Эмбер Кей - Месть и любовь
Мужчина вдруг встал и, одним глотком прикончив свой виски, серьезно спросил:
– Так что же показал тебе дар, когда я вошел? Обескураженная его стремительностью, Фиона выпалила:
– Во время дуэли произойдет что-то ужасное, но я не знаю что именно, – девушка нервно сжала кулаки, – я никогда ясно не видела, что должно случиться, но всегда твердо знала, какое это будет событие – хорошее или плохое. Мне вообще только однажды удалось изменить грядущее – в случае с моей собакой. После этого я ни разу не смогла предотвратить то, что должно произойти, изменить ход событий мне не дано.
Найл встал и отошел от нее.
– Ну, раз все равно ничего нельзя сделать, значит, так тому и быть, – тихо произнес он.
Фиона печально посмотрела на него и сказала:
– Нет, не так. Ты можешь все изменить, если не станешь драться с Уинтером. До тех пор, пока ты не принудил его к дуэли, у меня не было никаких предчувствий.
Он, нахмурившись, посмотрел на нее и тихо, но отчетливо произнес:
– Ни за что! Находясь в тюрьме, я сохранил здравый рассудок только потому, что думал о том, как отомщу своим обидчикам. И теперь, когда цель так близка, я не собираюсь от нее отказываться.
Фиона вскочила с кровати и стала перед ним, уперев руки в бока.
– Упрямый болван! – гневно воскликнула она. – Ты перенес тюремные тяготы для того, чтобы жить, в не для того, чтобы мстить.
Найл угрожающе двинулся на нее.
– Недалекая женщина! Что ты можешь знать о тяготах тюремной жизни?
Фиона посмотрела ему прямо в глаза и спокойно произнесла:
– Благодаря тебе я знаю, что такое плен и как это тяжело.
Мужчина остановился. Замешательство и гнев отразились на его лице. Едва сдерживая себя, он хрипло произнес:
– А я благодаря тебе потерял покой и уже не владею ни своим телом, ни своим разумом.
Сердце графини громко забилось. Их беседа приняла неожиданный оборот, и она едва отважилась спросить:
– Что ты имеешь в виду?
– Вот что, – сказал он, протягивая вперед руки. Его пальцы дрожали. – Я не понимаю, что со мной происходит и знаю только то, что хочу тебя. Это всепоглощающая страсть, но я не должен ей поддаваться. Я никогда больше не буду заниматься с тобой любовью и никогда не женюсь на тебе. У нас нет будущего, ведь я собираюсь убить твоего брата.
Фиона, задетая до глубины души, воскликнула:
– Я же не просила тебя заниматься со мной любовью и уж тем более не настаивала на свадьбе!
Найл отступил, его руки упали и безвольно повисли вдоль тела.
– Нет, не просила. Ты только хотела достучаться до моей души и убеждала меня прекратить преследование мужчин, повинных в моем позоре. Тебе кажется, что это легко, но я так долго вынашивал свой план, что теперь просто не могу от него отказаться.
Эти слова явились последней каплей.
– Поступай как знаешь, – резко сказала Фиона, – отправляйся хоть к черту, к дьяволу, хоть в сам ад, мне больше нет до тебя никакого дела!
Девушка бросилась на кровать и залезла под одеяло. Как бы ей хотелось находиться подальше от этого упрямца! Когда-нибудь она от него точно сбежит!
Глава 11
Утром следующего дня Найл позволил Фионе выйти из комнаты. Он повел ее в соседнюю комнату завтракать. Девушка была на вершине блаженства. Проведя несколько дней в душной комнате, она радовалась даже этой недолгой прогулке.
Присутствие Найла немного смущало графиню. Теперь-то она наверняка знала, что желанна ему, но в то же время понимала, что он не позволит страсти руководить его поступками. Он достаточно ясно выразился, говоря, что больше не будет заниматься с ней любовью и от планов своих не откажется.
Размышления Фионы прервал Митчелл. Он присел за их столик и заказал фасоль с ветчиной и пинту эля.
– А я-то терялся в догадках, куда это ты ушел, когда никто не ответил на мой стук, – заметил он, бросив на девушку недовольный взгляд.
– Однако ты нас довольно быстро нашел, – сказал Найл, откусывая кусок ветчины. – Итак, когда состоится дуэль?
Митчелл недоуменно посмотрел на друга.
– С нами леди, – произнес он, выразительно глядя на Фиону.
Найл снова сунул в рот кусок ветчины и, прожевав, ответил:
– Она и так уже все знает.
– Ясно, – угрюмо сказал Митчелл и, помолчав, добавил: – Драться решено через три дня на Хэмпстедском пустыре на рассвете.
– Так долго ждать! – воскликнул Найл, бросив вилку на стол. – Почему? Неужели этот трус надеется на то, что я откажусь или со мной что-нибудь случится? А может быть, он думает, что я забуду?
Цинизм, прозвучавший в этих словах Найла, не ускользнул от Фионы. Понимая, что отговорить любимого от дуэли не удастся, она решила испробовать другую тактику.
– Возможно, он что-то замышляет против тебя? Это объяснило бы и мои видения, задержку поединка.
Лицо Найла брезгливо скривилось.
– Я выжил в Ньюгейтской тюрьме и уж как-нибудь смогу противостоять тому, что затеял этот недоумок Уинтер.
Митчелл посмотрел на Фиону своими бледными глазами и спокойно произнес:
– Единственная опасность, которая грозит моему другу, – это та, что выстрел виконта может оказаться более точным.
– Значит, он выбрал пистолеты, – немного расслабившись, произнес Найл, – я не знал, что он хорошо стреляет.
Митчелл пожал плечами.
– Он не очень хорошо стреляет и еще хуже фехтует, поэтому и остановился на пистолетах. На борту корабля я частенько наблюдал за его тренировками – это ужасно. Бедняга никогда не мог скоординировать действия собственных рук и ног.
После этих слов Фиона вскочила и, чуть наклонившись к мужчинам, гневно произнесла:
– Вы оба говорите так, словно этот поединок не опаснее прогулки в парке! Во время дуэли произойдет что-то ужасное, а вам, я вижу, на это совершенно наплевать.
– Хватит, – сурово произнес Найл, хватая ее за запястья и снова усаживая за стол. – В конце концов, тебя это не касается. Я все равно поступлю так, как решил.
Фиона одарила его убийственным взглядом. Что ж, она сделала все, что могла.
* * *На следующее утро Найл ушел очень рано. Фиона, проснувшись и обнаружив, что не связана, решила, что он просто вышел за продуктами. Через некоторое время явился Митчелл, и девушка поняла, что ошиблась.
– Найл просил меня побыть здесь, – объяснил он, входя в комнату и усаживаясь в кресло.
Бесцеремонно оглядевшись по сторонам, мужчина заявил:
– Ваш номер так же убог, как и мой. Сколько раз я просил Найла переехать в «Пултени».
– Но «Пултени» – один из самых дорогих отелей Лондона, и Найлу не хватит средств, чтобы жить там, – встала Фиона на защиту любимого.
Митчелл, пододвинув ноги к решетке камина, спокойно заметил:
