Мэг Александер - Дитя любви
— И утонул? — с надеждой подхватил Джерард, выглядывая из-под одеяла.
— Конечно! С тех пор в Лонгридже не водятся драконы.
Дети облегченно вздохнули, но спустя некоторое время Криспин пренебрежительно заявил, что все это выдумки.
— А я верю каждому слову, — возразил Перри. — И не прочь послушать еще одну сказку.
— Придется подождать, — твердо заявила Пруденс. — Декоре приедет врач…
— Ну, в таком случае я ухожу. Как себя помню, я с врачами не в ладах.
— Мисс Пруденс, вы не поверите, но в детстве мистер Перри был сущим наказанием, — заметила вошедшая в комнату няня. — Вечно он то падал с деревьев, то сваливался с берега озера в воду. — Няня окинула Перри ласковым взглядом — очевидно, он был ее любимцем — и обратилась к Пруденс: — Ее светлость ждет вас к обеду…
Няню прервал громкий стук распахнувшейся двери. В детскую ворвался Себастьян. Увидев его, девушка вскочила.
— Что такое? — воскликнула она. — Что случилось?
— Софи приехала! — отрывисто ответил он. — Жиль прислал ее к нам вместе с Толлардом.
— Уже приехала? — озадаченно переспросил Перри. — Но почему Жиль отослал ее домой?
— Чернь ворвалась в Версаль. Короля Людовика привезли в Париж и теперь держат под стражей во дворце Тюильри.
Перри изумленно присвистнул.
— Ушам не верю! А как Софи?
— С ней ничего не случилось… впрочем, убедишься сам. Она обо всем расскажет. — Себастьян обернулся к Пруденс: — Уверен, ты не прочь познакомиться с моей сестрой. — Не дожидаясь ответа, он широкими шагами вышел из комнаты.
Пруденс медлила, верная своему желанию избегать общества Себастьяна. Перри подтолкнул ее к порогу детской.
— Тебе понравится Софи. Вот увидишь, — пообещал он. — Она славный малый.
Услышав этот братский комплимент, Пруденс подавила улыбку. В гостиной леди Брэндон подвела ее к высокой молодой женщине.
— Софи, это Пруденс Консетт. Пруденс, познакомься с моей дочерью, графиней де Верней.
— Зовите меня просто Софи, — попросила молодая женщина негромким певучим голосом. — Как себя чувствуют мои племянники?
— Уже лучше, мадам, — ответила Пруденс, поражаясь удивительному сходству Софи и Себастьяна. Эти темные глаза и выразительные черты лица она узнала бы в любой толпе. Для матери двоих сыновей Софи выглядела на редкость молодо. Но, присмотревшись, Пруденс заметила под глазами гостьи темные круги. Несмотря на приветливую улыбку, от тревоги и усталости Софи была явно на грани обморока.
— Вы должны познакомиться с сестрой моего мужа, — сказала Софи и повела Пруденс к окну, где Перри уже беседовал со второй гостьей.
Незнакомка стояла спиной к Пруденс, и та поначалу заметила только волну прекрасных белокурых волос, ниспадающую на спину. Затем француженка обернулась, и у Пруденс перехватило дыхание. Более прелестного существа ей еще никогда не доводилось видеть. Нежны цветом лица и блестящими аквамариновыми глазами гостья напоминала пастушку дрезденского фарфора. Стройная и миниатюрная она едва доставала головой до плеча стоящего рядом Себастьяна.
— Какие вы все великаны! — воскликнула она, глядя снизу вверх на двух братьев. — Наконец-то я вижу леди, с которой смогу поговорить, не рискуя свернуть шею! Прошу простить мой английский, мадемуазель, — боюсь, он не слишком хорош.
— Напротив, превосходен, — улыбнулся Себастьян. — Позвольте представить вам мисс Консетт. Пруденс, это мадемуазель де Верней…
— Просто Габриэлла. Прошу вас, обойдемся без церемоний. — Обезоруживающей улыбкой она сразу сумела покорить Пруденс.
— А меня ты познакомишь с этой очаровательной леди, Себастьян? — К ним подошел юноша и восхищенно склонился над рукой Пруденс. Этот был брат Габриэллы — Арман. В отличие от сестры он был смуглым. Судя по виду, не старше Пруденс, но в отличие от английских сверстников блистал изысканными манерами. За столом Арман оказался соседом Пруденс и сразу же завел с ней светскую беседу.
С радушием опытной хозяйки леди Брэндон говорила только о последних местных сплетнях, недавних проказах Перри, здоровье детей и ссорах между принцем Уэльским и королем, старательно избегая серьезных тем.
Внезапно взглянув на Софи, Пруденс заметила, что она дрожит, и встревожилась. Должно быть, события во Франции глубоко взволновали юную графиню. По сравнению с ее трагедией собственные беды показались Пруденс незначительными. Она устыдилась, вспомнив, что Софи пришлось бежать из дому с двумя маленькими детьми, оставив мужа на произвол судьбы. Что могло быть хуже? Пруденс решила отвлечь Софи от мрачных мыслей беседой.
— Как себя чувствуют ваши дети, мадам? — робко спросила она.
Софи не слышала. Арман окликнул ее через стол, и, словно очнувшись, Софи спросила:
— Простите, что вы сказали?
— Я спросила о ваших детях, мадам. Как они перенесли путешествие?
— Они проспали почти всю дорогу, — прошептала Софи. — Дени всего два года, а Луи, моему младшему, — три месяца, — с трудом выговорила она дрожащими губами. — Я слышала, вы ухаживаете за сыновьями Фредерика. Мы все так благодарны вам…
— Она заслуживает медали, — вмешался Перри. — С этими разбойниками хлопот не оберешься.
— Зато, насколько я помню, ты, Перри, в детстве был сущим ангелом!
Реплика Себастьяна вызвала дружный взрыв смеха. Атмосфера в столовой стала более непринужденной, но в ней по-прежнему сохранялся оттенок тревоги.
— Должно быть, вы очень устали, мисс Консетт… — начал Арман.
— Нет, что вы! — возразила Пруденс. — Просто я предпочитаю не говорить, а слушать. Как прошло путешествие?
Она мгновенно поняла, что неудачно выбрала тему: лицо Армана омрачилось.
— Мне не следовало покидать родину, — сухо произнес он. — Это поступок труса…
— Вздор! — прервал его Себастьян. — Дамы нуждались в твоей поддержке, Арман. Если бы на них напали, Толлард не сумел бы защитить их.
— Ты прав… но Жиль отказался уехать вместе с нами.
— Должно быть, твой брат все обдумал, — верно, Софи?
— Он сказал, что, если бросить поместья… их конфискуют. Как будто это так важно! Мне не удалось убедить его в том, что жизнь гораздо ценнее, — с горечью посетовала Софи.
— Напрасно Жиль не позвал нас на помощь, — сердито вмешался Перри. — Все вместе мы выстояли бы против черни…
— Но не против целой страны, охваченной пламенем революции. — Услышав саркастическое замечание Себастьяна, Перри вспыхнул и вскочил.
— Знаю, ты меня ни в грош не ставишь, но когда-нибудь я докажу тебе…
— Перестаньте! — вскрикнула Софи, утратив самообладание. — Не могу видеть, как вы ссоритесь из-за Жиля, когда сам он… — И она разразилась слезами. — Перри шепотом извинился.
