Марлисс Мун - При свете звезд
– Если кто и сможет ее защитить, так это Феникс, – сказала Кларисса, словно прочитав его мысли, и добавила: – С помощью короны.
Кристиан прислонился к подоконнику и скрестил на груди руки.
– Короне придется сначала подать прошение в Рим, – произнес он, досадуя, что приходится разочаровать Клариссу. Он знал, как дорога Клариссе ее семья. Мысль о том, что он не оправдает доверия жены, была для Кристиана невыносима. – Почему ты думаешь, что Феникс согласится взять ее в жены? – осторожно спросил он.
Кларисса нахмурила лоб.
– Мерри красива. Ее тело может довести до греха и святого.
Кристиан прищелкнул языком.
– Это делает ее скорее отменной любовницей, – сказал он, – чем хорошей женой.
Сказав это, он сделал ошибку. У Клариссы зарделись щеки. Ее золотисто-карие глаза вспыхнули.
– Господи, ведь она спасла ему жизнь! Он перед ней в долгу. Как ты смеешь низводить мою сестру до статуса любовницы! Она дочь дворянина!
Кристиан поморщился. Тема любовницы была достаточно щекотливой. Когда-то он допустил промашку, попросив Клариссу стать его любовницей.
– Я не хотел ее оскорбить, поверь! Но речь идет о фаворите принца, его главном землепользователе,[8] который, учитывая болезнь Стефана, вскоре станет главным землепользователем короля. Ему под стать герцогиня или принцесса, во всяком случае, не дочь скромного помещика.
Кларисса понимала, что муж прав, но не желала сдаваться.
– Не так уж все беспросветно, – упрямо твердила она. – Мерри говорит, что Феникс благородный, добрый, отважный. Объясни ему, что он обязан отблагодарить Мерри, и тогда, возможно, он женится на ней.
Кристиан опустился на кровать.
– Это не так просто, – возразил он.
Жена тяжело вздохнула.
– А что, если она понесла? – Кларисса подняла на мужа глаза.
– Я, наверное, ослышался, – произнес он. Кларисса опустила глаза.
– Я знаю, они были близки, – промолвила женщина тихо. – Достаточно услышать, как она о нем говорит.
– Это не значит, что она понесла, – возразил муж.
– Но это вполне могло случиться, – парировала Кларисса.
Тихо ругнувшись, Кристиан повалился на кровать рядом с ней.
– Я бы предпочел от нее избавиться, – проворчал он.
Возмутившись, жена снова ударила его по руке.
– Говорю же тебе, что она изменилась, – стояла на своем Кларисса. – Стала мягче, добрее. И все благодаря Фениксу. Она прежняя милая девочка, какой была до нападения на наш дом Фергюсона. Так что не злись, давай действовать сообща! Я хочу, чтобы Феникс взял ее в жены. Только в этом случае возможна отмена приговора. К тому же она любит его, Кристиан! Или ты забыл, что такое любовь?
– Ничего я не забыл. – Кристиан запечатлел на губах Клариссы страстный поцелуй.
Лишь когда Чонси издал пронзительный крик, они вспомнили о зажатом между ними ребенке.
– Ребенку место в детской, – прорычал Кристиан, отодвигаясь.
Отняв малыша от груди матери, он направился с ним к двери и громко позвал няньку.
Минуту спустя появилась Доррис и, с недовольным видом забрав ребенка, дерзко подмигнула хозяйке.
– Зачем же так кричать? – упрекнула мужа Кларисса. – Все в замке знают, когда мы уединяемся.
Кристиан вернулся, на ходу расстегивая ремень.
– Мне все равно. – И он, зарычав, бросился на постель.
– Итак, что мы предпримем для воплощения в жизнь моей идеи? – спросила Кларисса, прижавшись к теплому боку мужа.
Он не сразу сообразил, что она имеет в виду.
– Я говорю о женитьбе Феникса на моей сестре, – напомнила Кларисса.
Кристиан застонал.
– Ты все еще думаешь об этом? А я так старался отвлечь тебя от этих мыслей!
– Фу! – выдохнула она. – Давно пора понять, что на меня это не действует.
– Вы за это заплатите, леди, – пообещал он. – У меня к вам встречный вопрос. – Он поймал прядь ее волос и пропустил между пальцами. – Прежде чем вмешиваться в это дело, подумай хорошенько, чтобы потом не пожалеть.
Кларисса оттолкнула его руку.
– Но я должна спасти сестру. Неужели ты не понимаешь?
Кристиан понял, что потеряет шанс на второй раунд, если не сдастся.
– Что я должен делать? – спросил он, понурившись. Краем глаза Кристиан заметил ее удовлетворенную улыбку.
– Я скажу, когда придет время. А пока надо оставить их в покое. Пусть все идет своим чередом.
В плане Клариссы имелась одна закавыка, но до поры до времени ее мужу не следовало об этом знать.
Люк пытался открыть глаза. Он хотел сказать склонившейся над ним женщине, что пришел в сознание, что чувствует все свои конечности и, следовательно, знает, что жив и находится на пути к выздоровлению. Однако мысли путались, он не мог открыть глаза, не мог заговорить. Видимо, находился под воздействием какого-то снадобья, приготовленного Мерри.
Вскоре он понял, что Мерри собирается его искупать. Она стянула с него одеяло, обнажив грудь. Его тело обдало теплым воздухом, и Люк вдруг осознал, что лежит нагой. Каким-то образом она умудрилась его раздеть.
Он услышал плеск воды, и когда Мерри стала его намыливать, слегка вздрогнул. Но Мерри, казалось, этого не заметила. Плавными круговыми движениями она начала обмывать его грудь.
С трудом приподняв веки, Люк успел на нее посмотреть, прежде чем веки снова сомкнулись. На Мерри было платье цвета лютиков. Оно напомнило ему сон, который рассказала ему Мерри в ту ночь, когда они остались одни. Воспоминания о той ночи пробудили в его теле жизнь. Он готов был поклясться, что чувствует запах мяты, лаванды и розы, исходивший от девушки. Ее волосы были покрыты платком, чтобы не мешали, когда она над ним склонялась. Он вспомнил, как прохладные шелковистые пряди щекотали его разгоряченную кожу.
Только сейчас он ощутил, что его кожа горит от ее нежных прикосновений.
Его грудь вдруг обдало прохладой, и Мерри пошла прикрыть ставню.
– Теперь ты не простудишься, – сказала Мерри. Раз или два Люк слышал второй женский голос, из чего заключил, что находится в Хелмсли. Оба голоса были похожи, и Люк догадался, что второй голос принадлежал сестре Мерри. Как мог он здесь очутиться, недоумевал Люк.
Последнее, что он помнил, прежде чем впасть в беспамятство, была Мерри, бросившаяся на его противника. Неужели это она спасла его от охотников за вознаграждением и позаботилась, чтобы его благополучно доставили в Хелмсли? Вряд ли она могла такое осилить, даже при помощи его ратников.
Мерри тем временем откинула одеяло с нижней части его тела, окунула в воду мочалку, отжала, прошлась ею по его здоровой ноге, что в значительной степени сняло напряжение, чего нельзя было сказать о желании, которое возрастало с каждой минутой.
