Кэти Максвелл - Поединок двух сердец
— Я хочу проверить, сможет ли Биттерз прыгнуть, как ее лошадь, — он показал на Мэри.
Герцогиня побледнела.
Словно подтверждая ее опасения, мальчик добавил:
— Я обязательно перепрыгну через повозку.
Барлоу поспешил вмешаться. Он встал на колено, чтобы его глаза были на одном уровне с ребенком.
— Милорд, на тысячу лошадей приходится только один конь, который может прыгнуть так, как Данди.
— Тогда я попрошу папу купить мне его.
Герцогиня начала терять терпение. Но Барлоу спокойно сказал:
— И я с радостью продам его, но только после того, как вы научитесь хорошо управлять пони.
— Это будет совсем скоро, — горячо заверил его мальчик.
— Я не сомневаюсь, милорд, — ответил Барлоу.
Полностью удовлетворенный, мальчик позволил лакею увести себя.
Герцогиня подождала, пока сын и слуги окажутся вне пределов слышимости, и вздохнула с облегчением.
— Спасибо, — горячо поблагодарила она Барлоу. — Мой муж жить не может без лошадей, и сын во всем хочет походить на отца. А я плохо держусь в седле. Эти существа пугают меня. Поэтому я и решила сама заниматься с Чарльзом — надеялась, что смогу преодолеть этот страх рядом с пони.
— Нет ничего плохого в том, что вы боитесь ездить верхом, — заверила ее Мэри и, опомнившись, добавила: — Ваша светлость. — Она погладила шею Данди. — Я и сама стараюсь всегда помнить о том, что у каждой лошади свой характер и неудачное падение может стать трагическим.
Краем глаза Мэри заметила, как Барлоу закатил глаза.
— Да, — тихо сказала герцогиня, — мой брат вследствие неудачного прыжка сломал себе шею. Я всегда буду помнить тот день, когда это произошло. И вот сегодня… — Ее голос сорвался, а лицо помрачнело.
— Но у вашего сына нет таких печальных воспоминаний, — рассудительно напомнил ей Барлоу. — И если он хочет ездить верхом, вам лучше позволить ему, в противном случае он никогда не станет настоящим мужчиной — по крайней мере, в глазах отца.
Тонкость его замечания, как и искреннее сопереживание, удивили Мэри. Она совсем не ожидала от него подобной проницательности. Хотя она уже поняла, что этот мужчина не был тем неотесанным грубияном, за которого она принимала его на протяжении всех этих лет. Мэри прикоснулась к своим губам, вспоминая поцелуй.
Барлоу заметил ее жест и словно прикипел к ней взглядом. В его глазах вспыхнул огонь желания. На секунду, Мэри могла поклясться в этом, они оба перестали дышать.
Голос герцогини вернул их к реальности.
— Конечно, вы правы, — неуверенно сказала она.
— Да-да, — опомнился Барлоу. — Но, при всем уважении, ваша светлость, я бы посоветовал вам нанять толкового инструктора верховой езды и приобрести добрую, покладистую лошадь, с которой вы могли бы чувствовать себя уверенно. Что касается вашего сына, будет лучше, если с ним начнет заниматься его светлость, в противном случае ваши страхи рано или поздно передадутся Чарльзу.
Герцогиню, по-видимому, не обрадовала эта перспектива.
— Я не знаю, — уклончиво ответила она, — мой муж достойный человек, но, кажется, он считает, что хороший учитель должен непременно кричать и запугивать своих учеников. Я же думаю, что такие учителя не учат, а просто наслаждаются, делая выволочки сыну на глазах у других. А Чарльз такой ранимый мальчик.
Она посмотрела на Мэри.
— Хотя, возможно, это всего лишь мои страхи. Я ненавижу, когда кричат на Чарльза. Если бы я хоть немного походила на вас…
Она окинула взглядом туфли Мэри и ее платье, которое было в ужасном беспорядке.
Мэри — без особого, впрочем, результата — стала поправлять волосы, жалея, что неосмотрительно выдернула шпильки.
— Вы столь отважны, — сказала герцогиня с неожиданным восхищением, — столь храбры… и современны.
Мэри совсем растерялась, но быстро справилась со смущением, услышав, как Барлоу, чтобы не рассмеяться, изображает приступ кашля. Ей хотелось надрать ему уши. Что плохого в том, чтобы быть современной?
Словно отвечая на невысказанный вопрос, ее светлость объяснила, доверительно понизив голос:
— Некоторые мои друзья, как и я, читали работы Мэри Уолстонкрафт[16].
Это имя ни о чем не говорило Мэри, и герцогиня пояснила:
— Миссис Уолстонкрафт — великий и свободный мыслитель, она высказывает новое представление о месте женщины в обществе. Если бы она увидела ваш прыжок и спасение моего сына, то преисполнилась бы к вам таким же чувством восхищения, как и я.
— Прошу вас, ваша светлость, я совсем этого не заслуживаю.
— О, да вы еще и скромны! — воскликнула герцогиня.
Смущенная неожиданными комплиментами, Мэри вздохнула с облегчением, когда вмешался Барлоу.
— Не хочу перебивать вашу светлость, — сказал он, — но у меня есть друзья среди коневодов Лондона. Вы окажете мне честь, если позволите подыскать для вашего сына хорошего, требовательного, но тактичного тренера, который, разумеется, был бы одобрен его светлостью.
Герцогиня одарила Барлоу признательной улыбкой.
— Я буду вашей должницей, — ответила она. — Хоть я и так в неоплатном долгу перед вами обоими. Но, простите, я только сейчас поняла, что забыла представиться. Джорджина, герцогиня Этриджская. А мой сын — виконт Хенли.
У Мэри земля ушла из-под ног, когда она услышала имя своей собеседницы. О герцогине Этриджской — молодой, прекрасной женщине — говорил весь Лондон. Она была эталоном хорошего вкуса. Слово герцогини было законом для столичных модниц. Миссис Пиблз ее боготворила.
К счастью, у Барлоу хватило самообладания, чтобы подобающим образом представиться герцогине и представить Мэри, которая вновь отважилась на неумелый реверанс. Герцогиня остановила ее:
— Пожалуйста, давайте обойдемся без церемоний. Égalité[17], — она протянула Мэри руку.
Мэри застыла. Она полагала, что никому не позволено пожимать руку герцогине.
— Вы спасли жизнь моему сыну, и я в долгу перед вами, мисс Гейтс, — подбодрила ее герцогиня.
— Ваша светлость, право, я не сделала ничего особенного, — пролепетала Мэри.
— Это совсем не так, — заверила герцогиня и сама пожала ей руку. — Более того, наша дружба должна продолжиться, я настаиваю. Вам следует познакомиться с моим мужем. Его светлость считает, что мой интерес к философии и наукам смехотворен. В женщинах его привлекает кроткий нрав, — призналась она таким голосом, словно доверяла им большую тайну. — Но если он познакомится с вами и у него сложится хорошее впечатление, — а я уверена, так и будет, ведь вы спасли жизнь нашему сыну! — то он с большим пониманием отнесется к моему стремлению расширить кругозор.
