Барбара Картленд - Таинственная служанка
— Есть еще очень много вещей, которым я хотел бы тебя научить, — отозвался граф.
Жизель взглянула ему в лицо и хотела было сказать, что ей очень многому хотелось бы научиться, но слова замерли у нее на губах.
В глазах графа она прочла какое-то новое выражение, которое не смела бы назвать даже мысленно… Но сердце у нее вдруг отчаянно забилось, и ей показалось, что к горлу ее подступила какая-то жаркая и сладкая волна, которая помешала ей говорить.
Они молча смотрели друг на друга. А потом словно откуда-то очень издалека до них донесся звук открываемой двери — и в гостиную вошел Генри Сомеркот.
Граф Линдерст и капитан Сомеркот высадили Жизель у «Плуга» около восьми часов вечера.
Она провела время в их компании, пока они обедали, и принимала участие в разговорах. Генри Сомеркоту удалось рассмешить ее рассказами о том, как герцог Веллингтон целый день гоняет его со всевозможными поручениями и как этот великий человек любит находить для всех окружающих самые немыслимые дела.
Внушительный фасад «Плуга» тянулся вдоль Хай-стрит. Граф сообщил Жизели, что эта гостиница по своим размерам превосходила все остальные постоялые дворы города.
— Конюшня при «Плуге» рассчитана на сто лошадей, — сказал он, — и кроме того, тут есть несколько каретных сараев, над которыми расположены голубятни. И даже свои амбары для зерна.
Жизель узнала, что в гостинице было несколько больших залов, которые сдавались в аренду под вечера и балы. И именно там полковник проводил заседания своего комитета.
Невысокие потолки, узкие коридоры и ведущие куда-то небольшие лестнички создавали неожиданное ощущение уюта. Жизель была совершенно очарована «Плугом».
Ее несколько удивило то, что, когда она приехала, Джулиус не встретил ее внизу, у дверей. Однако о ее приезде были предупреждены и сразу же провели на второй этаж гостиницы.
Сопровождавший ее слуга распахнул дверь и объявил:
— Леди, которую вы ожидали, сэр!
Входя в комнату, Жизель сразу же увидела в центре ее накрытый стол. Она была крайне удивлена, когда вдруг заметила, что Джулиус Линд был в комнате не один.
Пока он склонялся, чтобы поцеловать ей руку, она увидела, что на нем надет вечерний костюм, однако хоть Джулиус считал, по всей видимости, что выглядит щегольски, но до безупречной элегантности графа ему было очень и очень далеко.
«Это потому, что он слишком озабочен своим внешним видом и костюмом, — сказала себе Жизель. — А у графа все получается естественно и непринужденно. Точно зная, какие вещи ему идут, он надевает их и уже о своей внешности больше не думает».
Девушка напомнила себе, насколько важным должен был стать этот вечер, и, заставив себя не думать о графе, сосредоточилась на происходящем.
— У меня для вас сюрприз, — сказал Джулиус. — Мы сегодня вечером не будем одни по той простой причине, что мистер Септимус Блэкетт настоял на том, чтобы играть роль дуэньи.
Выражение лица у Джулиуса было пренеприятным и говорил он почему-то развязным тоном и довольно невнятно. Жизель подумала, что он выпил — и немало.
Входя в комнату, она не заметила с первого взгляда, насколько у него раскраснелось лицо. А когда он целовал ей руку, то прикосновение его горячих, влажных губ вызвало в ней отвращение.
Взглянув на мистера Блэкетта, она увидела, что он был не в вечернем костюме, подобающем джентльмену: так, как выглядел он, мог одеваться клерк или даже коммивояжер.
— Если вы прежде не встречали подобного рода субъектов, — добавил Джулиус с неприятной усмешкой, — то могу вам сказать, что мистер Блэкетт принадлежит к грозному племени кредиторов. Он приехал из самого Лондона — только подумайте, сколько неудобств ему это доставило! — чтобы сообщить мне, что либо я оплачиваю счета, которые составляют просто-таки астрономическую сумму, либо мне предстоит отправиться с ним обратно в Лондон по решению суда Его Величества!
Жизель замерла в изумлении и не сразу нашлась с ответом. Мистер Блэкетт, толстенький человечек лет сорока, немного неловко ей поклонился.
— М-может быть, вы… предпочтете, чтобы я… ушла? — сумела наконец пролепетать она.
— Нет, конечно же, нет! — с жаром воскликнул Джулиус. — В этом нет никакой необходимости. Я уже объяснил мистеру Блэкетту, что без труда расплачусь со всеми долгами еще до конца сегодняшнего дня, но он мне не поверил. Поэтому, боюсь, миссис Бэрроуфилд, что нам на время обеда придется примириться с Присутствием в комнате этой совершенно отвратительной личности.
Жизель невольно отступила на шаг, мечтая исчезнуть как можно скорее.
— Мне кажется, мистер Линд… что мне лучше было бы… вернуться в Немецкий коттедж. Не будете ли вы любезны… приказать, чтобы мне нашли экипаж? Сюда меня подвезли его милость и капитан Сомеркот, по дороге в театр.
— Вы не можете меня оставить! — воскликнул Джулиус. — Я так тщательно продумал наш совместный обед… И никому, даже сотне или тысяче Блэкеттов, не удастся помешать нам насладиться им!
Он взял рюмку, которую, похоже, выпустил из рук только для того, чтобы приветствовать свою гостью, осушил ее одним глотком и добавил:
— И кроме того, вы тоже должны получить удовольствие от того сюрприза, который я приготовил для мистера Блэкетта. Потом, когда в конце вечера мы останемся вдвоем, я смогу поговорить с вами так, как предполагал.
Жизель озадаченно переводила взгляд с одного из присутствующих на другого и думала, что если бы граф был сейчас здесь, он наверняка знал бы, что именно ей следует делать. Однако ее покровитель находился в театре и должен был вернуться в Немецкий коттедж не раньше, чем через два часа.
Она почувствовала себя совершенно беспомощной при мысли о том, что, если станет настаивать на отъезде, Джулиус устроит безобразную сцену. Он тем временем наливал себе новую рюмку, забыв даже предложить Жизели выпить чего-нибудь перед обедом. Такая погрешность против привычных правил вежливости лучше всего сказала ей, насколько сильно он пьян.
Сделав над собой усилие, Жизель обратилась к мистеру Блэкетту:
— Дорога из Лондона сейчас в очень плохом состоянии?
— Нет, мадам, в это время года она бывает самой хорошей. И рад сказать, что по сравнению с прошлыми годами она стала значительно ровнее и шире.
— Я слышала, что в этих местах по дорогам иногда бывает трудно проехать из-за большого количества экипажей, — сказала Жизель, стремясь поддержать разговор.
— Это правда. Мне приходилось попадать в очень неприятные ситуации, — подтвердил мистер Блэкетт.
Оба пытались вести себя так, как положено людям цивилизованным, Однако Джулиус, опрокинув себе в глотку очередную рюмку вина, вмешался в их разговор, сказав:
