вчетверо бумагу.
– Это ордер на арест Элисон?..
Роберта удовлетворенно улыбнулась:
– Моя работа.
– Каким образом?..
– Рассказала констеблю, что она в тот день крупно поссорилась с Джулией. Еще назвала имена кое-каких свидетелей и добавила кое-что насчет их беспрерывных склок.
Хэдли швырнул документ на пол, Роберта поспешила его поднять и разгладить:
– Ради Бога, поосторожнее! Мне было совсем нелегко убедить этого Фиска. Первый ордер, конечно, у него. Но я ему говорю: а что если она появится в моем доме неожиданно, ночью и тут же попытается ускользнуть – нет, мне тоже нужен такой же документ. Тогда он мне его и выписал.
Хэдли посмотрел на свою сообщницу как на сумасшедшую:
– Ну, арестуют ее, будет суд, она возьмет и признает себя виновной – и все уйдет в пользу короны. Об этом ты что, не подумала?
– Глупости! Думаешь, ей захочется на виселицу только ради того, чтобы отомстить мне? Да кроме того, кто и как ее арестует? Судя по тому, что она пишет, она в полной безопасности в Лондоне. А ордер мне нужен лишь для моего спокойствия. Эта бумажка будет держать ее на почтительном расстоянии от Брайархерста – пока это мне нужно. Конечно, это как танец на канате, но стоит постараться.
Хэдли встал, пытаясь сообразить, что к чему:
– Не понимаю, какая тебе польза от этого ордера, если Элисон о нем ничего не знает?
Роберта прищурилась, как будто хотела получше рассмотреть своего глупого собеседника:
– Да ты совсем дурак! – Хэдли поднял кулак, но Роберта успела схватить его за руку.
– Ну, ну! Я еще тебе нужна, хотя бы для того, чтобы подписывать чеки. Так что, не хами.
– Если ты такая умная, скажи, в чем дело.
– Все очень просто. Возьми ордер – только не потеряй! – и покажи его моей падчерице. Это сразу отобьет у нее всякие мысли о возвращении – как бы долго ты ни тянул со своим розыском.
– А почему нельзя ей просто написать?
– Мы не можем допускать никакой возможности провала. Пусть она собственными глазами увидит ордер, подержит его в руках – это убедительнее любого письма. Плюс еще твой поцелуй – и все будет в порядке.
Теперь, когда Элис потеряла или почти потеряла все права на наследство, Хэдли потерял и всякий интерес к девушке. Ему совсем не хотелось ее видеть, а тут еще придется изворачиваться и лгать.
– А по-другому никак нельзя?
Роберта посмотрела на него так, что он понял – сопротивляться бессмысленно.
– Ну хорошо, хорошо, я поеду. Но мне нужны деньги – на игру, и новая коляска. В этом твоем протекающем рыдване я не поеду.
Лицо Роберты осветилось улыбкой торжества:
– Решено! Завтра выезжай!
Уж если от этого никуда не уйти, лучше побыстрее. Но такая миссия отнюдь не улыбалась Хэдли. Он чувствовал себя как пациент с зубной болью, отправляющийся к плохому цирюльнику.
Элис прижалась пылающей щекой к холодному окну, за которым хлестали потоки дождя. Перед ней простиралась вереница холмов; их и без того мягкие, нечеткие силуэты совсем терялись за сплошной стеной ливня. Даже сейчас, когда стихия разыгралась вовсю, от ландшафта веяло каким-то покоем, умиротворенностью. Деревья и кусты раскачивались и гнулись, но холмы стояли непоколебимо-уверенно. Вот бы ей научиться так же стоически выдерживать удары судьбы! По щеке у нее медленно скатилась слеза.
Слава Богу, этот потоп не застал их, когда они добирались сюда из Лондона. Это было всего два дня тому назад. Дорогу развезло, хотя до этого не меньше недели стояла сухая погода; но в такой ливень, как сегодня, они скорее всего бы просто застряли.
Да, им повезло; путешествие прошло довольно спокойно. Тем не менее, оно все равно было достаточно мучительным для Элис. Целый день ехать и слушать беспрерывную болтовню в небольшом дилижансе Данкена – с короткой остановкой на обед в обшарпанной харчевне с претенциозным названием «Королевская палата». Вспоминалось, как она ехала в последний раз этой дорогой – только в Лондон: тоже невеселые воспоминания.
Делия и повариха Бриджит – ее спутницы – пребывали совсем в другом настроении. Для них впереди были месяцы отдыха, летнего тепла, свежего воздуха холмов Нортхэмпшира – конечно, это было лучше промозглого, надоевшего Лондона.
Элис уже заранее представляла себе, что такое Донегал – нечто импозантное, солидное. Она видела гравюры с изображением поместья, слышала пересуды прислуги – о том, как чудесно будет, наконец, выбраться в этот райский уголок.
Однако то, что она увидела, когда их экипаж выехал из вязовой аллеи и стаи огибать большой пруд, расположенный перед замком, превзошло все ее ожидания. Возможно, у Данкена было меньше денег, чем у ее отца но зато у него было явно больше желания их транжирить.
Донегал не был старинным родовым владением, камни которого еще помнили бы времена норманнского завоевания. Он был создан волей и богатством Джеймса Грэнвилла – отца Данкена. Стремясь стереть то пятно, которое легло на их род из-за неравного брака отца, виконт Грэнвилл-старший решил построить нечто такое, что сразу же заставило бы замолчать этих снобов из высшего света. По крайней мере, у них должно было перехватить дыхание от зависти.
У Элис, во всяком случае, действительно перехватило дыхание, когда экипаж остановился у мраморного портала и она выглянула наружу; взор не мог охватить разом все это массивное сооружение. Элис предпочла бы в качестве убежища какую-нибудь скромную хижину в глухом лесу.
Здесь у Элис была уже не крохотная комнатушка, как в Лондоне, а нечто более заслуживающее названия апартаментов – большая комната, камин, отделанный черным деревом, мебель от Хейплуайта… Это, однако, не только не подняло ей настроения, а наоборот, напомнив о Брайархерсте, лишь вызвало новый приступ тоски по утраченному благополучию. Да еще вдобавок персидский ковер на полу! Ну что ж, пусть она птичка в клетке, но зато какая клетка! Нет, все равно утешение не приходило. Не хватало ощущения безопасности, но еще больше не хватало Кейрона!
