Марлисс Мун - При свете звезд
Только бы ратники Люка не отвергли ее. Ведь в таверне они и пальцем не пошевелили, чтобы прийти ей на помощь. Если Люк умрет, то всю вину они возложат на нее. Но чтобы спасти его, девушка нуждалась в их помощи.
И они тоже в ней нуждались, если хотели видеть своего капитана живым и здоровым.
Глава 12
Эрин и Сайрус догнали Мерри на подъезде к Грейт-Эйтону. Люка внесли в таверну и уложили на стол.
– Помогите мне снять с него доспехи! – крикнула Мерри, пробираясь сквозь толпу мужчин.
На ее призыв никто не откликнулся. Все, оцепенев, глазели на Люка.
– Будьте вы неладны! – Мерри потрясла кулаками. – Необходимо снять с него доспехи. Иначе я не смогу перевязать рану. Он останется жив, если вы позволите мне за ним ухаживать!
Никто не проронил ни слова. Только громкое мяуканье Кита нарушало тишину.
Первым вышел из оцепенения Эрин.
– Делайте, как она говорит, – скомандовал он. – Милорд Феникс не должен умереть! Надо во что бы то ни стало его спасти.
Люка раздели до нижней стеганой рубахи и леггинсов. При виде его искалеченного бедра одни с криками ужаса и молитвами отступили назад, другие выразили сожаление, что Жервеза оставили в Айверсли.
С помощью хозяйки таверны Мерри порвала полотняную скатерть на длинные полоски.
– Как вас зовут? – Мерри повернулась к стоявшему справа от нее солдату.
– Хью из Тайберна, – ответил он.
– Хью, подержите на весу его ногу, пока я буду накладывать повязку. Эрин, сведи края раны.
С их помощью Мерри туго забинтовала рану.
– Теперь необходимо как можно скорее доставить его в Хелмсли. Замок недалеко. Там мы с сестрой о нем позаботимся.
Воины смотрели на нее в немом изумлении. Они не замечали, как она дрожит, какое бледное у нее лицо. Они видели женщину с растрепанными рыжими волосами и сверкающими зелеными глазами.
Ее кот продолжал мяукать и путаться под ногами. Спорить с колдуньей они не решались, опасаясь, как бы она не наслала на них проклятие.
Воины стали укладывать Люка на носилки, которые позаимствовали у гробовщика. Подвесив носилки с помощью ремней к двум лошадям, они тронулись в путь, взяв курс на Хелмсли. Всех без исключения одолевала одна и та же мысль: после спасения ведьмы их преследовали несчастья.
– Как он, Мерри?
Оторвав взгляд от Люка, Мерри увидела сестру Клариссу, выглядывавшую из-за двери. Мерри так устала, что даже не слышала, как скрипнула дверь. Четыре факела в комнате почти догорели. Кларисса была в ночной рубашке, что указывало на поздний час.
– Он выживет, – ответила Мерри.
Девушка повторяла это уже третий день кряду. Казалось, только ее желание спасти Феникса удерживает его на этой земле. До нее дошел слух, будто воины сочли его мертвым, таким он был бледным к моменту прибытия в Хелмсли. После этого Мерри никого больше не подпускала к Люку, только Клариссу. Воины разместились в казарме огромного гарнизона Хелмсли вместе с солдатами Рубаки.
Все это время Мерри не отходила от постели Люка, не ела, не спала. Она обрабатывала его рану лучшими лекарственными травами из огорода сестры: крестовницей, птичьим горцем, зверобоем. Промыла, зашила и забинтовала рану. Поила Люка крепким бульоном. Когда у него началась лихорадка, делала ему холодные компрессы. Она и сейчас не хотела его оставлять, но чувствовала, что близка к обмороку. Она сделала все, что могла, остальное – дело времени.
Кларисса тихо притворила за собой дверь и подошла к Мерри. Некоторое время сестры смотрели на темноволосого воина. Лицо его заросло темной щетиной. Его грудь медленно поднималась и опускалась.
– У него прошла лихорадка? – осведомилась Кларисса.
Мерри пощупала лоб Люка.
– Пока нет, – с тревогой ответила девушка.
– На тебе лица нет, Мерри, – произнесла Кларисса с присущей ей искренностью. – Неудивительно, что Феникс не поправляется. Он снова впадет в беспамятство, когда увидит тебя. Пойдем искупаешься, я приготовила ванну. Поспи сегодня, а завтра, когда он придет в себя, будешь выглядеть отдохнувшей.
Кларисса умела настоять на своем. И Мерри послушно последовала за ней.
Сестры вошли в комнату Мерри, хорошо освещенную, с альковной кроватью, задрапированной пурпурным шелком. Везде были расставлены свечи, посередине стояла большая деревянная ванна, наполненная водой, от которой поднимались клубы пара. В воздухе витал легкий аромат розового масла.
Лицо Мерри оставалось бесстрастным. После осады Фергюсона Кларисса долгое время не могла поймать свою одичавшую сестренку и заставить ее помыться. Теперь она примет ванну с огромной радостью.
Кларисса ласково улыбнулась сестре.
– Ты выглядишь такой усталой, – сказала она, погладив сестру по щеке. – Давай сожжем это грязное платье.
Позволив сестре себя раздеть, Мерри вошла в ванну; задержав дыхание, с головой окунулась в воду и тут же вынырнула. Кларисса стала намыливать ее волосы.
– Итак, – промолвила она, – ты вернула Фениксу долг, спасла ему жизнь.
– Пока он еще не пришел в себя, – напомнила Мерри.
– Все будет хорошо, – произнесла Кларисса. – Твое искусство целительницы выше всяких похвал.
На щеках Мерри вспыхнул румянец. Отчаяние последних дней отступило.
– Спасибо, – прошептала Мерри.
– Сара многому тебя научила.
– Это верно.
Присев на край ванны, Кларисса мыла сестру. У Мерри слипались глаза, и она запрокинула голову.
– Какой он, твой Феникс? – спросила Кларисса. Мерри мечтательно улыбнулась.
– Он благородный, смелый и добрый. Хотя и неблагородного происхождения. – Мерри могла бы петь дифирамбы Люку до бесконечности, но не хотела выдавать своих чувств. – Он не такой, как остальные воины.
– Ты хочешь сказать, как мой муж? – спросила Кларисса не без иронии.
Мерри приоткрыла один глаз.
– Я не очень хорошо знаю твоего мужа, – ответила она, – но так по крайней мере говорит Люк.
– Правильно говорит, – призналась Кларисса. – Жаль, что его не было рядом, когда ты прокляла мужское достоинство Кристиана.
– Это было четыре года назад, – шептала Мерри. – Я только хотела защитить тебя.
– Знаю, – успокоила ее Кларисса. – Ты считала его вторым Фергюсоном. Но Кристиан не такой.
Представив Рубаку, Мерри фыркнула.
– А теперь скажи мне, – вкрадчиво продолжала Кларисса, – какие виды имеет на тебя Феникс?
Мерри опустила глаза.
– Он собирается меня здесь оставить, – ответила девушка, не в силах скрыть свою боль. – Он полагает, что здесь я буду в безопасности, – добавила она. – Что твой муж не впустит сюда никаких искателей легкой поживы и сумеет противостоять даже церкви.
