Джулия Лэндон - Скандальный дневник
Эвелин закатила глаза и отхлебнула из чашки.
— Вы будете завтракать, милорд? — спросил лакей.
— Нет, спасибо. Я уже поел у себя.
Эвелин поперхнулась чаем. Она представляла себе эту сценку: «Спасибо, Кэтлин, за то, что развязала меня. А теперь, будь любезна, принеси мне завтрак».
— Ради леди Линдсей мне надо было последовать вашему примеру, сэр, — заявил Доннелли и оттолкнулся от стола. — Простите, мэм, но я пойду. Приятного аппетита.
— Куда же вы, милорд? Вы почти не притронулись к каше! — кокетливо возмутилась Эвелин, когда он направился к двери.
— До свидания, — бросил Доннелли и вышел из столовой.
Натан уселся на стул рядом с тем, где только что сидел Доннелли, и посмотрел на Эвелин. Она невольно съежилась под его откровенно чувственным взглядом.
— Радуешься жизни? — протянул он.
— Не понимаю, о чем ты, — сухо отозвалась она. — Ох, Натан, дорогой, у тебя такой усталый вид! Ты плохо спал?
Он оставил без внимания нахальную улыбку жены и посмотрел на нее в упор:
— Напротив, милая. Я уже много лет так хорошо не спал. Мне снился очень яркий и о-очень сладкий сон.
Она почувствовала, как ее щеки заливаются румянцем.
— Вот как? Странно, что в таком состоянии ты еще умудрялся видеть сны!
Взгляд Натана стал еще более страстным и заскользил по ее телу. Эвелин вспомнила, как вчера ночью его руки и губы ласкали ее обнаженную кожу…
— Мой сон был необычайно впечатляющим. У меня осталось такое чувство, будто все это происходило со мной наяву.
Эвелин отвела глаза.
— Замечательно! А вот я в отличие от тебя почти не спала. — Она резко встала. Ей было жарко; огонь в камине ярко полыхал — слишком сильный для такой маленькой комнаты. — Прошу прощения, но мне надо идти, — сказала она, не глядя на него. — Сегодня я начинаю переустройство твоего охотничьего домика.
Глава 16
Вчерашний пронизывающий ветер прекратился почти так же быстро, как и начался. День радовал приятной прохладой. Эвелин и Харриет побывали у местных торговцев и заказали ткани для новых штор и ковров.
В деревне двое музыкантов играли на лютне и скрипке, а перед ними прыгала маленькая зеленая обезьянка в красной курточке. Харриет пришла в восторг. Эвелин дала ей несколько шиллингов и со смехом смотрела, как девочка встала нос к носу с обезьянкой. Проворная зверушка попыталась стянуть с волос Харриет зеленую ленточку, подаренную Эвелин. Харриет взвизгнула от неожиданности, а потом весело расхохоталась.
Вокруг собралась небольшая толпа. Эвелин отступила назад, давая дорогу зевакам, и вдруг услышала, как кто-то окликнул ее по имени. Она обернулась и увидела спешившую к ней Александру Дюполь.
Эвелин инстинктивно огляделась по сторонам, ища пути к вежливому отступлению, но, разумеется, деваться было некуда. Она нехотя повернулась к Александре, чтобы поздороваться.
По растерянному лицу соседки она поняла, что та заметила ее порыв сбежать.
— Добрый день, Александра, — учтиво поздоровалась Эвелин.
— Я так рада видеть тебя в деревне, Эвелин! Надеюсь, ты останешься в аббатстве надолго.
«Как легко она притворяется подругой!»
— Для меня будет большой честью, если ты заглянешь к нам на чай, — добавила Александра — слишком радушно, как показалось Эвелин. — Мне очень хочется послушать о твоей жизни в Лондоне.
Ну, уж нет, она не будет сидеть за одним столом с Александрой и делать вид, что все хорошо! Эвелин взглянула на Харриет, пытаясь придумать какую-нибудь отговорку. Теперь обезьянка сидела у девочки на плече. Малышка обернулась посмотреть, видит ли ее Эвелин. Та помахала ей рукой.
— Это… очень любезно с твоей стороны, — пробормотала она, запинаясь, — но я… затеяла ремонт и сейчас ужасно занята.
Улыбка Александры померкла.
— Понимаю, — кивнула она. — Тогда, может быть, зайдешь, когда будешь посвободнее?
Эвелин дала согласие.
Это, похоже, успокоило Александру.
— Кстати, я взяла на себя смелость пригласить твоих родителей — и, конечно, маркиза с маркизой — на небольшую вечеринку. Надеюсь, ты не будешь возражать? Когда я говорила об этом с Натаном, он сказал, что это отличная идея.
Эвелин округлила глаза.
— Я часто принимала их у себя, покаты была в отъезде. Знаешь, твоя мама очень хорошо общалась с моей, пока та была жива. Я подумала, что тебе будет приятно встретиться со своими родителями. Но ты только недавно вернулась домой и наверняка еще не готова принимать у себя гостей, поэтому я с радостью возьму на себя роль хозяйки. Я сказала Натану, что сообщу подробности через Бентона. Ты согласна?
— Пожалуй, — неуверенно проговорила Эвелин. Она была поражена услышанным. Подумать только:
Александра пригласила в гости ее родителей и родителей Натана! Ее мама никогда не говорила, что бывала в гостях у Дюполей.
Эвелин вдруг ощутила острую потребность выяснить правду и выпалила:
— Знаешь, я не хочу тебе лгать. Откровенно говоря, встреча с тобой мучительна для меня.
Александра открыла рот от удивления.
— Послушай, Александра… — Как озвучить те мысли, которые годами не давали ей покоя? — Когда умер Робби, я… я очень нуждалась в поддержке мужа, а он… утешался в твоих объятиях, — проговорила она дрожащим голосом.
— О чем ты, Эвелин? — воскликнула Александра. — Ты ошибаешься! Ты все не так поняла.
— Неужели? — искренне спросила она. — Мне бы очень хотелось ошибаться, но я видела, как вы гуляли, держась за руки, как сидели рядышком на садовой скамейке и о чем-то перешептывались. Я видела вас в церкви со склоненными головами — вы были там одни на… годовщине смерти моего сына, — выдавила она.
— Но я…
— Не волнуйся. — Эвелин вскинула руку. — Я ни в чем тебя не обвиняю, но я видела, как Натан смотрел на тебя, когда я была рядом. У меня создавалось такое впечатление, что я вам мешаю.
— Ох, Эвелин, Эвелин, ты сильно ошибаешься! — печально произнесла Александра и тронула ее за руку. — Да, это правда: после смерти твоего сына я проводила с Натаном довольно много времени. Он мой друг, и ему было очень плохо. Когда мы были с ним вдвоем, он говорил только о тебе. Он волновался за тебя, хотел тебе помочь, но не знал, как к тебе подступиться.
Эвелин была потрясена до глубины души. Признайся Александра в страстном романе с Натаном, это было бы для нее не так удивительно. Она не верила собственным ушам. Но Александра не отпускала ее руку.
— У него на устах всегда была только ты, Эвелин, — продолжила она. — Я всего лишь слушала и сочувствовала. Я сделала бы то же самое и для тебя, но ты… ты замкнулась в себе.
