Патриция Грассо - Желание моего сердца
— Что случилось, малышка? — спросила Блайд, опускаясь перед девочкой на колени.
— Р-ругань и к-крики, — сквозь рыдания проговорила Миранда. — Как с леди Дарнел.
— Нет, это совсем не так, — поспешила успокоить ее Блайд. — Мы с твоим папой не кричали и не ругались.
— А что вы делали? — недоверчиво спросила Миранда.
— Садись ко мне. на колени, и я все тебе объясню, — улыбнулась Блайд.
Девочка встала, чтобы дать мачехе возможность сесть, и тут же залезла к ней на колени. Блайд вытерла слезы со щек малышки и нежно прижала ее к себе.
— Мы с твоим папой не ругались, — повторила она. — Мы просто не соглашались друг с другом.
— А разве это не одно и то же?
— Конечно, нет. Ругаются только те, кто не любит друг друга. Те же, кто любит, иногда могут друг с другом не соглашаться.
— А ты любишь папу? — спросила Миранда.
— Очень, — призналась Блайд.
— А он тебя любит?
— Да, но сам еще не знает об этом, — улыбнулась Блайд. — Но ты всегда должна помнить, что тебя он любит больше всех на свете.
— Тогда почему вы кричали?
— Ах это, — махнула рукой Блайд, как будто крик был каким-то пустяком, не стоящим внимания. — Мы не кричали, а просто разговаривали громкими голосами. Это я виновата. Я удивила твоего папу, и он от неожиданности заговорил очень громко. Тогда я решила, что он лучше поймет меня, если я тоже буду говорить громко, но это было ошибкой. Главное — не кричать, а понимать то, что говорит другой.
— Мне кажется, я поняла, — сказала Миранда.
— Когда твой папа вернется домой, — продолжала Блайд, — он все еще будет сердиться на меня. Я допустила одну ошибку… Может, пора навестить Перикла и Аспазию?
— А мы принесем им угощение?
Блайд посмотрела на Дейзи и мажордома. Оба стояли и глупо улыбались.
— Боттомз, пожалуйста, принесите с кухни немного моркови, — распорядилась Блайд.
— С радостью, миледи.
— А может быть, яблок? — спросила Дейзи.
— О, это будет замечательно, — ответила Блайд. — Боттомз, принесите яблоки и морковь. Дейзи, приготовь бумагу и чернила. Мне нужно написать моим агентам.
Фрейлина вопросительно изогнула бровь, словно хотела предостеречь Блайд от еще одной ошибки.
Та поняла это молчаливое предупреждение и сказала:
— Я хочу исправить то, что натворила.
Дейзи кивнула и вышла из холла вслед за мажордомом. Миранда обняла Блайд за шею и поцеловала в щеку.
— Я люблю тебя, мама Блайд, — с детской непосредственностью произнесла она.
— Я тоже люблю тебя, малышка, и обещаю больше никогда не разговаривать с твоим папой громким голосом.
Глава 8
Ночные сумерки уже начали сгущаться, когда Роджер возвращался домой. Вечер, проведенный в лондонской таверне с несколькими друзьями, с помощью которых он хотел установить имя стрелявшего в него, был потрачен впустую.
Надо непременно выяснить, кто нанял этого лучника, подумал Роджер. Для него это было делом жизни и смерти: или он узнает имя своего врага, или умрет.
Не было никаких сомнений: тот, кто желал его смерти, был убийцей Дарнел. Теперь он избрал своей целью самого Роджера, а поскольку первая попытка не увенчалась успехом, за ней вполне могла последовать вторая. Но найти убийцу в Лондоне было так же сложно, как иголку в стогу сена.
Остановившись возле конюшни, Роджер спешился и вошел внутрь. Тут же перед ним появился заспанный грум, который взял коня под уздцы и отвел в стойло. Родхсер кивнул слуге и собрался уже выйти, как его внимание привлекли пони. Аспазия дремала, положив голову на спину своего Перикла, а тот стоял, не шелохнувшись, давая ей возможность отдохнуть.
— Ты поставил их в одно стойло? — спросил Роджер у грума.
— Милорд, сначала мы поставили их в разные стойла, но они вели себя очень беспокойно, — объяснил слуга. — А потом пришла герцогиня, чтобы покормить пони морковкой. Она приказала поставить их вместе. Как
только я это сделал, животные тут же успокоились.
«Это волшебные пони, — вспомнил Роджер слова шотландца. — Они умрут от одиночества, если их разлучить».
Роджер погладил животных. Перикл закивал головой, а Аспазия покосилась на него своим невидящим глазом. Однако этот незрячий взгляд встревожил Роджера. Ему показалось, что пони заглядывает прямо в душу.
— Значит, любите друг друга? — пробормотал себе под нос Роджер.
— Вы что-то сказали, милорд? — спросил грум.
— Я разговаривал сам с собой, — ответил Роджер и вышел из конюшни.
«Не существует такого чувства, как любовь», — проговорил он про себя, направляясь к дому. В этом его убедили и отец, и первая жена. Однако холодность отца и измены Дарнел он переносил легче, чем один взгляд Блайд.
О, Блайд Деверэ была настоящей загадкой. С одной стороны, расчетливая деловая женщина, которая рисковала на рынке и не останавливалась ни перед чем ради выгоды. С другой — исповедующая самую нелепую и нерациональную жизненную философию, с которой он когда-либо сталкивался. Но одно бесспорно и очевидно: она добрее и внимательнее к Миранде, чем родная мать девочки.
На первом этаже было пусто. Миранда наверняка уже давно спала, и Роджер не стал подниматься, чтобы пожелать дочери спокойной ночи, а направился в кабинет.
Там он налил себе виски и, сев за письменный стол, почувствовал, как вместе с огненной жидкостью по его телу разливается усталость. Подумав о Блайд, Роджер улыбнулся. Его жена использовала полученную от него информацию, то есть поступила точно так же, как поступил бы он на ее месте. Когда дело касалось выгоды, его жена действовала, как мужчина.
Роджер твердо решил больше не снижать цены на зерно и шерсть. Еще одно такое понижение, и его компания может уходить с этого рынка навсегда. Пусть на этот раз Блайд одержит верх, но конечная победа все равно останется за ним: никто не сможет получать доход, долгое время торгуя себе в убыток. Если он заморозит цены, то через некоторое время ей придется поднять свои, и тогда он выиграет.
Роджер закрыл глаза и представил себе лицо Блайд. О, как ему хотелось увидеть, как она удивится, когда узнает, что он не поднял цены. Ее ротик изумленно округлится, а глаза широко распахнутся…
Роджер поставил стакан с виски на стол и откинулся в кресле. Все переживания этого дня разом навалились на него, и уже через пять минут он забылся тревожным сном.
Проснувшись, Роджер долго не мог понять, где находится. Наконец он понял, что заснул в своем кабинете. Тусклый свет, льющийся из окна за его спиной, свидетельствовал о том, что было еще очень рано. Слуги наверняка спали.
Роджер поднялся с кресла, потянулся, зевнул и не спеша подошел к окну. Остатки сна мгновенно слетели с него, когда он увидел то, что происходило в его саду.
