Сьюзен Виггз - Волшебный туман
— Для чего?
— Сбрить бороду.
— Ирландцы никогда не бреются.
— Как ты часто напоминаешь мне, что я не ирландец.
Она отошла от лохани.
— Пойду посмотрю, что можно найти. — Поговорив у двери с Рори, Кэтлин вскоре вернулась с длинным лезвием, покрытым ржавчиной.
Весли подозрительно рассматривал его.
— Оно не похоже ни на одно лезвие, которое я когда-либо видел.
— Это все, что смог отыскать Рори.
— Ладно, — Он намылил лицо, а она подошла к нему с протянутым лезвием.
Весли поспешно схватил его.
— Я сам. У тебя нет опыта в обращении с такими вещами. — Медленно, обеими руками он провел инструментом по щекам, подбородку, под носом. Лезвие болезненно тянуло кожу, нанося порезы; от мыла, попадающего в свежие раны, горело все лицо.
Кэтлин Макбрайд засмеялась. Весли бросил на нее строгий взгляд священника, но она засмеялась еще громче. Он как можно быстрее закончил испытание бритьем и сел, прижимая салфетку к кровоточащему лицу.
Однако Кэтлин заходилась в хохоте, хватая себя за бока и ловя ртом воздух.
— Чем тебя так рассмешила сцена бритья мужчины?
— Это не бритва, а скребок, который мы используем для стрижки овец.
— Спасибо, что сообщила мне это после того, как я закончил бриться, — он с отвращением отбросил инструмент.
— Я никогда не понимала, почему англичане так тщательно выбривают свои лица, — сказала она. — Это же приносит столько хлопот.
— Когда безжалостная женщина дает инструмент для стрижки овец, то да, — он нахмурился. — Это бороды доставляют массу хлопот. — Его колени, как маленькие островки, высунулись из остывающей воды. — В них всегда попадает пища.
— Если только борода принадлежит свинье или англичанину.
— Ты просто презираешь весь мой народ, — заявил Весли.
— А вы держите весь мой народ в рабстве, — возразила она. — Вы покончили с мытьем?
— Если я пробуду в воде еще хоть немного, то превращусь в маринованную селедку.
Кэтлин положила на стул сверток чистой одежды и клетчатые штаны, а на пол бросила пару сапог.
— Это одежда Рори, — объяснила она, снова устанавливая ширму. — Вы оба одного размера.
— Некоторые части нашего тела — да, — произнес из-за двери Рори по-ирландски. — Но не самые лучшие.
Кэтлин покраснела, но притворилась, что ничего не поняла.
— Я не знал, что ты определила мой размер, — сказал Весли, страшно довольный. Выбравшись из лохани и вытеревшись насухо, он надел на себя одежду, сшитую из материи, сотканной вручную, наверно, сотни лет назад: толстые клетчатые штаны, которые сжали его ноги и бедра, изношенная нижняя рубашка, белая туника, доходящая до середины бедер, и высокие сапоги из мягкой кожи, которые нужно было подвязывать к голени шнурками.
Весли вышел из-за ширмы. Возможно, он ошибся, но ему показалось, что Кэтлин еле слышно охнула. Их взгляды встретились, и они пережили минуты, похожие на те, что были у них на дальнем взморье, минуты, остановившиеся во времени, наполненные чувствами, слишком глубокими для того, чтобы возникнуть между обычными знакомыми.
— Ах, Кэт, — прошептал он, — почему мне кажется, будто я давно тебя знаю?
От этих слов, полных искренней нежности, по телу Кэтлин приятной волной пронеслась дрожь. Но она попыталась не поддаться его обаянию.
— Ни один человек не знает меня, мистер Хо-кинс. Тем более ни один англичанин.
— Минуту назад ты называла меня Весли, — он шагнул к ней, погладил щеку влажной ладонью. — Боже, как ты красива в этих отблесках огня.
Она стояла, пригвожденная к месту, не в силах отодвинуться от него. Он ласково провел по изгибу ее щеки.
— Твоя кожа такая нежная, — прошептал он. — Я всегда подозревал это, но не был уверен, пока не дотронулся.
— Дерзкое замечание, слишком нахальное для англичанина, — проворчала она, но не смогла заставить себя оттолкнуть его. Ее ресницы опустились. Весли еще больше придвинулся к ней, касаясь губами шелковых завитков волос. Теплота его губ вызвала у нее мощный поток желания.
— Между нами есть что-то, Кэтлин Макбрайд, — озабоченный так же, как и она, присутствием подслушивающих под дверью, он говорил тихо. — Что-то роковое и существенное, важное и волшебное. Глупо с нашей стороны отрицать это.
— Нет! — она потянулась, чтобы дотронуться до его лица, но овладела собой и сжала пальцы в кулаки. — Вы еще больший льстец, чем… — она прикусила язык.
Он дотронулся до ее рта пальцем, ощущая мягкость и припухлость губ.
— Чем кто, Кэтлин? Чем ирландец? Уязвленная, как будто он ударил ее, Кэтлин резко отодвинулась. Колдовское очарование сменилось холодным отчуждением.
— Вы не ирландец, мистер Хокинс.
Она повернулась на каблуках, пошла к двери и открыла ее. Том и Рори стояли, уставившись в потолок и посвистывая, как будто не они только что напрягались, пытаясь расслышать каждое слово.
Весли стоял тихо, стараясь побороть свой гнев. Резкая перемена в настроении Кэтлин причинила ему острую боль. Том довольно улыбался, осматривая Весли.
— Да, так лучше. Скоро мы сделаем из вас цивилизованного человека. Только зачем вы сбрили свою красивую красную бороду, мистер Хокинс?
— Назовите это внезапным желанием постричь овцу, — с кислой миной пошутил Весли.
Кэтлин поспешила в большой зал, через плечо отдавая распоряжения.
— Рори, проследи, чтобы починили лодку. Надо посмотреть, какие продукты даст нам море, если люди будут стекаться сюда в таком количестве..
А ты, Том, сделай что-нибудь для семьи из Киллалоу. Их дети выглядят так, будто целый год у них во рту не было ни кусочка мяса. Пусть им дадут побольше хорошей соленой говядины.
«Английской говядины, — подумал Весли, — и английской муки». Она была не лучше обычного грабителя, который воровал у людей, чей рацион и так был слишком скуден. Тем не менее, он не мог негодовать по поводу ее стремления накормить голодных людей.
— Вы можете идти в зал, мистер Хокинс, — разрешила она. — Правилами определено, что вы должны есть мясо через день. Джэнет позаботится об этом. — Затем, взмахнув изношенными юбками и откинув назад копну рыжевато-каштановых волос, Кэтлин Макбрайд гордо удалилась.
Глава 7
Весли быстро понял, что жизнь в Клонмуре была трудной. Круглоголовые сожгли большую часть урожая, и хлеб состоял из грубой смеси измельченной мякины и картофеля. С тех пор, как англичане уничтожили рыболовецкие суда, добыча с моря была мизерной. Разбавленное водой пиво отдавало бочонком.
Весли начал хорошо понимать гэльский язык и слушал разговоры, не предназначенные для его ушей, но не находил в них ничего полезного. Он всеми способами старался приблизить к себе Кэтлин, используя взгляды и улыбки, которые безотказно срабатывали в общении с английскими женщинами, но она неизменно сохраняла дистанцию, и, казалось, ее совершенно не трогали его искусные усилия. Возможно, он потерял с ней душевный контакт.
