Фиби Фиджеймс - Серебряный ангел
Рут была решительной и где-то даже дерзкой, а Уилли отличался деликатностью и аккуратностью.
В конце своего письма Брайди заверила проводника, что постарается удвоить его настоящее жалованье, которое в дальнейшем, как она надеялась, будет расти пропорционально процветанию отеля. Помимо жалованья она пообещала Уилли отдельную комнату и бесплатное питание, а также его жене и детям, если он женат, или думает жениться.
Сложив письмо, девушка запечатала его в конверт и надписала: УИЛЛИ.
Потом она написала другое, более официальное письмо мистеру Герберту Джейнуэю, представителю «Крест Лисинг Кампани». В этом письме Брайди объясняла, что хотела бы разыскать работающего у них проводника, известного под именем «Уилли — невидимка», который обслуживал ее во время путешествия в вагоне «Пальмира-де-Люкс». Извинившись перед Джейнуэем за доставляемые хлопоты, она просила передать Уилли вложенный в это письмо конверт, помеченный его именем.
Надписав адрес и заклеив конверт, Брайди спрятала его в сумочку, забралась в постель и стала думать о том, как скоро это письмо придет в Бостон. Вряд ли Уилли сумеет быстро приехать ей на помощь.
Уменьшив огонь в лампе таким образом, чтобы в окнах можно было видеть звезды, девушка откинулась на подушки. Было ли на земле другое место, где небо казалось бы таким близким, как здесь, и воздух так пьянил бы голову своей свежестью?!
«НИК ТАКОЙ МИЛЫЙ, — думала Брайди, рассеянно водя пальцем по одеялу. — Редко удается встретить настолько обаятельного и внимательного человека, как он. ИМЕННО ТАКИМ И ДОЛЖЕН БЫТЬ НАСТОЯЩИЙ ДЖЕНТЛЬМЕН. КАК они не похожи с Таггартом Слоаном! Ник никогда бы не…»
Брайди потрясла головой, стараясь отогнать от себя картину, непрошеным гостем засевшую в мозгу: Слоан берет под руку абсолютно голую женщину и увлекает ее в свой дом. И, наверное, прямиком в спальню! От этой мысли руки покрылись гусиной кожей.
— А куда, интересно, еще может повести голую потаскуху человек такого сорта?! — выпалила девушка так громко, что тут же прикусила язык, испугавшись, что миссис Мэсси, живущая через стенку, могла ее услышать.
— Постарайся не думать об этом, — сказала себе шепотом. — Это тебя только расстраивает.
Взгляд Брайди лениво блуждал по неярко освещенной комнате, пока остановился, наконец, на открытом чемодане. И она невольно подумала, что не нужно было ей тащить сюда столько вещей. Вещей, которые находятся сейчас где-то возле Флэгстаффа и с каждым днем приближаются к Потлаку. Ее чемоданы набиты ночными рубашками, повседневными платьями, а также платьями для катания в лодках, игры в бадминтон, крокет, для верховой езды. А еще там целый ворох бальных платьев. Да разве в Аризоне ей удастся покрасоваться хоть в одном из них?
«ДА, — ответила себе девушка мечтательно улыбаясь, — У МЕНЯ ВЕДЬ ЕСТЬ ТАНЦЕВАЛЬНАЯ ЗАЛА. И Я МОГУ ОДЕТЬ ОДНО ИЗ ЭТИХ ПЛАТЬЕВ И ПОСИДЕТЬ НЕМНОГО ТАМ…»
Представив себе такую картину, Брайди громко расхохоталась, но на этот раз прикрывать рот рукой уже не стала.
По крайней мере, украшений у нее не так много, попыталась успокоить себя девушка. И хотя она привезла с собой все свои драгоценности, но их можно по памяти пересчитать. Брайди принялась вспоминать, что лежит в ее шкатулке: пар двенадцать красивых сережек, все они маленькие, аккуратные и, за исключением одной пары с жемчугом, золотые либо серебряные; и еще одни сережки с бриллиантиками, которые Мойра купила ей в Париже; кроме того, в шкатулке должна лежать нитка жемчуга, такого же, что и в сережках, — эти украшения подарили Брайди родители в день ее шестнадцатилетия; еще у нее было около пяти ожерелий и восьми браслетов, которые вряд ли можно назвать дорогими. Конечно же, лежал в шкатулке ее старый браслет с брелоками. И новый, доставшийся ей от тетушки Мойры.
Брайди опустила ноги на пол и встала. Вот почему она никак не может уснуть! Подойдя к туалетному столику, она открыла шкатулку и нащупала в ней браслет.
Умея уже на ощупь безошибочно различать старый браслет от нового, она, все же, взяла в каждую руку по браслету, решив еще раз убедиться, что тетушкин браслет гораздо тяжелее.
Опустив, наконец, более легкий браслет назад в шкатулку, она закрыла ее и повернулась к кровати, сердито бормоча:
— Брайди Кэллоуэй, что, интересно, с тобой происходит? Нормальный человек на твоем месте уже давным-давно погасил бы лампу…
Ник был прав насчет застежки. Похоже, она действительно сломалась. Вырвав из своей густой шевелюры волосок, Брайди обмотала им несколько раз края застежки и завязала узлом, прибегнув к помощи пальцев другой руки и зубов.
— Правду говорят: голь на выдумки хитра, — прошептала она, чрезвычайно довольная своим изобретением. Подумав, что тетушка Мойра тоже не осталась бы равнодушной к тому, что она только что придумала, Брайди решила, однако, завтра же утром сходить к ювелиру и починить застежку на браслете. И, естественно, она будет присутствовать при его работе.
Еще раз убедившись, что застежка закреплена надежно, девушка затихла, в задумчивости перебирая брелоки браслета. Это украшение, бесспорно, самое дорогое из всего, что у нее было, и она успела к нему привыкнуть. Если бы не воля тетушки Мойры, Брайди не стала бы носить столь дорогую вещь днем и ночью, не снимая, а хранила бы браслет где-нибудь в сейфе.
Приподняв самый крупный брелок в виде диска, она прищурилась, пытаясь разглядеть изображенного на нем ангела, но огонь в лампе едва горел, и потому она видела лишь, как переливаются золото и серебро. Однако, она заметила, что серебряные брелоки уже не блестят так ярко, как раньше.
— Надо бы их почистить, — негромко сказала девушка, поглаживая брелоки. — Не волнуйтесь, мои милые, вы у меня будете сиять, как новенькие. Конечно, тетушка Мойра заботилась о вас лучше, чем я. Но я исправлюсь. — Брайди зевнула и, потянувшись, прибавила: — Только не сегодня. — И с этими словами она потушила лампу.
От постельного белья, которым была застелена ее кровать, пахло чистотой и свежестью, подушки были удивительно мягкими и, устроившись поудобнее, девушка положила руку под голову. Однако, почувствовав на лице холодное прикосновение металла, Брайди недовольно поморщилась и спрятала руку в браслете под подушку.
И сквозь дрему она подумала, что с тех пор, как надела этот браслет в гостиной адвоката Толбота, так ни разу его и не снимала, за исключением сегодняшнего вечера, да и то она рассталась с ним всего на каких-то полчаса. Каким далеким казался ей отсюда Бостон! Кора Толбот, должно быть, провела этот день в своем знаменитом саду, сплетничая о видных людях Бостона и потягивая лимонад, сдобренный изрядной порцией портвейна. Наверное, сидела так до тех пор, пока потеряла способность добраться самостоятельно до дома.
