Клена Харб - Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность
Обзор книги Клена Харб - Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность
Харб Клена
Дети Абсолюта. Храбрость и Скромность
Лунные месяцы и времена года на планете Даммар.
Первое время года - Сезон Пробуждения:
Первый лунный месяц - Месяц Рождения
Второй лунный месяц - Месяц Цветов
Третий лунный месяц - Месяц Света
Четвертый лунный месяц - Месяц Тепла
Второе время года - Сезон Равноденствия:
Пятый лунный месяц - Зеленый Месяц
Шестой лунный месяц - Желтый Месяц
Седьмой лунный месяц - Красный Месяц
Восьмой лунный месяц - Голубой Месяц
Третье время года - Сезон Спада:
Девятый лунный месяц - Месяц Белых Мух
Десятый лунный месяц - Месяц Стуж
Одиннадцатый лунный месяц - Ледяной Месяц
Двенадцатый лунный месяц - Месяц Вод
Пролог.
Тысяча двести лет до дня уничтожения Любви. Ивис. Убежище "Огненной птицы".
- Эй, малоумный, ну-ка хватит в помете валяться!
Молодой парень разлепил склеившиеся ото сна веки. Перед ним маячил Красномордый Холоп, недовольно потрясая тисовой дубиной.
- Негоже будущему богу на сгнившей подстилке в хлеву спать, - покачал головой здоровяк. - Вставай, юродивый, Кровяник тебя ждет!
Зевнув, Соломенный Сноп потер лицо грязными ладонями.
- Неужто пора? - спросил он, потягиваясь.
- А ты думал, мы тут шутки с тобой шутим? Ради хохмы заставили полдеревни вырезать? - Холоп противно шмыгнул мясистым носом. Он пытался держаться холодно и сурово, подражая нанимателям, но из-под напускного равнодушия то и дело проглядывалась простецкая природа вчерашнего сельского курокрада.
Сквозь блаженство грез до пробужденного доходили воспоминания о последних, довольно неожиданных событиях в его доселе однообразной жизни. Вместе с ними пришло и чувство вины, заглушить которое не могли ни крепкая дубовая настойка, ни отшыби-трава.
- Пойдем, - мрачно отрезал Сноп, поднимаясь со смятого сена. Ему хотелось умыться в чистой родниковой воде, откушать свежего хлеба, запивая мягкую булку жирными сливками. Но и добрый пекарь, и дородная хохотушка-доярка позапрошлым вечером лишились жизни. От его, лиходея проклятого, руки.
Вывалившись из коровника, взъерошенный Сноп на непослушных ногах направился к поляне, где собрались девять его новых приятелей. Их лица были скрыты за тяжелыми бордовыми капюшонами, отороченными златыми нитями. Жрецы Крови, или Кровяники, как невежественно называли их местные жители. Холоп остался далеко позади, чураясь непонятных ему грязных делишек.
- Готов ли ты, отрок? - заметив Снопа, проговорил Каит - лидер грозного братства.
- А вы уверены, что все получится? - равнодушно спросил убийца поневоле.
- Никому еще не удавалось совершить сие действо, - высокопарно ответил его собеседник. - Но ритуал подготовлен достойным образом. Пусть риск высок, и цена высока, возможный результат гораздо более ценен.
Серое небо раннего утра позволяло разглядеть странный знак, начерченный на земле рядом со жрецами. Он представлял собой треугольник, стороны которого состояли из восьми кругов, сцепленных между собой прямыми линиями. Каждый из них также был соединен с еще один кругом в центре фигуры.
- Но почему в ритуале не участвуют представители других Столпов? - Сноп почесал немытую шевелюру.
- Кровь - самый сильный катализатор, мальчик мой, - пренебрежительно ответил Каит. - Если ты лишил жизни каждую жертву по всем правилам, проблем возникнуть не должно. Ведь не должно, да?
Испуганный селянин отрицательно покачал головой.
- Я сделал все в точности так, как вы сказали, - пробормотал он, стыдливо опустив глаза.
Но даже не глядя на восемь лежащих неподалеку кулей, измазанных темно-красной субстанцией, Сноп явственно ощущал запах гнили и разложения. Зачем жрецы притащили их сюда? Ведь нужны были только сердца! Восемь сердец дорогих ему людей.
Один из жрецов подошел к кругу, являющемуся частью треугольника, и, достав страшный предмет из окровавленной тряпки, опустил его на землю.
- У нас есть сердце Тамиды, отданной в жертву Хлатосу, Древесному Божеству, произнес Каит.
Тамидой звали веснушчатую девушку, жившую по соседству с Соломенным Снопом. В детстве они были близкими друзьями, часто ходили на речку ловить юрких сверкающих рыбок. Ей нужно было пробить грудную клетку деревянным копьем.
Над кругом, где лежал жуткий орган, образовалась бурая дымка.
Следующий Кровяник повторил действие собрата.
- У нас есть сердце Ортоса, отданного в жертву Латорусу, Железному Божеству, - молвил Верховный жрец, наблюдая за процессом.
Сноп зажмурился, вспоминая, как зарубил топором мужа сестры.
Над кругом зависло серебряное облако.
- У нас есть сердце Литы, отданной в жертву Сомате, Водному Божеству, - изрек Каит, когда следующее подношение заняло свое место.
Несчастная доярка так никогда и не узнает, кто же столкнул ее в колодец.
Вверх взмыла голубая дымка.
- У нас есть сердце Мучного Гарри, отданного в жертву Далите, Воздушному Божеству.
Ирония происходящего состояла в том, что именно воздуха не хватало невинному пекарю, когда Сноп душил его своими мощными руками.
Над самой сильной мышцей добродушного старика появился островок молочного тумана.
- У нас есть сердце Иназтасии, отданной в жертву Фаоту, Песчаному Божеству.
Прелестная сестра убийцы была рада увидеть диковинку с пляжей Палирма. Но восторг несчастной длился лишь то того момента, как брат принялся запихивать в ее горло сыпучий песок.
Над кругом вознеслось желтое облако.
- У нас есть сердце Робоса, отданного в жертву Геору, Огненному Божеству, - прокомментировал Каит действие следующего подчиненного.
Отец Снопа не пережил близкого знакомства с затопленной печью.
Над подношением возникла оранжевая дымка.
- У нас есть сердце Алории, отданной в жертву Тимосу, Каменному Божеству.
Скромная селянка до последнего мгновения даже не подозревала, какое чудовище произвела на свет. Пока сын со всей силы не опустил булыжник на ее еще нетронутую сединой голову.
Угол треугольник, на который Кровяница возложила очередной дар, заволокло черным.
- У нас есть сердце Кирилии, отданной в жертву Шиле, Владычице Зверей, - кивнул Каит, когда последнее подношение заняло свое место.
В эту секунду Сноп все же не смог остановить слез раскаянья. Пусть погибшая красавица никогда не удостаивала сельского дурачка вниманием, он любил ее больше всех на свете. Лиходей с трудом подавлял в себе рыдания, когда кормил молодого бычка жуткого вида месивом, полученным от жрецов Крови. И не смог сдержать плач, когда податливую плоть его ненаглядной разрывали рога взбесившегося животного.
В воздухе над кругом появилась морда страшного существа. Теперь свободным остался лишь клочок земли в самом центре треугольника.
- И наконец, - главный Кровяник удостоил взглядом Соломенного Снопа. - У нас есть отрок, родившийся в день Смерти Большой Звезды. Юноша, поцелованный Судьбой. Будущий Бессмертный Феникс!
- Что мне делать? - благоговейно спросил очарованный действом селянин.
- Займи главный круг.
Убивец аккуратно встал в указанное место и вновь посмотрел на главного жреца.
- А что теперь?
Распорядитель зловещей церемонии протянул ему кривой кинжал и прошипел, недобро глядя на дурачка, которого обвел вокруг пальца.
- Принеси же себя в жертву Верне, Божеству Крови, и ритуал будет окончен.
Сноп не сомневался ни секунды. Выхватив оружие из рук Каита, он погрузил холодный металл в собственное тело.
Глава 1. Большие неожиданности.
"Во всём надо соблюдать меру, даже в скромности". Франс Анатоль.
18-е число Красного Месяца,1056 г. Атария, Кенсвуд. Тимоти Филтон.
Самое необычное происшествие в моей жизни пришлось на начало заключительного учебного года. Со всеми людьми хотя бы раз случались подобные вещи - вроде сплошной негатив в завязке, а на выходе рождается светлое, радостное чувство, и думаешь: счастье-то какое, что со мной эта беда произошла. Но начну, пожалуй, повествование с краткой биографии. Меня зовут Тимоти Филтон, и я обычный парень. То есть мне бы хотелось, чтобы так было. На самом деле в то время я относился к достаточно редкому звену социальной цепи. Я был изгоем, отщепенцем, отверженным.
Что бы наша прогрессивная общественная политика ни говорила о непоколебимом равенстве, важности каждого человеческого ресурса и всеобщей связи, это не придавало мне уверенности в себе и не вызывало у окружающих уважения или интереса к моей персоне.
Во время обучения в гимназии я был высоким нескладным юношей, предпочитавшим избегать шумных компаний, сомнительных сборищ и опасных, на мой взгляд, развлечений. Другие парни все свободное от занятий время только и делали, что лапали девок по углам, употребляли различную гадость, болтались по клубам и пинали мяч. Я же считал зависимость от смертоносных зелий недостойной забавой для представителя современного общества, походы по клубам - нецелесообразным видом деятельности, а спорт - развлечением для не слишком образованных, вечно потных качков. И я никогда не скрывал своего мнения по поводу этих явлений. Кстати, забыл назвать самое любимое занятие моих одногруппников - травля таких, как я. Путешествия в мусорные контейнеры, подкладывание различных продуктов человеческой жизнедеятельности в сумки и шкафчики, вынужденные прогулки в женские туалеты и раздевалки, ежедневные подколки, тычки, пинки и издевки - это лишь неполный список того, чем меня награждали в храме науки и просвещения, где мне пришлось потратить семь лет своей незавидной жизни. Но не в ладах я был не только со сверстниками. Преподавателей и администрацию я раздражал нигилистической точкой зрения на их методы обучения и любовью к разного рода дискуссиям, кои они считали категорически неуважительными.
