Валери Кинг - Прелестница
Он перечитал письмо, недоверчиво покачивая головой, и что-то неодобрительно про себя буркнул. Вся эта земельная знать одинакова. Они не хотят видеть чужаков в своем кругу. Он знал, например, что сэр Уильям терпеть не мог его отца и перенес свою неприязнь на сына. Чем он заслужил от сэра Уильяма такое обхождение?
Тем, что его отец унаследовал капитал, нажитый торговлей, а не сбором арендной платы. Поэтому он никогда и не был допущен в круг близких знакомых баронета. Даже когда его отец получил титул, возвысивший его над сэром Уильямом, баронет продолжал относиться к нему с холодным вежливым безразличием.
Оставалось одно средство загладить эти обиды — Монтфорд должен жениться на дочери сэра Уильяма.
Барон сел и написал ответ на полученное письмо, где в тщательно составленных выражениях высказал намерение немедленно приехать в Стэйплхоуп. Заключительные строки ему особенно понравились:
«Вы правильно поступили, мой добрый и досточтимый друг, сообщив мне о предстоящем бракосочетании. Я был другом мисс Лонгвилль на протяжении нескольких лет, и мы во многом придерживаемся одного мнения: мне известно ее отношение к лорду Уортену. Вы, конечно, знаете, что я всегда хотел жениться на Маргарет. И надеялся когда-нибудь добиться ее руки. Как и вы, я поражен и возмущен тем, что ее принуждают к нежелательному браку. Я призвал бы Уортена к ответу за этот низкий поступок, но он мало придает значения формам поведения, признанным среди джентльменов. Это самый его недостойный поступок! Бедняжка Маргарет! Я страдаю душой за нее. Чтобы доказать ей, что друзья не покинули ее, я намерен немедленно отправиться в путь. Если я выеду четверкой, и не буду останавливаться по пути, я должен быть и Стэйплхоупе не позже субботы. Искренне ваш, Монтфорд».
Он запечатал письмо и отдал его ожидавшему посыльному.
Слуга Бернела пришпорил черного жеребца. Об одном только не упомянул лорд Монтфорд и своем письме — он и сам бы охотно похитил Маргарет, представься ему такая возможность.
Три дня спустя после печального дня рождения Хоуп Мег прохаживалась по просторному холлу Стэйплхоупа, ожидая прибытия лорда Уортена. Остановившись перед большим зеркалом в золоченой раме напротив парадной двери, она поправила длинные рыжие локоны, спускавшиеся по обе стороны ее лица. Часть ее пышных кудрявых волос была уложена высоко на голове и убрана живыми цветами — колокольчиками, душистым горошком и розовыми бутонами. Остальные падали ей на плечи каскадом локонов. Мег была довольна собой. Сама Розамунда не могла бы выглядеть прелестнее! Собираясь на пикник с Уортеном, Мег надела зеленое муслиновое платье. Оно, пожалуй, не слишком подходило для завтрака на природе, будучи собранным на спине чуть ниже талии в сотню крошечных складок. По низу рядами, один над другим, шли крошечные оборки. Эффект был совершенно потрясающий! Мег собиралась предложить лорду Уортену расположиться на траве на берегу реки, чтобы листья не запутались в ее небольшом, но пышном шлейфе.
— О мисс Маргарет! — воскликнула ее горничная. — Вы хороши прямо как картинка. То-то его светлость будут довольны!
Бонни сидела в кресле у входа в гостиную. На ней было простое коричневое платье с высоким воротом и маленькая шляпка на тщательно уложенных волосах. Ей предстояло сопровождать свою хозяйку.
Еще раз взглянув в зеркало, Маргарет слегка ущипнула себя за щеки. Будет ли Уортен на самом деле доволен ее туалетом, подумала она. Она внезапно поняла, что ей бы этого очень хотелось. Встретившись при этой мысли взглядом со своим отражением, она увидела, как ее губы сложились в молчаливый вопрос: «Ты любишь его?»
Она закрыла глаза, не желая поддаваться этому чувству, не желая дарить свое сердце человеку, не отвечавшему ее идеалам. Но отвечавший им Филип оказался игроком. Папа все ей рассказал. Он проиграл свое состояние, заложил одно за другим поместья, а потом продал их. Филип был воплощением ее идеалов, а как он кончил, в конце концов!
Уортена она не могла понять. Ее влекло к нему, как ни к кому другому, даже к Филипу. Но это влечение было слишком чувственным, и оно заставляло ее сомневаться в своих ощущениях и суждениях. Филип обращался с ней как с нежным, хрупким созданием — ангелом, достойным высочайшего уважения и поклонения. Уортен, наоборот, властно вел себя с ней и говорил о том, как она будет рожать ему детей и бить его слуг. И это отпугивало ее. Но при таких обстоятельствах она никогда ни за кого не выйдет. Сегодня она собиралась еще раз попросить его дать ей, по крайней мере, время понять его и привыкнуть к недавним разоблачениям, касавшимся Филипа. Быть может, она и полюбила бы его, но принуждения она не потерпит. Он должен это понять!
Она еще не видела его после бала у Норбери. На следующий день он дал ей знать, что его брат заболел, и что он должен оставаться при нем. Мег догадалась инстинктивно, что, хотя он действительно ухаживал за братом, он еще и в какой-то степени избегал ее. Во время их последней ссоры он был сильно раздражен. Она знала, что он опасается, что не сможет говорить с ней спокойно и хладнокровно.
Прикусив губу, Мег рассеянно взглянула на часы и тут случайно заметила шмыгнувшего под столик вишневого дерева маленького белого мышонка.
— Кыш! — сказала она тихо. — Кыш, пока Каролина тебя не обнаружила. Иначе тебе конец!
Мег вздохнула. Весь ее мир перевернулся.
Она совершенно потерялась! Она просто не знала, что думать о Филипе, об Уортене и даже о Чарльзе в его желтых панталонах! Хотя бы Монтфорд помог ей разобраться во всем этом!
Шум приближающегося экипажа нарушил ее размышления. Сердце у нее сильно забилось, ока направилась к двери, но тут же остановилась. О чем она думает? Еще минута — и она бы распахнула дверь и бросилась к нему навстречу! Она приложила руку к лицу и слегка вскрикнула.
— Что случилось, мисс Маргарет? — Бонни поднялась с кресла. — Вы не заболели? Что это у вас вдруг такое лицо?
Все еще не отнимая руку от щеки, Мег сказала:
— Ничего особенного. Мне кажется, что я с ума схожу.
Бонни вздохнула и кивнула с опытным видом.
— Он так хорош, ваш лорд Уортен! Я бы тоже с ума сошла, если смотреть на него несколько часов кряду!
Она снова вздохнула.
Мег поразил шум, поднятый лошадьми. Для выезда на пикник пары было бы достаточно, но, судя по всему, виконт нанял, по меньшей мере, четверку — да еще с форейторами!
Любопытство одолело ее, и, прокравшись в гостиную, она выглянула в окно.
— Боже мой! — Никогда еще она не видела такого зрелища. Даже садовник, занятый с наемными рабочими среди елей, вытянувшимися вдоль подъездной аллеи, оставил свои труды, уставившись на приближающийся экипаж.